Артем Еремеев - Безумный алхимик

– Как же ты так умудрился-то?

На миг наши глаза снова встретились, и в голове услужливо всплыли картинки погони. Темные, более крупные сородичи. Драка. Он проиграл. Стая уходит. Одиночество. Изгнанник.

– Ясно. Смотрю, ты тот еще болтун.

От этого общения мыслеобразами голова начала просто раскалываться, поэтому я поспешил отвернуться от дракоши.

Что же делать? Хорошо одно, кость сломана в самом тонком месте, вокруг минимум мышц, и крупные сосуды не пострадали.

Кость, вот она, ее видно, но как дергать-то, куда крутить и как сильно. А вдруг оторву или этот меня цапнет. Голова просто кипит. Обезболить бы, да нечем. Может, оглушить его?

Дать по башке и попробовать сложить кость, пока не очнулся.

– Вяк, вяк. Нерешительность.

– Ты что думаешь, я каждый день таким занимаюсь? Я сам ногу только раз ломал, машина сбила. А у тебя кости вообще трубчатые… или это только у птиц.

– Вяк. Урр. Голод.

– У самого живот к спине прилип. Так, я попробую, тебя поднять, в этой яме все равно ничего путного не решим.

Осторожно, стараясь не беспокоить поврежденные конечности, я просунул руки под тело ящера и приподнял его.

– Вяяяук.

– Терпи. Я потихоньку.

Так, уговаривая животинку, я медленно продвигался к своему костерку, благо до него было не далеко. Котелок к тому времени весь выкипел, пришлось бежать за водой снова. Вернувшись, я обнаружил, что ящер с любопытством обыскивает и обнюхивает мой багаж.

– Что, уже выздоровел?

Голод.

– Сейчас закипит.

Поставив котелок на жердь и вновь распалив огонь-камень, я тщательнее осмотрел его сломанную ногу.

– Вроде ничего сложного. – Я старался говорить, как можно спокойнее, если он чует мои мысли и эмоции, как я его, то чуточку уверенности тут не помешает.

– Сейчас заправим и начнем, да.

Я высыпал четверть оставшейся крупы в котелок и погладил ящера по голове. Он вначале испуганно зажмурился, но потом расслабился и перестал дрожать.

– Давай попробуем.

Оседлав тушку ящера, я обхватил руками концы сломанной кости, несколько раз глубоко вздохнул и потянул их в разные стороны. Тихо щелкнуло, косточки сошли воедино. Дракошка дернулся, взвизгнул, его передние лапы заскребли по земле.

– Тихо, малыш, тихо, уже все, все. Сейчас забинтую бобоську, и все пройдет.

Дракончик жалобно поскуливал во время наложения шины. Я не переставал его утешать, чувствуя, что моя болтовня его хоть немного отвлекает.

Пока возился с шиной и бинтами, поспела каша. Непривычный, но аппетитный запах готовой еды подействовал на ящера как наркотик. Он прекратил скулить и принялся активно втягивать ноздрями воздух, гипнотизируя взглядом побулькивающий котелок.

После всех приключений мне как-то расхотелось есть. Вяло черпая из котелка ложкой, я то и дело подкладывал добавки ящеру на импровизированную тарелку из куска коры. Тот быстро схомячил большую часть, под конец еще и вылизав начисто весь котелок.

Да так, что даже будучи новеньким, он не блестел так ярко, как сейчас. После вновь уставился на меня голодным взором. Половина котелка жиденькой каши, конечно, вряд ли могли утолить его волчий аппетит.

– Хорошего помаленьку.

Так жестоко обламывать голодную животинку не хотелось, но вдруг еще пронесет его с непривычки.

Заморив червячка, я занялся остальными ранами ящера, по большей части уже зарубцевавшихся, но та парочка на бедре вызывала беспокойство. Дракоша хоть и косил своим желтым глазом с вертикальным зрачком, но стоически терпел все процедуры. Теперь с зафиксированной лапой вертеть его тушку было проще.

Следующим шагом стало изготовление подходящего средства для транспортировки раненого. Фантазия подсказывала с полдюжины различных вариантов, но реализовать я смог лишь один. Вытряхнув из рюкзака немногочисленные вещи, я принялся кромсать его ножом. Любопытный ящер осторожно подполз ко мне и стал внимательно наблюдать за всеми манипуляциями. Наконец, ему это надоело и, просунув голову под руки, он уронил ее мне на колени. Я машинально потрепал его за ухом, потом внимательно пригляделся и понял, что это не уши. Скорее элемент декора, тонкая, покрытая мягкими чешуйками кожа, нанизанная на три косточки прямо за скулами. Она раскрылась, как воротник у одной известной ящерки, и дракончик мелко затрясся и заурчал, как огромный кот. Неприятное чувство, вроде легкого зуда по всей спине, появившееся с момента нашей встречи, наконец-то утихло.

– Похоже, мы с тобой сроднились даже. Надо бы тебе имя дать тогда. Имя, которое отображало бы твою суть, ну и было благородным. А как тебе – Изумруд?

И зеленый, как ты, и драгоценный камень. В простой обстановке Изюм, а если коротко, то Изя.

Дракончик заурчал громче, а чешуйки на псевдоушках посветлели, став и впрямь изумрудно-зелеными.

Спустя пару часов, когда все было готово, и мне с трудом, но все же удалось затолкать дракончика в переделанный рюкзак или скорее в то, что от него осталось. Получилось немного неказисто, но вполне сносно. Ящер практически сидел в рюкзаке. Сломанная лапа торчала чуть в сторону, высовываясь из проделанного отверстия сбоку. А массивный хвост болтался снизу, доставая до самой земли. Часть вещей пришлось даже разместить на внешних ремешках, зато теперь у меня были свободны руки и нет необходимости волочить этого бегемота за собой по болоту. До темноты оставалось еще несколько часов, и я решил не задерживаться на этом гостеприимном клочке суши. В горле по-прежнему першило, следовало выбираться к людям, пока болезнь окончательно меня не свалила.

Уже впотьмах среди высоченных зарослей камыша нашелся бочаг с чистой водой, а рядом вполне сухой островок с еще зеленой травой. Спать на ходящем ходуном водяном матрасе из мха я опасался. Готовить ужин не стал, так как вымотался до предела. Лишь через силу заставил себя пожевать вяленого мяса, скормив его остатки ящеру, и растянулся у огня. Сзади притулился Изя, он какое-то время ворочался, устраиваясь поближе ко мне, наконец громко, по-человечески вздохнул и притих. Суток не прошло с момента нашего знакомства, а ощущения были такие, будто мы вместе как минимум пару лет. Ящер, еще совсем недавно бывший диким зверем, мгновенно научился откликаться на свое новое имя и даже выполнять некоторые команды. Ночь прошла без каких бы то ни было происшествий.

Утром я еле-еле смог заставить себя проснуться и начать шевелиться. Грудь сдавило, нос заложен, во рту будто кошки насрали. Я лежал на спине и наблюдал сквозь узкие щелки глаз, как ветер качает верхушки деревьев. Солнце едва проглядывало сквозь затянутое свинцовыми тучами небо. Скинув тяжеленную голову ящера со своей груди, я с облегчением вдохнул полной грудью и захлебнулся надсадным кашлем. Сдохнуть от простуды посреди болота, какая нелепость. Дракончик, как верный пес лежал рядом и согревал меня, несмотря на то что похож был на рептилию, жар от него шел, как от печки. Я сел и потер слегка одеревеневшее после сна лицо.