Салли Грин - Половинный код. Тот, кто спасет

– Не трусь, парень, ты все равно мне нравишься. – И он кладет руку мне на плечи. – Нам, шавкам, лучше держаться вместе. Один за всех, все за одного.

Я отталкиваю Несбита, он смеется.

Позади дома открывается патио с навесом из виноградной лозы, под ним в яме горит костер. Похоже, что Пайлот не спала. А может, она спит здесь. Мы рассаживаемся на больших пыльных подушках вокруг костра, – точнее, рассаживаются Габриэль с Пайлот; нам с Несбитом отведены места во внешнем круге, на протертом до дыр ковре.

Пайлот зовет кого-то, появляется девочка. Она худая, мышастые волосы спутаны и, кажется, живут собственной жизнью, столько в них вшей. При виде нас она хмурится и, едва выслушав инструкции Пайлот, уходит в дом.

Несбит наклоняется ко мне:

– Ей велели принести нам воды. Я бы не стал пить на твоем месте, парень: она наверняка туда плюнет.

Пару минут спустя девочка появляется с оливками и графином вина. Потом она еще несколько раз ходит туда-сюда, принося хлеб, оливковое масло, помидоры, перцы, и все это для Габриэля и Пайлот. Несбит прав: мы действительно получаем только по стакану воды, причем стаканы грязные.

Габриэль говорит с Пайлот. По-моему, он объясняет ей, что произошло. Раз или два мне кажется, что я слышу свое имя, но разговор идет на французском, так что я могу ошибаться.

Они все говорят и говорят.

Дом старый и страшный. Низкая оштукатуренная стена вокруг патио, раньше белая, теперь совсем посерела. Поверху стена надставлена деревянной решеткой, по которой вьется лоза, поднимаясь над стеной, накрывая собой патио и соединяя изгородь с домом.

Габриэль и Пайлот сидят по-восточному. Пайлот подбрасывает полено в костер, Габриэль внимательно следит за ней, продолжая разговор.

Несбит развалился на ковре и дремлет. Он говорит мне:

– Похоже, это долгая песня. – Я тоже ложусь, – уже и не помню, когда я нормально спал в последний раз.

Я открываю глаза. Через просветы между виноградными листьями в лицо мне бьет солнце.

Несбит лежит на спине, прикрыв лицо согнутой в локте рукой, но я вижу, что он не спит и, кажется, слушает разговор, который все еще продолжается между Габриэлем и Пайлот. Несбит зевает.

Я сажусь. На потертый ковер рядом со мной шлепается кузнечик. Он начинает стрекотать, но, когда я протягиваю к нему руку, прыгает куда-то дальше. Тут я понимаю, что кузнечиков кругом полно, их треск то нарастает, то ослабевает, точно пульсируя на жаре. Похоже на треск мобильных телефонов, только кузнечиков я слышу в ушах, а не в голове.

Я встаю, потягиваюсь, зеваю и подхожу к краю патио взглянуть сквозь живой навес на окружающие нас сухие холмы.

Габриэль и Пайлот умолкают.

Я слышу кузнечиков. Целое море кузнечиков. А еще, стоит им немного притихнуть, в голове начинается знакомое шшшшшшшш. Звук такой тихий, что я даже сомневаюсь, не кажется ли мне. Я отхожу в угол послушать, а не посмотреть.

Несбит уже около меня.

– Что?

– Не знаю. Ты что-нибудь видишь?

Несбит взглядывает сквозь листья. Качает головой.

– Ночью я вижу лучше.

И тут я снова засекаю этот звук – он такой короткий, что почти тонет в стрекотании кузнечиков, но он все же был, и слышал я его именно в голове, в этом я уверен.

– Там кто-то с мобильным телефоном, – говорю я. – Может быть, фейн.

– Один? – спрашивает Несбит.

– Не знаю, – говорю я.

– Пошли, посмотрим.

Я поворачиваюсь к Габриэлю.

– Подождешь здесь? Мы пойдем, проверим.

Он кивает. У Пайлот не слишком встревоженный вид.

