Питер Бретт - Копье Пустыни

– Где ключ? – спросила Лиша.

Вместо ответа Сиквах залопотала по-красийски. Лише это надоело, и она отвесила девушке гулкую пощечину.

– Хватит притворяться, будто не понимаешь! За дуру меня держишь? Еще одно слово по-красийски, и гнев Дамаджах покажется тебе пустяком!

Сиквах не ответила, но по ее испуганному лицу было ясно, что она поняла.

– Где? Ключ? – раздельно спросила Лиша, скаля зубы. Сиквах поспешно выудила ключ из складок платья.

Лиша ворвалась в уборную. Роскошно украшенное помещение смердело фекалиями и рвотой с примесью жасминового курения – поистине ужасная вонь, от которой стошнит любого. Не обращая внимания на запах, Лиша направилась к Аманвах, которая лежала у стульчака, стеная и всхлипывая. Ее капюшон и покрывала были отброшены, оливковая кожа выглядела почти белой.

– Она обезвожена, – констатировала Лиша. – Принеси кувшин холодной воды и поставь на огонь чайник.

Сиквах убежала, и Лиша продолжила осматривать девушку, а также содержимое стульчака. Под конец она понюхала чашку, стоявшую на столике, и попробовала остаток на дне.

– Плохо сварила, – обратилась она к Аманвах. – Можно было положить в три раза меньше розового корня и все равно уберечься от смоляного листа.

Молодая дама’тинг ничего не сказала. Она глядела в никуда и надсадно дышала, но Лиша знала, что она услышала и поняла каждое слово.

Лиша достала из фартука ступку и пестик. Ее руки порхали от кармана к карману, выбирая нужные травы. Сиквах принесла горячую воду, и Лиша сварила второе зелье. Она велела Сиквах усадить свою госпожу и заставила Аманвах проглотить противоядие.

– Открой окна, здесь нужно проветрить, – велела Лиша Сиквах, – и принеси подушки. Когда мы ее напоим, ей придется провести у стульчака еще несколько часов.

Рожер и Гаред сунулись в комнату, и Лиша немедленно отправила их спать. Они с Сиквах ухаживали за Аманвах, пока у той не перестало крутить в животе. Тогда они отнесли ее в постель.

– Сейчас тебе лучше поспать. – Лиша поднесла к губам Аманвах кубок с очередным снадобьем. – Через двенадцать часов ты проснешься, и мы дадим тебе немного риса и хлеба.

– Почему ты мне помогаешь? – прошептала Аманвах с сильным акцентом, но совершенно разборчиво. – Моя мать не пощадила бы того, кто пытался ее отравить.

– Моя тоже, Аманвах, но мы – не наши матери, – ответила Лиша.

Аманвах улыбнулась:

– Когда мы с ней встретимся, я наверняка пожалею, что не погибла от яда.

Лиша покачала головой:

– Теперь ты живешь под моей крышей. Тебе нечего бояться. Кстати, ты не обязана выходить замуж за Рожера, если не хочешь.

– Но мы хотим, госпожа, – возразила Сиквах. – Сын Джессума красив, с ним говорит Эверам. Стать первой или второй женой такого мужчины – о чем еще может мечтать женщина?

Лиша открыла рот, чтобы ответить, но ничего не сказала. Ее все равно не поймут.

Когда Лиша наконец вышла из покоев Аманвах, Элона ждала в коридоре. Лиша вздохнула. Больше всего ей хотелось лечь в постель по примеру Аманвах, но Элона встала и пошла с дочерью к лестнице.

– Рожер не врет? – спросила Элона. – Девушки хотели тебя отравить?

Лиша кивнула. Элона улыбнулась:

– Значит, Инэвера считает, что у тебя есть все шансы увести ее мужа.

– Спасибо, мама, я не пострадала.

– Ну конечно, – фыркнула Элона. – Ты же моя дочь, нравится тебе это или нет. Никакая пустынная ведьма не помешает тебе заполучить приглянувшегося мужчину.

– Мама, я не хочу никого уводить.

– Тогда зачем ты приехала? – рассмеялась Элона.

– Остановить войну, – напрямик ответила Лиша.

– А если цена мира – увести мужа у женщины, которая пыталась тебя убить? Разве это так дорого? – пренебрежительно осведомилась та. – Да и никого ты не уведешь. Эти женщины делят мужей, как курицы петухов.

Лиша закатила глаза:

– Всю жизнь мечтала стать курицей-несушкой.

– Лучше угодить в суп? – парировала Элона.

Она вошла в покои Лиши вместе с дочерью. Лиша упала на заваленный подушками диван и закрыла лицо руками.

– Как мне не хватает Бруны! Она бы знала, что делать.

– Она бы вышла за Джардира и приручила его. Если бы она обладала твоей молодостью и красотой, она бы уже покорила обоих Избавителей, причем к немалому своему удовольствию.

– Откуда тебе знать?

– Оттуда. Я была ученицей этой жалкой старой карги, когда ты еще не родилась, и кое-кто из дряхлых стариков еще помнил Бруну в расцвете сил. По рассказам, она ни на минуту не сводила ноги, пока не вышла замуж на склоне лет, и держала город в кулаке еще крепче, чем в пору своего старческого слабоумия. Куда крепче, чем держишь сейчас ты, потому что правила не только этим, – Элона ткнула Лише в висок, – но и этим. – Она указала себе между ног. – Власть женщины не только в травах, но и в этом. Глупо не пользоваться своим преимуществом.

Лиша открыла рот, чтобы возразить, но почему-то промолчала. В словах матери был резон. Бруна была вульгарной старухой, вечно отпускала сальные замечания и распространялась о своей беспутной юности. Лиша пропускала ее истории мимо ушей, думая, что старухе просто нравится смущать людей. Но вдруг ее россказни были правдой?

– И как им воспользоваться? – спросила она.

– Джардир без ума от тебя. Это любой женщине ясно. Вот почему Инэвера боится, и вот почему у тебя есть шанс схватить пустынного змея за горло и отвернуть от своего народа.

– От моего народа, – повторила Лиша. – От Лощины.

– Разумеется, от Лощины! Солнце Райзона закатилось, тут уж ничего не поделаешь.

– А Энджирс? – спросила Лиша. – Лактон? Города и веси между ними? Может, Лощину я и спасу, но как помочь остальным?

– Из постели Джардира? – усмехнулась Элона. – Да это лучшее место на свете, чтобы влиять на войну! Утоли его похоть, и он даст тебе все, что попросишь. Неужели твоя светлая голова не придумает пару скромных просьб, чтобы его армия причинила как можно меньше урона?

Она наклонилась к уху Лиши.

– Или ты предпочитаешь, чтобы Инэвера нашептывала ему советы на грани яви и сна?

Только не это! Лиша покачала головой, и все же у нее оставались сомнения.

– Лиша, хватит беречь себя неизвестно для кого. Я знаю, ты хотела подождать брачной ночи, и я, по правде говоря, надеялась, что так и будет. Увы, не вышло, но жизнь продолжается.

Лиша сердито посмотрела на мать. Элона не отвела глаз. Она была готова отстаивать каждое свое слово.

– Ты видишь людей насквозь, мама, – признала Лиша. – Иногда я тебе завидую.

Такого Элона не ожидала.

– Неужели? – скептически спросила она.

– Изредка, – улыбнулась Лиша.

Ренна терпеливо ждала, когда сгустится скальный демон. Она тщательно выбрала себе насест высоко в ветвях одинокого дерева на вершине холма, где обширный участок коренной породы торчал из земли, как сломанная кость сквозь кожу.