Ярослав Коваль - Злое наследие

Солдат с ним было всего двести, но разместил он их с пониманием дела – и так одновременно защитил и себя, и сестру.

Эшем родился, когда ныне покойный король был ещё совсем юн и мало интересовался проблемами создания семьи. Мальчик рос вдали от королевского двора, со своей матерью и её родственниками, а позднее виделся с отцом и братьями очень редко. Бывало, что он годами не появлялся в столице. Теперь старший принц был уже немолод, мрачен, замкнут и молчалив, но его добрая репутация не обманывала. При личном общении очень чувствовалось, что он человек ответственный, умный и принципиальный. И честный.

Словом, со всех сторон достойный.

По сути, Ианея более или менее познакомилась с ним только на предыдущей храмовой церемонии, уже после смерти общего отца. И тогда очень удивилась, почему же государь не любил общаться с первенцем. Принцесса очень уважала родителя, а теперь прониклась уважением и к старшему брату. Как же могут не найти общего языка два достойных человека, к тому же кровные родственники?

Днём позже в Велл прибыли ещё трое братьев и две сестры. В тот же вечер они встретились в малой храмовой гостиной за поздним ужином. Как-то странно было бы трапезничать в одиночестве, проигнорировав ближайшую родню, раз уж так сложилось, что все они здесь сегодня собрались. Эшем с женой, дамой скромной и молчаливой, Диэйя, Бовиас, Аранеф, Тейир с таинственным выражением лица, уставшая с дороги Лара и Ианея с Конгвером расселись вокруг стола.

Братья и сёстры казались настолько разными, что удивительно было, как это они все произошли от одного отца. Причём эта разность выражалась скорее в характере, но нрав обязательно накладывал отпечаток на внешность, повадки, даже взгляд. И вот так они, хоть и, строго-то говоря, обладали чисто семейными чертами: все как один были рыжеволосы, светлокожи, синеглазы – были совершенно не похожи друг на друга.

Аранеф настолько же вспыльчив, насколько замкнут Эшем. Лара – прелестная и робкая, и вот Ианея, полная её противоположность. Тейир на изумление поверхностен, ему, кажется, даже взгляд трудно толком фокусировать – а ведь он всего на три года старше Конгвера, способного видеть насквозь и ситуацию, на которой сосредоточил внимание, и всех присутствующих в зале. Диэйя добродушна в той же степени, в какой Бовиас резок и безжалостен. Свои особенности нрава были и у отсутствующих сейчас детей короля. Но вместе они составляли многообразное, как сам мир, священное семейство, значимость которого была ни с чем не сравнима.

И сейчас от лада в этой семье зависело будущее трёх миров.

Подали первую перемену.

– Я нашёл для тебя подходящего мужа, – сказал Аранеф, повернувшись к Ианее.

– Зря, – улыбнулась она.

– Почему же?

– Потому что сейчас в мои планы не входит замужество.

Он принахмурился, но больше напоказ. Принц почти не сомневался, что сестра воспротивится, но считал, что сумеет её осадить. Например, припугнуть.

– Ты, как представительница королевской семьи, должна понимать, что иногда приходится делать то, что нужно семейству.

– Сомневаюсь, что моё замужество нужно именно семейству, а не тебе лично. Семейство пока молчит.

– Думаю, ты плохо разбираешься в делах. Не страшно. Тебе и ни к чему. – Принцесса коротко усмехнулась в ответ. – Ты выйдешь за того, кого я тебе выбрал. Так, как и принято.

– Ошибаешься. Не выйду.

Аранеф остановил на сестре взгляд, но та не пожелала состязаться взглядами.

– В самом деле?

– Ты забыл, что правом распоряжаться жизнями представителей семейства имеет только его глава. Будешь ли ты им вообще – знает только время. И Пламя. Короля пока нет, и никто не может выдать меня замуж против моей воли.

– Я регент, и ты должна мне повиноваться, как если бы я был королём.

– Отнюдь. В этой комнате самое меньшее трое, кому твоя кандидатура кажется не самой лучшей. А с мнением членов семьи каждому из нас придётся считаться. К тому же права регента легитимны лишь в том случае, если все представители семьи вообще признают саму необходимость регентства. Я – не признаю.

– Полагаю, твоё мнение второстепенно.

– Полагаю, ты ошибаешься. В глазах Пламени и закона моё мнение стоит твоего.

– Осторожнее, брат, – пряча издёвку, сказал Бовиас. – Сестра предупредила, что сделает многое, чтоб воспрепятствовать нам вести войну.

– В самом деле? Как же ты собираешься это сделать, сестра?

Ианея колебалась всего несколько секунд. Но момент сомнения был, конечно. Может, опрометчиво сразу оглашать намерения и называть своё главное преимущество? Может, сыграть его в какой-нибудь другой обстановке?

Пожалуй, нет. Сейчас – самое время.

– Всё очень просто. Где ты предполагаешь брать провизию для снабжения армии? А кроме провизии ещё кожи, дерево, холст, простое оружие? В Лестнице, полагаю? Так тебе придётся этот вопрос решать именно со мной. Думаешь, я стану снабжать твою армию, чтоб она разоряла центр королевства?

Аранеф аж выпрямился в кресле, вилку отложил.

– Почему ты сочла для себя возможным наложить руку на Лестницу?

– Почему нет? – Принцесса была сама любезность.

– При нашем отце и дедах Лестница сохраняла статус свободного города, и так было неспроста. В лен этот город не даётся. Кем ты себя вообразила?

– Однако ситуация такова, какова она есть.

– Немедленно выведи войска из Лестницы!

– Приди и отбери.

– Ты хочешь начать со мной противостояние?

– Осторожнее, брат, – предостерёг Конгвер. – Лучше избегать слов, о которых, возможно, потом придётся пожалеть.

– Не хочу, – ответила Ианея Аранефу, но и на Конгвера бросила благодарный взгляд. – И тебе не позволю. Уж прости, благополучие королевства в моих глазах стоит выше, чем твои амбиции. Кстати, Бовиас, герцогиня ведь тоже берёт зерно в Лестнице, так? Овеяние же почти не культивирует злаки? Насколько помню, их только на эль и хватает.

– Зачем тебе со мной ссориться? – с опасным добродушием бросил Бовиас.

– С тобой? – Она звучно удивилась. – Что ты! Я ведь говорю только о герцогине.

И, хотя в эту минуту принц очень ясно осознал, насколько опасна эта новая его противница и уже (с долей уважения, надо признать) начал прикидывать, как расправиться с нею, одновременно испытал к сестре благодарность. Она ведь оказалась первой, кто безусловно отделил его от герцогини, пусть и на словах – ему самому этого очень хотелось. Так что, молниеносно всё взвесив, поспешил уточнить:

– Так ты и сама метишь в регенты, сестра? Слишком утомительное это занятие, уверяю тебя. Романтики в нём мало. – Ему нужен был последний аргумент, чтоб уж склониться в одну или другую сторону. И важно было увидеть реакцию Ианеи.

– Ни в коем случае не мечу, как ты выразился. Вообще считаю идею регентства в нашем случае провальной. Моё предложение: общий совет семьи, который будет решать все ключевые вопросы, пока у Лучезарного не появится король. Пусть в нём участвуют все дети короля, достигшие возраста разумения. Все вопросы можно решать коллегиально.