Артем Еремеев - Безумный алхимик

Я промолчал и погладил лежащего рядом дряка по голове, тот с готовностью отозвался на эмоциональном уровне. ИЗЯ ХОРОШИЙ. Очень хороший, даже замечательный. Говорить Аргосту, что весь этот спектакль был чистой воды импровизацией со стороны Изи, я не стал. Мне, конечно, хотелось припугнуть и осадить начавшего надоедать засранца, но не так и не сейчас. А вот Изя ждать и откладывать на потом не привык и воплотил в жизнь мои туманные замыслы просто мастерски. Вылитый Чужой получился. В который раз убеждаюсь, надо держать свои мысли и эмоции подальше от дряка, а то разозлюсь на кого, а он его возьмет и цапнет. Мои размышления прервал неожиданный вопрос Аргоста.

– Ну и чем дело закончилось?

К нему тут же присоединились другие слушатели.

– Да, да, расскажи.

– Ага, страсть как хочется узнать, чего там дальше-то было.

Быстро рассевшись кружком, караванщики приготовились слушать, и я не стал их разочаровывать.

– Пока чудище ворочалось на полке, Рипли потихоньку, стараясь не шуметь, выбралась из трюма и перебежала на нос кораблика. Дальше бежать некуда, кругом, насколько хватало глаз, лишь серая гладь океана. Оставалось лишь сражаться. Она подобрала оставленный кем-то гарпун и принялась громко кричать и стучать, выманивая врага наружу. И он не заставил себя долго ждать. Чудовище вырвалось из тесного трюма и зашипело, раскинув костистые лапы. Рипли, не мешкая ни секунды, бросила в тварь тяжёлый гарпун, который пробил монстра насквозь. Он забился в агонии боли и ярости, раскачивая утлое суденышко и грозя разнести его в щепки. Держась на палубе из последних сил, Рипли удалось дотянуться до штурвала и резко крутануть его в сторону. Кораблик качнуло, с ним качнулся и парус. Тяжелый гик резко перебросило на другую сторону, и он одним махом смел монстра в море. Громкий всплеск – и морская пучина навсегда поглотила кошмарную тварь.

На этих словах несколько человек облегченно выдохнули.

– Конец.

– Да, порадовал ты нас своими историями. Мои парни эту ночь точно глаз не сомкнут. Сколько лет уж на свете живу, а ничего подобного отродясь не слыхивал. Я так думаю, ежели с искателями не выгорит, ты всегда сможешь заработать на кусок хлеба с маслом, пугая народ такими вот историями.

– Хорошо бы. Ведь у этой истории и продолжение имеется.

Эта новость вызвала ажиотаж среди слушателей, но Аргост решил за всех.

– Довольно уже на сегодня. Торгни и Ритан вы первые на часах. Остальным спать.

Тонкие серпы заходящих лун единорога словно сбегали от набравшего силу рассвета. Близилось новолуние. По местному календарю – Жабья луна. Название то еще, хотя смысл передавало довольно точно. Снег уже полностью сошел, и скоро из прогретой солнышком земли полезут тучи комарья и прочих насекомых. Чем не жабья пора.

За то время, что я полз по тракту из одного города в другой, на деревьях успели набухнуть почки и распуститься листья. Тёплые зимние штаны сменились на летние кожаные. Грозы настигали нас еще несколько раз, с каждым разом становясь все сильнее и продолжительней. Ладно хоть дорога по большей части была целой, и месить ногами раскисшую от дождей грязь приходилось не так часто.

Мое положение в караване заметно укрепилось. Инцидент с Игваром благополучно забыли, правда, теперь приходилось ещё и остальным караванщикам рассказывать сказки на ночь. Но особых проблем это не вызвало, благо библиотека моего отца и Голливуд были неиссякаемыми источниками всевозможных историй.

Вот что действительно беспокоило, так это обувка. От постоянной влаги и каждодневных нагрузок сапоги приказали долго жить. Один из охранников пытался их починить, но тщетно. Я хотел прикупить обувку в парочке придорожных таверн, но цена за пару стоптанных и залатанных говнодавов была, как за новые сапоги. Пришлось подвязать подошвы ремнями, чтобы каши не просили, и тщательнее выбирать, куда наступать. Вдобавок, судя по всему, в одежде завелся кто-то мелкий и кусачий, отчего все тело порой нестерпимо чесалось. Я хоть и мылся как мог почти каждый день, но простирнуть как следует и уж тем более просушить одежду было негде. Утешало лишь одно – до конца путешествия оставалось от силы три-четыре дня пути.

По мере моего продвижения к цели изменился и ландшафт, лесные массивы, сквозь которые пролегал тракт, сменились холмистой равниной. Теперь дорога петляла и извивалась среди покрытых свежей зеленью холмов. Первые два, ну ладно, три раза открывающиеся виды поражали своей красотой и великолепием, но потом все вернулось на круги своя. Медленное, монотонное движение каравана, неспешно сменяющие друг друга леса и луга, теперь вот холмы. Ничто не выматывало так, как эта неторопливость.

Мне, человеку двадцать первого века, привыкшему путешествовать из точки А в точку Б при помощи как минимум автомобиля, пройти пешком триста с лишним километров было чрезвычайно тяжело. И дело даже не в физических нагрузках, хотя и они давили на плечи тяжким грузом, сколько в психологии. Каждый раз просыпаясь утром, надо было вставать и идти.

Идти по этой гребаной, раскисшей от дождей дороге, тянущейся из ниоткуда в никуда.

И вот я уныло бреду рядом с телегой, мечтая о том, как, добравшись до города, первым делом завалюсь в бани и буду отмокать в горячей ванне сутки, не меньше. Неожиданно взгляд зацепился за необычный холм примерно в километре от нашего местоположения. Строители в кои-то веки решили не вести дорогу вдоль подножия, а срезали часть, теперь его глыба нависала над трактом почти вертикальной глиняной стеной справа. Слева же тянулся небольшой каменистый овражек с ручейком на дне. На вершине росли низенькие кривоватые деревца, а у самого края обрыва жиденькие кустики, в целом ничего примечательного. Далековато, конечно, чтобы разглядеть все как следует, но меня по-прежнему не покидало чувство тревоги. Было в увиденном что-то непривычное или знакомое. Изя, до того беззаботно нарезавший круги вокруг каравана, тоже занервничал.

Я остановился и ещё раз всмотрелся. Щелк. В голове словно тумблер переключился. Дорога, холм, деревья – настоящие, а кусты выделялись словно графика в низкобюджетном кино. Что это? Голограмма? Да нет, откуда… может, какая-то оптическая иллюзия? Иллюзия! Стоило это осознать, и кусты начали таять буквально на глазах. Иллюзия истончилась, став полупрозрачной, а вот притаившихся за ней десяток человек, наоборот, стало видно весьма отчетливо. Но главной опасность которую скрывала иллюзия, оказались наваленные у самого края обрыва бревна. Скинь парочку, и они сметут с дороги людей вместе с телегами. А потом… перед глазами живо предстала сцена, виденная мной осенью. Бандиты не пожалеют никого.