Мы с Несбитом расходимся: я забираю от дома влево, он – вправо. Я иду, из травы передо мной выскакивают кузнечики, оглушая меня своим треском. Когда дом Пайлот превращается в маленький прямоугольник вдалеке, я поворачиваю к холму и медленно поднимаюсь, оставляя дом все время справа. Подъем кажется нескончаемым. Я забираю еще чуть дальше влево и оказываюсь на краю узкой сухой лощинки, метра три глубиной, с крутыми склонами. Из-под моей ноги вниз соскальзывает камень. Я чертыхаюсь про себя и замираю. И тут же с удивлением обнаруживаю, что моя неуклюжесть не осталась без награды, потому что я опять слышу

шшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшш

Не могу точно сказать, в какой стороне от меня мобильник, похоже, что выше по холму, и, наверное, я слышу его, когда его владелец – или владелица – двигается, как вот сейчас, когда я уронил камень. Я догадываюсь, что если владелица телефона – Охотница, то она наверняка лежит на краю долины и наблюдает за домом Пайлот. Она хорошо спряталась, ее укрытие блокирует шум телефона, так что я слышу его, только когда она приподнимается, чтобы посмотреть.

Теперь я быстро спускаюсь по холму вниз, снова останавливаюсь. Прислушиваюсь.

Ничего, только кузнечики.

Медленно и осторожно я схожу в лощину, выбирая места, куда поставить ногу, чтобы не свернуть ни одного камня, а на дне останавливаюсь и опять слушаю.

Кузнечики.

Теперь по противоположному склону вверх, так же медленно и осторожно. Потом, пригнувшись, быстро перебегаю к группе олив, за ними оглядываюсь направо. Все тихо, ничего не шевелится. Останавливаюсь, смотрю налево – ничего – оглядываюсь вокруг. Далеко у подножия холма видны дома на краю деревни, но дома Пайлот отсюда не видно.

Я поворачиваюсь к холму лицом, закрываю глаза и слушаю.

шшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшшш

Теперь я, кажется, знаю, где прячется Охотница, а в том, что это именно она, я не сомневаюсь. Ни у кого другого просто не может быть причин, чтобы сидеть на этом холме, да еще прятаться. На секунду я задумываюсь, не выпустить ли зверя, но потом решаю, что человеком у меня будет больше шансов. Селия подготовила меня к подобным схваткам, и теперь самое время опробовать ее науку.

Со всей возможной быстротой я возвращаюсь назад, вправо, к сухой ложбине. И вижу ее. Фигура в черном распласталась на земле, отсюда видна как на ладони, скрыта только от дома Пайлот. Смотрит в бинокль. Похоже, она еще не в курсе, что мы с Несбитом вышли на разведку.

А где же ее напарница? И вообще, сколько их тут, двое или больше? Очень возможно, что больше.

И как они нашли Пайлот? Кто нас выдал: Иск или Селия? А может, кто-то в Барселоне увидел нас и проследил до дома Пайлот? Или за ним следят уже давно? А Ван – может, ее уже схватили?

Трудно будет подобраться к этой Охотнице неслышно. Она хорошо выбрала место для наблюдения, напасть на нее сзади почти невозможно, а ведь мне именно это и нужно. Я знаю, что в бою ей против меня не выстоять, но суть в том, чтобы перехватить ее раньше, чем она успеет поднять тревогу. К тому же мне совсем не хочется, чтобы она обернулась и выстрелила в меня.

Я начинаю подкрадываться, не спуская глаз с черной фигуры… как в детской игре. Мне некуда спрятаться, и если она обернется, то мне крышка, но она здесь затем, чтобы следить за домом, так что нечего ей по сторонам головой вертеть, да она не станет, если я все сделаю тихо. Итак, я медленно крадусь вдоль склона лощины, еле дыша, не отрывая глаз от земли, выбираю место для каждого следующего шага, и тут – она как раз ерзает, лежа на животе, поправляет бинокль, – под моей левой ногой осыпается сухая песчаная почва, но тихо, ничего не случилось. Я делаю еще шаг ко дну лощины. Теперь я смотрю на Охотницу не отрываясь, а она всего в двух метрах надо мной. Мой нож уже у меня в левой руке.