Питер Бретт - Копье Пустыни

Дамаджах злобно зашипела при виде узора и вскинула глаза на Джардира:

– Тебе нельзя ехать.

Джардир нахмурился, подошел к окну и раздраженно сгреб занавеску.

– Нельзя? – Он отдернул тяжелую ткань, затопив комнату ярким солнечным светом. Инэвера едва успела убрать кости в мешочек. – Я Шар’Дама Ка. Мне все можно.

Лицо Инэверы исказилось от ярости, но тут же разгладилось.

– Кости грозят бедой, если поедешь.

– Мне надоело слушать твои кости! Вдобавок ты не считаешь нужным рассказывать обо всем, что узнала. Я поеду.

– Тогда я отправлюсь с тобой.

Джардир покачал головой:

– Нет. Ты останешься следить, чтобы твои сыновья не поубивали друг друга до моего возвращения.

Он подошел к ней и схватил за плечи.

– Не завалить ли мне жену перед поездкой на север?

Инэвера легонько стукнула его по руке, и его хватка на мгновение ослабла. Дамаджах вывернулась и отступила.

– Раз ты едешь один, придется подождать, – жестко усмехнулась она. – Больше причин вернуться живым.

Джардир нахмурился, но применить силу не рискнул, хотя был мужем и Шар’Дама Ка.

Уонда открыла дверь в домик Лиши, впуская Рожера и Гареда. Узнав, что Меченый велел Гареду охранять Рожера, девушка решила охранять Лишу и поселилась в хижине. Лиша завалила ее работой, дабы избавиться от удушающей заботы, но Уонда трудилась в охотку, и Лиша понемногу привыкала к ее постоянному присутствию.

– Лесорубы закончили расчищать место для второй великой метки, – сообщил Рожер, когда они уселись за стол и пригубили чай. – Квадрат миля на милю, как ты и просила.

– Прекрасно. Можно начинать выкладывать метку камнями.

– Лесные демоны так и кишат вокруг, – возразил Гаред. – Сотни, тысячи! Слетелись на рубку, как мухи на навоз. Лучше собрать горожан да раздавить их, прежде чем строить.

Лиша пристально посмотрела на Гареда. Великан всегда рвался в бой, о чем свидетельствовали зазубренные мятые рукавицы на его поясе. Но Лише иногда казалось, что им руководят любовь к резне и упоение магией, а не забота о городе.

– Он прав, – сказал Рожер, не дождавшись ответа от Лиши. – Метка оттеснит демонов, и по краям их станет еще больше. Они прикончат любого, кто сделает шаг в сторону. Лучше уничтожить их на расчищенном пространстве, чем потом охотиться среди деревьев.

– Меченый так бы и поступил, – поддакнул Гаред.

– Меченый убил бы половину демонов голыми руками, но его здесь нет, – ответила Лиша.

Гаред кивнул:

– Вот почему нам понадобится твоя помощь. Нам нужны петарды и жидкий подземный огонь. Много петард и много огня!

– Понимаю, – сказала Лиша.

– Конечно, у тебя полно дел, – продолжил Гаред. – Ребята сами все смешают, только дай рецепт.

– Выдать вам секреты огня? – хохотнула Лиша. – Да я лучше унесу их в могилу!

– А чем они отличаются от моего меченого топора? Топор мне, значит, можно, а огонь – нет?

– Тем, что твой топор не взорвется и не уничтожит все вокруг на пятьдесят футов, если ты уронишь его или забудешь на солнышке. Я, может, и своим ученицам никогда не открою секреты огня.

– Значит, мы должны строить город беженцев на кишащей демонами земле?

– Не город беженцев, а продолжение Лощины, – поправила Лиша. – Разумеется, нет. Составьте план, и если он будет толковым, я приготовлю все, что нужно. Но я пойду с вами, чтобы ни один безмозглый идиот не поджег себя или демоновы леса.

Гаред покачал головой:

– Это опасно. Лучше останься в лечебнице, вдруг кто поранится.

Лиша сложила руки на груди:

– Тогда сражайтесь без огня.

Уонда тоже скрестила руки:

– Пока я рядом, Гаред Лесоруб, ни один демон не прикоснется к госпоже Лише, и я тоже не собираюсь торчать в лечебнице.

– Устроим зачистку через неделю, – предложила Лиша. – Достаточно времени, чтобы подготовить землю и смешать химикаты. И сообщите Бену. Зарядим стекло, прежде чем показывать демонам солнце.

Гаред и Рожер выглядели недовольными, но Лиша знала, что им осталось только согласиться. Герцогиня Арейн убедила бы мужчин, что они сами надумали взять ее с собой, но и так получилось неплохо. Может, и Бруна втайне правила Лощиной из своей крошечной хижины, а никто и не догадался?

Пятьдесят воинов на черных пустынных скакунах мчались во весь опор за Джардиром и Ашаном, сидевшими на белых. Позади, но не теряя их из виду, поспешал Аббан на своем длинноногом верблюде. Отряду приходилось останавливаться, поджидая хаффита, – обычно у ручья, где можно было напоить коней. В зеленых землях вода не была редкостью, и воины пустыни не переставали этому дивиться.

– Борода Эверама! Не дороги, а камень, – пожаловался Аббан, добравшись до очередного ручья. Он буквально свалился с верблюда и застонал, потирая необъятный зад.

– Не понимаю, зачем мы взяли с собой хаффита, Избавитель, – заметил Ашан.

– В отряде, кроме нас с тобой, никто даже толком считать не умеет. Аббан видит то, чего не замечают другие, а мне нужно хорошенько разглядеть зеленые земли, чтобы использовать их на благо Шарак Ка.

Аббан ныл на каждом ухабе, из-за каждого ветерка, но Джардир без труда пропускал его жалобы мимо ушей. Он чувствовал себя свободным, как никогда за последние десять лет, словно огромный груз свалился с его плеч. Вылазка может занять несколько недель, и все это время он несет ответственность только за Аббана, Ашана и пятьдесят закаленных даль’шарумов позади. Отчасти ему хотелось скакать так вечно, подальше от дел Дамаджи, дама’тинг и чинов.

По пути они встречали беженцев, но те проворно убирались с дороги, и Джардир не видел смысла их преследовать. Пешком, хоронясь по ночам, они не смогут обогнать красийцев и предупредить жителей Лощины – и уж тем более не посмеют напасть на Копья Избавителя. Даже подземники кидались врассыпную, благо скачка продолжалась и после заката. Как ни странно, Аббан поспевал за отрядом по ночам. Он забивался на своем верблюде в гущу воинов и смиренно терпел шуточки и презрение. Безопасность дороже!

В одну такую ночь они и добрались до Лощины, внимая далеким крикам и громовым раскатам. Слепили вспышки света. Красийцы замедлили ход, и Джардир повернул на шум в лес. Воины последовали за ним. Спустя какое-то время они достигли края огромного участка расчищенной земли, утыканного пнями, на котором чины вели свою северную алагай’шарак.

В канавах пылали костры. Благодаря им и постоянным вспышкам меток было светло как днем. Поле боя усыпали тела алагай. Костры и метки направляли демонов в ловушки, где их подстерегали вооруженные северяне.

– Они подготовили поле боя, – заметил Джардир.

Аббан огляделся, нашел подходящее место, привязал верблюда, достал из седельной сумки защитный круг и принялся раскладывать его вокруг себя и животного.