Василиса Раса - Детонация

– Лавина? Вы имеете в виду лавину?

– Лавины – в горах. Здесь, в холмах, это именно оползень. Но суть практически та же. Много мокрого снега, грунт и камни.

– Но как же?.. Неделю? Вы уверены?

– Что именно вас беспокоит? Без крова и еды не останетесь, – бросил грубо. – Автомобиль ваш уже эвакуировали, стоит в местном фермерском гараже. Если желаете, сюда перегонят.

Я тряхнула головой, принимая новости. Поднялась. Срочно требовалась ещё порция кофе.

– Спасибо, конечно, но… – Как я могла ему рассказать, что именно «но»? – У меня работа, – поморщилась, и не без причины. Чет мне голову открутит, если послезавтра я не выйду с новым материалом.

– Ничего не получится, – невозмутимо «успокоил» военный. – Пока не расчистят. И вы по-прежнему не желаете ничего рассказать? – устало вздохнул мужчина.

– А вы по-прежнему не желаете понять, что я здесь с частным визитом. С сестрой и её мужем, – сухо напомнила я.

– Замок Сневергов? – усмехнулся Грэм.

– Именно так. Главное поместье рода. Каждый из потомков обязан побывать…

– Сневергов, – повторил почти изумлённо. – Вы из Сневергов?

– Хоть сто раз повторите. Да, одна из ветвей. – Вояка вдруг дёрнулся и, кажется, окаменел. – Мы с Мэрин четвёртое, нет, пятое поколение удаления непосредственно от Сневергов. Проще говоря, именно Сневергом был наш прапрапрадед.

А Грэм откинулся на спинку стула и сложил руки на груди, отстранённо теперь улыбаясь.

– Вы продолжаете удивлять, милая леди. Надеюсь, на этом сюрпризы закончатся. – И улыбка его сделалась опасной, а в глазах блеснуло то ли недоверие, то ли недобрый интерес. И первое, и второе было плохо. Подавила внезапный приступ паники и холодно вымолвила:

– Во-первых, если вы меня узнали, вам должно быть известно, что не такая уж я и милая. А во‑вторых… вы намерены рассказать, в чём суть вашего недоверия и претензий?

– Я намерен помочь вам, – он подчеркнул это «вам» и опять чуть склонился над столом, – перенести сложившуюся ситуацию, хотя, не стану скрывать, меня, – теперь выделил «меня», откинулся обратно и сложил руки на груди, – это сильно напрягает. Могу, кстати, предложить вам перебраться к Магдалене. Это в километре отсюда. Милейшая женщина. – Он сделал неопределённый жест рукой. – И дом просторнее, чем у меня. Однако, боюсь, вас это не устроит, – оскалился в этот раз с насмешкой.

– С чего вы взяли? – спросила резче, чем это выглядело бы уместным. Сейчас я была готова выскочить на улицу в чём была, найти лыжи и броситься прочь из этого дурацкого, чрезмерно уютного, возмутительно милого и так некстати привлекательного дома. Я его обременяю! Я, между прочим, в курсе. И мне чудовищно неловко. И я здесь не по своей воле к тому же. И указывать мне на моё такое неудобное положение в этой ситуации категорически недостойно!

– Потому что именно род Магдалены ответственен за казнь вашего прапрадеда. Именно они надругались над могилой основателя замка, и именно их дети волочили кости старого графа по улице. Кстати, полагаю, Магдалена слепа от рождения именно по этой причине.

По спине потёк липкий холод, и шевельнулись волоски на руках.

– Оставьте. – Он неожиданно оказался рядом и осторожно освободил из моих пальцев джезву. – У вас это неважно получается. Я сам.

Наверное, мне следовало что-то ответить, но я, по всей видимости, была глубоко шокирована, поэтому просто молча опустилась на скамью.

– Вы тоже, – произнесла отстранённо, когда кофейный аромат побежал по кухне вновь.

– Что «тоже»?

– Продолжаете удивлять, – нетвёрдым голосом ответила я.

– И чем же успел удивить ещё?

– Экипировкой, – почему-то призналась честно. Хотя, наверное, следовало выведать его тайны поизящней.

– Не нахожу в этом ничего удивительного. Скорее я возмущён, почему ваше руководство не обеспечивает вас надлежащей защитой и средствами связи, – осторожно поставил передо мной дурманящий запахом напиток с плотной, вкусной даже на вид тёмно-ореховой пенкой в красивых разводах. И уселся на прежнее место.

– Почему не обеспечивает? – двумя руками подняла за самый краешек чашку к губам и пожала плечами. – Если я занимаюсь сюжетом, то защита обычно полная, – сумасшедше вкусный кофе, – это предусмотрено контрактом. Говорю же вам. Мы здесь с частным, никак не связанным с компанией визитом.

– К сожалению, ваша профессиональная деятельность…

– Я даже не знаю, кто вы, – перебила его. – Я правильно поняла, вас беспокоит возможный интерес к вашей персоне? – спросила без обиняков и отставила от себя ещё полную чашку.

Он помедлил немного и, плавно кивая, всё-таки произнёс:

– Именно так.

– Не беспокойтесь, – улыбнулась ехидно. – И готова поклясться под присягой, что моим заданием вы не являлись.

– Не являлся?

– Ну, теперь-то вы нагнали столько таинственности и сгенерировали столько вопросов, что минимум до частного расследования я дозрела.

– Быстро вы, – дёрнул щекой Грэм.

– Ну, а много ли для этого надо? Привлекательный, ещё молодой мужчина, – я вызывающе подчеркнула это «ещё». – Геройский поступок, великодушное покровительство. – С каждым моим словом Грэм всё больше вытягивался и каменел. – Отличный сюжет получится. А если ещё в реальных условиях да под удачную идею… Бомба просто будет, – и с шипением выдохнула: – Уж поверьте! Мм-м, а вот не хотите ли поучаствовать, как раз спортсмена сейчас женим в проекте, так там на следующий сезон место вакантно пока…

– Вы что себе позволяете! – совершенно красный от бешенства вояка рывком поднялся, задев стол, так что чудесный кофе пролился. Желваки ходили под кожей, и глаза уже пылали чернотой. Он развернулся и стремительно скрылся в кабинете, оглушающе хлопнув дверью, и крошечный домик содрогнулся.

Я обхватила голову руками, поставила локти прямо в кофейную лужу. Гадко. Мне было гадко. Он совсем ничего обо мне не знает! Так кто дал ему право навешивать ярлыки! «Ваша профессиональная деятельность», – передразнила я его. Я даже не с того канала! Мог бы и сообразить. Я занимаюсь новостями! И к реалити не имею отношения! Хотя… некоторые новости… Чушь! Для всех мы только картинка, одно из неотъемлемых лиц, делающих день привычным или нет. Бездушная говорящая голова. Что ж, иногда я и сама так думаю. А иногда жалею, что это не так. И уже слишком часто хочется, чтобы не было ни чувств, ни мыслей, ни реакций. Мы – часть механизма управления. И от этого ещё гаже…

Думала, выбрала себе прекраснейшую профессию. Думала, сделаю мир лучше. Буду нести доброе, светлое. Вот он – тот самый удивительный шанс. А на деле вышло – контракт всему голова. И я несу то, что требуется сейчас руководству канала. Или хозяевам руководства. Или бизнесу хозяев. Чувствую себя фишкой на столе в казино, которую передвигают с поля на поле с различной долей успеха. И от этого зависит моя зарплата и ещё кое-что, куда более важное.