Дем Михайлов - Запределье

Ракитушка в то время отсутствовала – находилась в другой прибрежной деревушке на свадьбе одной из исцеленных ею красавиц подружек. Вернулась она только на следующее утро, ужаснулась, принялась действовать.

Опознать разорителя труда не составило. Легко было его и найти. А дальше дело встало намертво.

Дело в том, что рыбак Афросий слушать гневные речи Ракитушки не стал, сразу же послав ее так далеко и высоко, что туда не каждый дракон поднимется. Пьяному море по колено, Найкал по щиколотку, а Ракитушка в той луже головастик пучеглазый, и не более того.

Ракитушка попробовала еще раз усовестить наглеца. Ее послали. Еще раз. Ее послали. Еще раз. Ее послали с особым умением и по крайне извилистому и порой опасному маршруту. Тут-то мирная и добродушная Ивова Сестра Ракитушка и озверела к чертям. И совершила страшную ошибку, хотя в тот момент ничто не могло предвещать ее.

Ракитушка отдала приказ одной из слушающихся ее взрослых храмовых щук: «Следуй за Афросием всюду, где сможешь! Преследуй его! Пугай его! Изнуряй его! Мучай его! Рви ему сети! Опрокидывай лодку! Не давай рыбачить! Пусть отдаст Афросий украденное! Пусть раскается в содеянном! А заодно приглядывай, где он плавает, где причаливает. Может, там святые предметы спрятаны? Ищи! Ищи что есть сил!» Принявшая приказ храмовая щука с именем Зубрава принялась действовать мгновенно, превратившись в самую настоящую штурмовую советскую подводную лодку, принявшуюся атаковать противника везде, где бы его ни находила.

Вот только не учла Ракитушка, что Афросий из тех рыбаков, кто предпочитал не рыбу ловить, а пить по-черному. И на лов он выходил крайне редко, когда в карманах заканчивался последний медяк и не на что было купить хмельного. Поэтому щучье запугивание происходило редко, хотя пугался рыбак сильно, до колик и судорог, бегал жаловаться односельчанам, вопил, обвешивался амулетами разными и носился в храмы. Но и только. Ракитушкино терпение уже подходило к концу, тем более что по долгу службы она часто отбывала прочь, порой не появляясь у Игл Ерша по неделе и более. За святилища уже не боялась – все храмовые щуки до единой получили приказ не подпускать вора и разорителя Афросия! Да и ивовые заросли не пропустили бы больше недруга.

Так и продолжалось… до определенного момента, ставшего черным днем в календаре Ивовой Сестры.

Как-то вернулась она с очередной «командировки», где Ракитушка была под водой, в теплых соленых водах далекого океана и помогала вместе с тремя другими Ивовыми Сестрами рождению невероятно огромного создания, чья жизнь висела на волоске: слишком уж гигантским был тот малыш, слишком нескладным, слишком необычным, слишком уродливым, но ахилоты клана умоляли так жалостливо, что нельзя было не согласиться, тем более что ранее они всегда помогали Ивовым Сестрам. Рождение прошло успешно, и вскоре Ракитушка вернулась.

И с ужасом обнаружила, что все до единой храмовые воины щуки – уничтожены Зубравой, что немыслимо изменилась за столь короткий срок! Выросла больше чем втрое! А зубы?! А пасть?! А налитые кровавой тьмой глаза?! А ее агрессивность? Зубрава без раздумий напала на саму Ракитушку! А Ивова Сестра в силу своей безвредности никак не могла ответить ударом на удар и лишь защищалась.

Превратившаяся в лютое чудовище щука забыла всех и все! Кроме приказа гонять Афросия, причем с особенной яростью, ведь те щурята, что пьяница выловил из заводи в святилище, были детьми Зубравы. И еще один приказ пока выполнялся – не убивать Афросия, а пугать. Вот только второй наказ щука хоть и держала в голове пока, но уже с трудом – приказ трещал и рвался по швам. Вот-вот, и у радикально изменившейся Зубравы, что к тому же продолжала меняться и увеличиваться в размерах ежечасно, окончательно сорвет крышу. И тогда конец Афросию, а распробовав человечью кровь, кто знает, что ожидает остальных рыбаков, что пока оставались неприкосновенны и полностью игнорировались переродившейся щукой. Осталось все же в храмовой щуке что-то от храма Ивавы. Но вскоре все светлое окончательно исчезнет, и вот тогда…

Ах да! Лохров щука трогала, и еще как! Била жестоко! Трепала! Бросала в воздух из воды! До первых смертей – всего шаг. Но и без того трусоватые лохры предпочли не дожидаться первой гибели в своих рядах и решили отсидеться на берегу: там тоже можно выпить, а за помощь рыбакам получить рыбью мелочь на закуску. Чем не жизнь? М‑да.

Что случилось за те десять дней, что Ракитушки не было в Найкале?

Что произошло с Зубравой?

Задала вопросы грустно глядящая на меня глазами-светлячками Ракитушка, но отвечать я ей не стал, хотя и знал ответ. Пусть даже частичный – щука сожрала часть легендарного доспеха.

Меня больше напрягал не сам ответ. Меня мучил другой вопрос: что же в этой перчатке такое заключается, что щуке голову свернуло на фиг? Не видел я в сете СЛ пока ничего злого.

Размышлял я обо всем этом прямо на ходу, спеша к рыбацкой деревне. За моей спиной уходил в воду растительный столб, унося с собой облажавшуюся Ивову Сестру. Задание мне она, кстати, не дала. А могла бы! Чего жадничать-то? Мне ведь теперь расхлебывать.

– Где? – задал я единственный вопрос ожидавшему меня слуге.

– Прошу за мной, сударь, – кивнул тот и повел меня по узкому переулку, зажатому меж двумя дощатыми заборами.

Шли мы минуты три и вскоре оказались в тупике, отмеченном молодым развесистым дубом. Под дубом заливисто храпел Афросий, обнявший небольшой винный бочонок. Повсюду разбросаны битые кувшины, бутылки, треснутая чашка, следы небольшого костерка. На выступах коры прилеплено несколько свечных огарков. Да у него тут прямо логово алкоголика.

– Я могу быстро разбудить его, – осторожно заметил слуга. – Но он будет не в особом восторге от этого способа, сударь.

– Плевать мне на его восторги! Буди! – твердо заявил я, намереваясь взяться за ворюгу и выбить из него все секреты.

Этот гад мне все расскажет!

– С превеликим удовольствием, – сообщил мне слуга, вытаскивая из руки спящего синий с желтым мешочек и вручая мне. – Я разбужу его прямо сейчас.

– А‑А‑А‑А‑А! – дикий вопль пронесся над крышами домов, и был он наполнен страхом до предела. – Смотри-и‑и‑ите!

– Что это за тварь?!

– Лезет прямо из воды!

– Светлые боги! Защити и спаси!

– За оружие люди! За оружие!

Часто зазвонил медный колокол, что висел на небольшой и единственной вышке, стоявшей на крохотной деревенской площади.

– Мать моя оперная певица! – изумленно заорал голос явного игрока, а не местного. – Что это?! А?

– Бегит-е‑е‑е!

– Спасайте детей!

Д‑Р‑А‑А‑АХ!

Оглушительный треск древесины. Над моей головой, над домами и заборами пролетело нечто, больше всего напоминающее разбитый прибрежный причал, что вдруг решил немножко полетать.