Ник Перумов - Молли Блэкуотер. За краем мира

– В каюту! Немедля! Потом разберемся! Тут у нас такое…

– Мэм, да, мэм! – пискнула Молли.

В грохоте и содрогании бронепоезда добралась до их с мисс Барбарой узкого пенала, залезла на свою верхнюю полку. Как по волшебству, появилась Диана, запрыгнула сперва на столик, затем – под бок к Молли. Замурлыкала успокоительно, сама словно не боясь ни шума, ни грохота.

Однако бой не утихал, громыхало со всех сторон, и Молли готова была поклясться, что разрывы доносятся и от хвоста бронепоезда, оттуда, где тянулись уводившие к Норд-Йорку рельсы.

А потом вдруг рвануло так, что Молли подбросило на полке, и даже бесстрашная Диана взмявкнула дурным голосом и полезла к хозяйке под одеяло – прятаться.

Рвануло, содрогнулось – и неожиданно затихло.

Сразу. Всё. Как отрезало.

Какое-то время погодя устало звякнул телеграф, выбросив в окошке заветное «ОТБОЙ ТРЕВОГИ».

А ещё погодя в пенал ввалилась пахнущая машинным маслом и пороховой гарью госпожа старший боцман.

У Молли словно лопнуло что-то внутри – она кубарем скатилась с полки, обняла, прижалась.

– Мисс Барбара…

– Мэг, девочка моя… Господи, слава тебе, сохранил тебя живой и невредимой… – Госпожа старший боцман тяжело плюхнулась на нижнюю полку. – Ох, ну и дела… рассказали тут мне… что ты сама к митральезе встала и Седую подранила?

Молли проглотила наконец предательский комок в горле, кивнула.

– Её ведь заклинило, намертво заклинило, – покачала головой мисс Барбара, вновь кладя обе руки Молли на плечи. – Я сама смотрела. Болт в поворотный механизм попал, выпал и засел, блок стволов вообще проворачиваться не должен был!

– Я-а… н-не знаю… мэм, – кое-как выдавила Молли. – Я… просто увидела медведя…

– Медведицу. Мы её «Седая» прозвали. Ну да ты об этом, я вижу, уже наслышана…

Молли помотала головой.

– Ох, ну и денёк, – вздохнула госпожа старший боцман. – Так вот, Мэгги, Седая – это…

– Мэм, простите, мэм, – вдруг набравшись смелости, перебила её Молли. – Про Седую мне мистер Картрайт рассказал. А вот что это такое бабахнуло так, в самом конце? И после него всё стихло?..

Мисс Барбара осеклась на полуслове.

– Соображаешь, юнга… Эх, не хотела тебя пугать, да, вижу, от такой проныры, как ты, не скроешь. Подорвали Rooskies рельсы у нас за спиной. Теперь, пока не починим, с места нам не сдвинуться.

– Ой… А сильно взорвали?

– Сильно, юнга. – Госпожа старший боцман невольно усмехнулась Молли, позабывшей совершенно всяческую субординацию. – На двадцать ярдов воронка. Рельсы штопором закрутило, от шпал и памяти не осталось. Ума не приложу, как они всё это учинили. Когда проползли, как заложили? А вот сумели. Как говорит господин старший офицер – prosochilis’, э-э-э, я-то в их варварском языке не сильна, но вроде это значит «проникли по капле». Короче говоря, пока воронку не засыплют, пока новую плеть рельсовую не кинут сверху – тут стоять будем.

– Мэм, но когда же починят, мэм?

– Не бойся, пигалица, скоро. Всю ночь работать будут, к утру, думаю, всё уже сделают.

– А… мэм, но Rooskies наверняка ж знают, что мы дорогу вскоре починим? Для чего её взрывать тогда? Людей терять?

