Питер Бретт - Копье Пустыни

– Ты не пострадала? – сурово спросил Арлен. В его голосе гордости не было.

– Нет. Просто нужно минутку отдохнуть.

Он кивнул:

– Сядь и глубоко дыши. Позволь магии тебя исцелить.

Ренна послушалась, чувствуя, как затягиваются глубокие раны. Вскоре они превратятся в ниточки шрамов, да и те быстро сгладятся.

Арлен поднял обугленный каштан.

– Умно, – проворчал он.

– Спасибо.

Даже от простой похвалы по телу Ренны пробежала дрожь.

– Но поступила ты глупо, – продолжил он. – Ты могла поджечь лес, не говоря уже о том, что только дурак станет сражаться с тремя лесными демонами сразу.

Ренне показалось, что он ударил ее под дых.

– Я не просила их меня выслеживать.

– Но ты не послушала меня и отправилась в одиночку охотиться на проклятого скального демона, – упрекнул ее Арлен. – А плащ оставила в цитадели.

– Он мешает охотиться.

– Наплевать. Рен, последний демон чуть тебя не убил. Ты сражалась из рук вон плохо. С тобой справился бы даже най’шарум.

– Какая разница? Я победила, – фыркнула Ренна. Она была уязвлена, хотя понимала, что он прав.

– Разница есть, потому что рано или поздно ты проиграешь. Ренна, даже лесному демону может повезти вырваться из захвата. Какой бы сильной ты себя ни чувствовала, когда в тебе гуляет магия, они намного сильнее. Забудешь об этом, перестанешь уважать их хоть на мгновение – и они до тебя доберутся. А значит, ты должна пользоваться любым преимуществом, а невидимость – большой плюс.

– Тогда почему ты не носишь плащ?

– Потому что я отдал его тебе.

– Демона с два, – сплюнула Ренна. – Ты рылся в сумках, как будто несколько недель его не видел. Спорим, что ты вообще его не надевал?

– Дело не во мне, Рен. Я сражаюсь намного дольше, чем ты. Ты пристрастилась к магии, а это опасно. Я знаю.

– На себя посмотри! – крикнула Ренна. – Ты делаешь то же самое, и с тобой все в порядке!

– Демон побери, Ренна, ничего со мной не в порядке! Ночь, да магия меняет меня прямо сейчас. Злоба, презрение к дневному народу… Это голос магии. Магии демонов. Капля магии делает тебя сильным. Избыток же… бешеным.

Он поднял руку, покрытую сотнями крошечных меток.

– То, что я над собой учинил, неестественно. Это сводит меня с ума, я почти рехнулся. – Он положил руки ей на плечи. – Я не хочу, чтобы с тобой случилось то же самое.

Ренна заключила его лицо в ладони.

– Спасибо за заботу, – сказала она.

Он улыбнулся и попытался увести взгляд в сторону, но она не дала.

– Ты мне не отец и не муж, а даже если бы и был, мое тело принадлежит только мне, и я буду делать с ним, что захочу. Я больше не буду жить по чужой указке. Я теперь сама выбираю свой путь.

Арлен нахмурился:

– Выбираешь свой путь или просто увязалась за мной?

Ренна выкатила глаза. Ей нестерпимо захотелось наброситься на него, пинать, колотить и кусать, пока… Она покачала головой и глубоко вдохнула:

– Оставь меня.

– Пойдем со мной в цитадель.

– В Недра твою цитадель! – взорвалась она. – Оставь меня в покое, демонов сын!

Арлен долго смотрел на нее.

– Как скажешь.

Глядя ему вслед, Ренна выпятила подбородок, чтобы не заплакать. Она встала, держа спину прямо, несмотря на боль, и вынула нож из обугленных останков демона. Нож вышел из пламени невредимым и еще покалывал пальцы остатками магии, когда она вытирала его и прятала в ножны.

Ренна долго стояла после ухода Арлена. В ней боролись две силы. Одна подстегивала с кличем броситься в ночь на поиски демонов, чтобы выместить злость. Другая задавалась вопросом: а если он прав? Ренна была готова повалиться на землю и разрыдаться.

Она закрыла глаза, приняла боль и ярость, отступила от них и поразительно быстро успокоилась.

Арлен просто слишком заботлив. Он не доверяет ей, хотя она не раз доказала свою силу.

Отрешившись от чувств, она расставила ноги и выполнила первый шарукин, перетекая из позы в позу и стараясь усвоить их на мышечном уровне, чтобы сражаться не задумываясь. Одновременно она припоминала каждое мгновение ночных схваток в поисках более удачных решений.

Пускай для остальных он всемогущий Меченый, но Ренна знала, что он всего лишь Арлен Тюк из Тиббетс-Брука, и будь она проклята, если не сможет чего-нибудь из того, что может он.

«Вот и поговорили», – саркастически подумал Меченый. Он отошел недалеко, сел, прислонился спиной к дереву и закрыл глаза. Он слышал все, даже как гусеницы грызут листья. Если Ренне понадобится помощь, он услышит и придет.

Проклятая детская наивность, помешавшая ему раскусить Харла! Когда Илэйн предложила себя его отцу, Арлен счел ее бесстыжей мерзавкой, но она просто пыталась выжить, как делал и он в Красийской пустыне.

А Ренна… если бы он вернулся домой с отцом, а не сбежал после смерти матери, Ренна перебралась бы к ним на ферму и спаслась от отца. Ее не осудили бы на казнь. Их дети уже были бы сговорены.

Но он отвернулся от Ренны, отверг еще один путь к счастью, и его жизнь превратилась в кошмар.

Напрасно он взял ее с собой. Это было эгоистично. Он думал только о себе и в результате обрек ее на ужасное существование, чтобы самому не сойти с ума. Ренна выбрала его путь, так как думала, что ей нечего терять, но еще не поздно. В Брук она не вернется, но если отвезти ее в Лощину Избавителя, она увидит, что на свете еще сохранились добрые души, которые готовы воевать, но остаются людьми.

Правда, до Лощины не меньше недели пути, даже если ехать напрямик. Нужно как можно скорее вернуть Ренну в цивилизованный мир, пока она окончательно не одичала.

До Ривербриджа меньше двух дней пути. Оттуда можно податься в Запечный Угол, Энджирс, Крестьянский Пень и, наконец, в Лощину. Он будет заставлять Ренну общаться с людьми при первой возможности и бодрствовать днем, а не отсыпаться по утрам и выслеживать демонов по вечерам, как они привыкли.

Ему не хотелось проводить столько времени среди людей, но ничего не поделаешь. Ренна важнее. Если люди увидят его метки и поползут слухи, то быть по сему.

Юкор сдержал слово и позволил беженцам перейти Рубежную, но поскольку весь райзонский урожай пропал, а день летнего солнцестояния давно миновал, людям приходилось нелегко. По обе стороны реки за стены Ривербриджей выплеснулись палаточные городки, плохо защищенные, грязные, нищие. Проезжая мимо беженцев, Ренна с отвращением морщила нос, и Меченый понимал, что подобные зрелища не привьют ей любви к цивилизации.

Стражников у ворот тоже прибавилось, и они с презрением уставились на Меченого и Ренну. Неудивительно. Закутанный с головы с ног даже под жарким солнцем, Меченый неизменно привлекал внимание, а Ренна, одетая в едва прикрывавшие тело лохмотья и разрисованная выцветшими метками, вызывала еще меньше доверия.