Наталья Щерба - Чародольский град

Каве уже вытащила градовой нож и собиралась вмешаться, но была остановлена твердой рукой Мольфара:

– Нельзя, Каве. Ты только помешаешь.

В его голосе было столько уверенности, что она послушалась. Хотя сердце изо всех сил рвалось туда, на берег, где продолжало идти сражение.

– Я на своей территории, Стригой! – вдруг проорал Лютогор. – Убирайся с моей земли!

Тем не менее, предводитель диких не спешил нападать на Чародольского Князя. Рыча, как зверь, он топтался на месте, готовый ринуться на врага в любой миг, но так и не смел ударить первым.

– Как сказать, как сказать… – покачал головой полу дух, не сводя цепкого взгляда с противника. – По-моему, ты заграбастал чужое.

И он атаковал Лютогора, проведя блестящий удар с намерением раскроить фигуру предводителя на две равные части. Но тот успел отклониться, совершив короткий ультрапрыжок – быстро исчез и появился всего в метре от младшего Вордака. Тот не растерялся и, моментально оценив положение, дарованное судьбой, нанес быстрый короткий удар ему в сердце.

Лютогор застонал, упав на колени. Закричал Марк, бросаясь на младшего Вордака, но того уже остановил Рик Стригой, приставив меч к его горлу.

– Я советовал бы успокоиться, – горячо и страшно шепнул он ему в ухо. – А вдруг папа не умер?

Тем временем Вордак отпрыгнул в сторону, готовый к любому удару. Но тут случилось несусветное: Лютогор с ревом вытащил из сердца меч, отбросил клинок в сторону и встал, выпрямившись во весь рост.

Живой и здоровый.

Зато, выронив из рук оружие, на землю упал Левий Мариус. В небо взвился его горестный вскрик, раненой птицей пролетел над озером и затих, исчезая в шуме водопада. Руки его обвисли вдоль тела, и парень повалился лицом в траву.

На берегу воцарилось молчание. Все стояли, не шевелясь.

Замер Великий Мольфар, продолжавший цепко держать Каве. Та словно окаменела, лишь крепче стиснула в кулаке бронзовый колокольчик.

Опомнившись, Марк бросился к брату и осторожно перевернул его тело.

– Он мертв, – глухо сказал полу дух. – Его настигло засмертельное заклятие.

В следующую секунду Рику Стригою пришлось самому отражать заклятие, направленное на него: Лютогор, используя странную «дикую» магию, за мгновение выстроил огромную глыбу, попытавшись замуровать полудуха в камень.

Словно в насмешку Рик Стригой взлетел на самый верх появившейся скалы.

– Люблю пользоваться чужими заклятиями, – довольно произнес он. – Тяжело будет меня достать, а?

– Слезай, сукин сын!!!

– Поосторожнее с выражениями, – деланно возмутился Стригой.

– Да, твоя мать была настоящей сукой! – Лютогор ощерился, обрадовавшись, что нащупал слабую жилу врага. – Уж я-то хорошо ее знал…

Но полу духа было не так просто пронять.

– Ты глупец, Лютогор, если думаешь разозлить меня подобными вещами. Моя мать была красивой женщиной. И делала, что хотела с дураками, подобными тебе… А вот как ты поступил с матерью своих сыновей? Она чуть не умерла от горя и преждевременно состарилась… Ты сослал ее в непроходимые горы и благополучно забыл о ней… И об этих двоих, которых возвысил лишь недавно…

– Замолчи, Стригой! – заорал Лютогор. – Не тебе меня судить!

– Кстати, спрашивается, почему возвысил? – благожелательно продолжил полудух. Он подбоченился, выставив ногу, и в этой величественной позе стал похож на памятник какому-нибудь знаменитому деятелю. – Потому что предводитель диких хотел подстраховаться… Например, отдарить одному из сыновей Державу.

Марк, осторожно подкрадывавшийся к Вордаку, вздрогнул и остановился, опуская меч. Он поднял голову и впился взором в полу духа.

– А зачем отдарить, интересно? – нагло продолжал тот. – Когда и самому пригодится… Когда-нибудь.

Лютогор заорал и бросился головой о скалу.

Стригой наверху ухмыльнулся.

– Люблю великие разоблачения, – с удовольствием произнес он. – Люди нервничают, делают глупости…

Ответом ему стал рык и еще один глухой удар о камень.

– Надо поторопиться, иначе этот дуралей убьет себя раньше, чем я выскажусь… – И полудух повысил голос: – Старший Вордак давно подстраховался, переписал на своего сына Скипетр – один из древних символов власти… Лютогор решил пойти тем же путем, однако с небольшой поправкой: заклятие всякого, направленное на хозяина Державы, то бишь, на нашего любимого Лютогора, падет на голову его сына – сначала одного, после – второго. Бедный Левий…

– Ты врешь! – не выдержал Марк. – Отец, да скажи ему хоть что-нибудь!

Лютогор молча нанес новый удар по скалистой стене – да такой мощный, что камень пошатнулся, и полудух чуть не упал.

– Такое заклятие непросто применить, – продолжил злорадно Стригой. – Нужна клятва на крови… Клятва близкого родственника…

– Это неправда! – заорал Марк. Его обычно столь надменное лицо перекосилось от бешенства. – Ты врешь, Чародолец!

– Ох уж эти кровные заклятия! Кровь – великая сила, как объединяющая, так и разъединяющая даже самых близких людей. Может сослужить как хорошую, так и плохую службу…

– Заткнись, Стригой!!! – прорычал Лютогор.

– Убей я сейчас Лютогора с помощью магии – и возьму почти невинную душу его другого сынка, – развязно продолжал полу дух. – Вот юный Карпатский Князь сделал удачный выпад – и погиб Левий.

– Но как же так… – растерянно произнес Марк. – Это не может быть правдой…

– Но разве просто отказать отцу, когда он просит о клятве долга на крови? И говорит, что призвал их к себе и возвысил, чтобы сделать наследниками… Конечно, кто же скажет: «Я хочу прикрыться вашими тщедушными спинами, сынки, и попросить у смерти две лишние отсрочки…»

– Ненавижу!!!

Никто не успел помешать ему – Марк кинулся на Лютогора, собственного отца, и нанес ему со спины удар сокрушающей силы.

Из глубокой раны брызнула кровь, тело повалилось набок.

– Сто-о-ой! – прокричал полу дух, разом слетая со скалы, защищавшей его от предводителя диких. – Стой, дурак!!! Ты же себя убил…

Марк побледнел и схватился за сердце. Меч выпал из его рук – рук отцеубийцы.

Полу дух опустился рядом с ним на колени.

– Мальчишка, – мрачно произнес он. – Юных вечно губит горячность. Запомни это, Вордак! – крикнул, не оборачиваясь.

Алексей вздрогнул, невидяще посмотрел на него и вновь обратил взор на Марка. В его глазах промелькнули ужас, сожаление, сочувствие. У него проскользнула мысль, что нет ничего хуже в мире, чем равнодушие родителей. Да, его отец погиб. Но он всегда любил своего сына…

Между тем Рик Стригой поднялся, вновь обнажил меч и, пока Лютогор не возродился заново после действия своего страшного заклятия, обрушил удар на его голову.

И снова пролилась кровь, оросив магический камень. Рик Стригой отошел в сторону, легким жестом заставив исчезнуть попавшие на одежду капли.