– Людей они не считали и не считают, – фыркнула мисс Барбара. – Это у них называется… ох, как там мистер Картрайт-то говорил… ах да – na miru i smiert’ krasna, в общем, на земле гибель красного цвета. У них этот цвет в почёте. Ну и вообще, когда погибают, они-то да, того, частенько все в красном. Так вот, дорогу они взорвали… может, где-то в другом месте ударить решили и хотят, чтобы «Геркулес» на подмогу бы не успел. Но это они зря стараются, старичок «Гектор», если что, не подкачает, да и «Ахиллес» с «Патроклом». И тут мы их всюду отбили. Я слыхала, лорд Спенсер с помощью сюда торопится. Так что не вешай нос, юнга! Повоюем ещё.

– Ага, – вздохнула Молли.

После всего случившегося, после тёплых и липких от чужого пота рукоятей и рычагов митральезы, после расцветшего на спине Седой алого кровяного цветка – Молли словно оказалась меж двух миров. В одном перепуганная девочка «из приличной семьи» Норд-Йорка не могла поверить, как у неё вышло в кого-то стрелять, пусть даже в хищного зверя; в другом Молли Блэкуотер, беглянка, обманувшая Особый Департамент, обманувшая командира бронепоезда, взявшая себе другое имя, отчаянно боролась за жизнь.

– Погоди, тебя ещё капитан видеть хотел, – улыбнулась наконец мисс Барбара. – Старший офицер мистер Картрайт о тебе уже легенды рассказывает, как ты Седую отвернуть заставила и сколько-то Rooskies, за снегом прятавшихся, перестреляла…

– П-перестреляла? – едва выдавила Молли слабым голосом.

– Ну да. – Мисс Барбара не обратила внимания на исчезновение всех формальных титулований. – Да ты не переживай, юнга. Они нападают – мы защищаемся. Стреляем в ответ.

«Все говорят – мы защищаемся, – вдруг подумала Молли. Очень некстати вспомнился мальчишка Всеслав. – Но ведь эти предгорья… здесь же были Rooskies, они тут жили, разве нет?»

И она осторожно спросила об этом вслух.

– Пхе! – только отмахнулась госпожа старший боцман. – Они ж варвары, одно слово. На землях своих сидят, ничего не трогают. И добывать ничего не дают. Ни угля, ни руды, ни леса. А Королевству всё это нужно, нам не обойтись, мы идём вперёд, мы век пара открыли, скоро, говорят, и летучие корабли появятся. Сталь нужна, много стали, угля ещё больше! Земли на юге мало, а народу у нас всё прибавляется. Новые фермы где затевать? Только здесь. Поняла теперь, пигалица?

Пигалица, сказать по правде, не слишком это поняла, но на всякий случай кивнула.

– А Седая… – решилась наконец Молли. – Господин старший офицер говорил… Что есть всякие глупости и суеверия, даже у некоторых офицеров…

– Седая – она диковинные вещи творит. – Мисс Барбара понизила голос до шёпота и даже оглянулась для верности. – Кое-кто болтает, мол, и не медведица это вовсе. Сказать по правде, раньше-то я таких болтунов одёргивала, а теперь и сама не знаю. Снег-то за ней как вздымался, а? Ну вот как такое бывает? Какой ветер его так поднимет?

– Но… мисс Барбара… как же она так? Это ж зверь, просто зверь, хоть и большой, верно?

– Зверь-то он зверь, пигалица, что верно, то верно. А вот со всем остальным – беда, не знаю, как объяснять. И никто не знает.

– М-м-м-м…

– Чего мычишь, юнга?

– М-магия…

– О! Магия. – Госпожа старший боцман поморщилась. – Монс, который на митральезе струсил, особо любит такие байки рассказывать. Мол, владеют Rooskies небывалым волшебством, зверями повелевать могут. Или что сама Седая, дескать, вовсе не медведица, а их волхвовательница. Ну надо ж такое придумать? Магия, если уж привязалась к кому, кончает быстро, в считаные недели. Ну, может, месяцы. А про Седую сказки уже лет пять ходят. Не дано человеку управлять такой силищей, сгорает он почти в момент. Думаешь, Мэгги, в Королевстве не пытались этим воспользоваться, не пытались изучить, как мы пар изучили, на службу людям поставить, чтобы прогресс ещё быстрее бы шёл?