Ник Перумов - Молли Блэкуотер. За краем мира

Целительница резко отпустила руку Молли, коротко кивнула и исчезла за дверью.

– Всё поняла? – взглянула на неё Волка. – Собираться велено. Я с вами. Не отпускает меня Вольховна, ещё лечить хочет.

– А Всеслав?

– А что Медведю сделается? Он-то всего лишь пулю в мякоть заработал, магию не тратил. С нами, думаю, тоже отправится. Надо ж на ком-то припасы везти! – И Волка усмехнулась.

Собираться Молли было недолго, чего там собирать – её старая одежда, отмытая и отчищенная; одежда новая, полученная от Средней. Добрая одежда, теплее той, что была, – во всяком случае, от зимних холодов знаменитый touloupe защищал куда лучше старой куртки Молли. Валяные зимние сапоги, которые Волка называла valenki. Рукавицы и варежки. Шапка, меховая, с опускающимися ушами, тоже необычайно тёплая. Пояс с ножом.

Нож был тоже настоящий, длинный, выкованный из синеватой стали, с тёмной гладкой рукоятью из красивого коричневатого дерева, словно источавшей тепло. Нож дала ей сама Средняя после третьего урока.

«Бери-бери, – сказала она тогда. – Человек без оружия – не человек. А ты не пленница. Ты моя ученица. Бери нож. Что, не умеешь им драться? Не беда, Всеслав научит, как окончательно на ноги встанет».

Ей верили. Ей дали оружие – настоящее. Нож казался куда острее папиной бритвы.

Сама целительница собиралась тоже недолго. Верно, всё было приготовлено, она дожидалась лишь самого известия.

Молли и Волка покинули дом, собравшись, – Средняя уже ждала их в санях, запряжённых невысокой мохнатой лошадкой.

Молли не удалось особо погулять по городку Rooskies. Всё время отнимали занятия с Вольховной Средней, Волка, что могла бы её сопровождать, сама отлёживалась, не высовывая носа на улицу. Потому Молли добралась лишь до городского рынка с непроизносимым названием torzhische, походила меж рядами, присматриваясь и прислушиваясь, да и то очень недолго.

Теперь же она жадно глядела по сторонам. Впитывала, вбирала в себя всё – чистый морозный воздух, низкое солнце на прозрачном голубом небе, бревенчатые дома по обе стороны улицы, ставленные просторно, с размахом.

Городок, конечно, был не чета Норд-Йорку. Ни высоченных домов, ни изрыгающих дым труб. Ни паровиков с локомобилями, ни громадных фабрик, ни блистающих кофеен с кондитерскими – правда, и резкого разделения на богатые и рабочие кварталы Молли тоже не заметила. Нельзя сказать, конечно, что тут царили полная благость, всеобщий достаток и довольство – хватало бедных домов, маленьких, в два окна, встретилось и несколько покосившихся, заколоченных избушек. Некоторые из Rooskies носили одежду побогаче, с дорогим мехом, с бисерными вышивками и парчовой тесьмой, но вот нищих, бедняков-побирушек она не увидела совсем. И большинство домов в городке не сильно отличались друг от друга – ну, если не считать дивного деревянного кружева наличников, узоры на которых ни разу не повторялись.

Сейчас эти дома во множестве покидали люди. Мужчины в тулупах, валенках и меховых шапках, с длинными ружьями за спиной и непременным ножом на узорчатом поясе.

Лаяли псы. Следом за мужчинами выбегали женщины в длинных юбках, в накинутых на головы платках, молча обнимали, цеплялись за полы дети, но никто не плакал. Прощались в каком-то жутком молчании. В молчании, от которого Молли продирал мороз – и отнюдь не мороз царившей вокруг зимы.

Она глядела на бородатые лица и съёживалась. Смотрела в глубокие глаза и вздрагивала. Мужчины шли спокойно, буднично даже, но никто не проронил ни единого слова.

Лишь всё так же лаяли псы, провожая хозяев.

Волке целительница велела, как поняла Молли, садиться в сани; Всеслав шагал рядом, и порой девочка натыкалась на его взгляд.

Такой странный-странный взгляд…

Они все шли к перевалу. К горам, что закрывали низ южной стороны неба.

И там к ярко-голубому куполу поднимались многочисленные столбы дыма.

Молли очень хотелось поговорить с Волкой, но та сидела, уронив плечи, сгорбившись и глядя куда-то меж коленями на мелькавший мимо них снег. Повернулась было к Всеславу, но вермедведь только поднёс палец к губам.

Городок остался позади. Негустой людской поток – наверное, несколько сотен человек – двигался вверх, по неширокой наезженной дороге.

Кошка Диана лежала в сене рядом в Молли, премного довольная собой и окружающим, ничем не взволнованная. На миг Молли даже позавидовала кошачьей безмятежности. Её же волокли навстречу солдатам Королевства, которые…

Которые кричали ей: «Ведьма! Ведьма!»

Убей ведьму.

Да, Всеслав и Волка её спасли. Кто знает, что случилось бы, угоди она в руки горных егерей. И имя папы бы не помогло.

Но всё равно – идти против своих ? Ведь они всё равно свои, горные стрелки и егеря. Надо просто…

На этом месте Молли прервали. Цепкая рука целительницы легла на её собственную ладонь.

«Они спускаются с перевала. Наши отходят. Я буду лечить, ты мне поможешь. Волка ещё слаба, ей надо давать снадобья, а она их терпеть не может. Поручаю это тебе, Молли Блэкуотер. Сделаешь?»

«Конечно, госпожа Средняя!»

«Тогда держи скляницы».

Волка, на миг очнувшись от своей меланхолии, подозрительно покосилась на звяканье пузырьков и склянок, но опасности, похоже, не раскусила.

«Дашь ей, когда стемнеет. Да смотри, чтобы она просто так за медведем нашим не ускакала!»

Вокруг городка тянулись поля, попадались «тёплые дома» для зимних овощей – над ними поднимался пар из труб. Молли видела ещё сани, конные упряжки, что тащили какой-то груз к перевалу. Влилась в эту ещё одна дорога, по ней тоже шли бородатые ратники с длинными ружьями за спинами, но ни пушек, ни митральез, ни картечниц Молли не видела.

И, уж конечно, никаких бронепоездов!

Как они собираются останавливать целую лавину, вползшую на перевал, что зимой – как говаривал папа – считался «закрытым» и «непроходимым»?

Однако войска Королевства как-то вот на него вползли.

Ну а вниз-то оно всегда легче, чем вверх, думала Молли.

Казалось, что городок, чьего названия она так и не удосужилась узнать, лежал в самых предгорьях, однако зимний день свернул на сумерки, перешедшие в вечер, а дорога, хоть и становилась мало-помалу всё более крутой, так и не добралась до самых гор.

Здесь люди начинали останавливаться на ночлег – место это, похоже, использовалось для отдыха больших караванов. Имелись большие навесы, и даже кирпичные печки, возведённые прямо у обочин. Проёмы быстро завешивались шкурами, в печках затрещали дрова, коней рассёдлывали и распрягали.

– Волка… – Помня поручение целительницы, Молли подступилась к вервольфе с первой из скляниц. Вольховна Средняя уже убежала – как сказала Волка, с перевала начали спускать раненых.