Александр Золотько - Бомбы и бумеранги (сборник)

Стрелка послушно заметалась, выписывая снова: «пастух невиновен». И еще раз.

– Трижды, – благоговейно прошептала миссис Раст. – Какие доказательства тебе еще нужны, дорогой? Ну же, перестань упрямиться.

– Это не дело, – рассердился майор. – Дайте мне другого подозреваемого, раз уж этого вы оправдываете.

– Назови же, о дух колдуна, своего убийцу, чтобы наш бравый майор мог покарать его, – торжественно провыл Саймон, уже не трудясь изображать серьезность, кривляясь и насмешничая, – но никто не заметил его уродливых гримас.

– О-н-б-е… – начала читать миссис Кулхауз, но тут стрелка вдруг перестала вращаться, затряслась, задергалась, будто что-то мешало ей повернуться. Саймон раздраженно покосился на Чарли. Инженер закусил губу, на потном лбу выступила жилка, глаза слепо смотрели в пустоту. Перекошенные плечи напряженно двигались; вот Чарли бросил на доктора испуганный взгляд и еле заметно качнул головой.

– Наверное, уважаемый дух хочет сказать, что его убийца бежал, – выкрутился Саймон. Стрелка перестала дергаться, плавно качнулась, и доктор едва заметно выдохнул. – Наверное, в Лагос. Они все норовят затеряться в городе.

– «Нет», – объявила миссис Кулхауз.

– Нет? – переспросил Саймон и с искренним изумлением посмотрел на Чарли. – Как это – «нет»?

Тот испуганно моргнул; правая рука инженера вынырнула из-под стола, чтобы утереть заливавший глаза пот.

– Может, скрылся в горах? – предположила сестра Джойс.

«Нет» – показала стрелка.

Чарли шумно втянул воздух и уставился на свои руки, как на чужие, – одна лежит на диске, другая сжимает мятый носовой платок. Доктор Хилл издал неопределенный звук.

– Атмосферное электричество, – выговорил бледный как призрак Чарли. – Помехи…

Будто в ответ, вспышка молнии прорезала комнату мертвенно-белым лучом. Дико закричала миссис Раст, указывая пальцем за окно; грянуло, и она захлебнулась воплем, задыхаясь и пуча глаза.

– Он здесь, – громко сказала Лу и убрала затекшие руки со стола.

Казалось, вспышка молнии выжгла сетчатку. Лу зажмурилась, и перед глазами поплыли зеленые в пурпурном ореоле пятна, а на их фоне – то, что увидела на мгновение несчастная миссис Раст: лицо старого колдуна, перекошенное то ли беззвучном криком боли, то ли злобной ухмылкой. Зеленые пятна все не исчезали; напротив, они становились все плотнее, и вот уже Лу видела освещенные утренним солнцем кусты пурпурных роз между мастерской и стеной, окружающей усадьбу, и Чарли, копавшегося в механическом курьере. Она смотрела на него из-за стены. Смотрела глазами туземного колдуна…

– Не мочь, – сказал колдун со странной смесью сочувствия и удовлетворения. Чарли вздрогнул от неожиданности, чуть не уронил отвертку в недра Болванщика и уставился на старика снизу вверх, задумчиво шевеля челюстью. – Сами не ходить, – развил мысль колдун.

– Не ходят, – машинально поправил Чарли.

– Могу сделать, чтоб ходить, – заявил колдун. – Хочешь?

– Еще чего, – пробормотал Чарли и на всякий случай спрятал отвертку за спину.

– Это не трогать, – ткнул пальцем колдун. – Магия. Сами ходить, как хочешь. Хочешь?

– Хочу, хочу, – нетерпеливо ответил Чарли, теряя интерес к разговору.

– Я помочь мастер Чарли. Договор?

– Угу, – кивнул Чарли и погрузился в потроха механического курьера.

Все тот же вытоптанный, отравленный машинным маслом пятачок на заднем дворе, – другой день, пасмурный, и розы почти отцвели, но Чарли по-прежнему ковырялся в механизме. Только теперь в его глазах была не безнадежность, а азарт и нетерпеливое ожидание. Что-то наконец сдвинулось в запутанных механизмах. Он чувствовал, что вот-вот найдет решение, которое сдвинет его с мертвой точки.

– Ты платить за коз, – донеслось из-за стены.

Чарли дернулся и прищемил палец. Что за манера – подкрадываться так тихо?! Инженер досадливо дернул плечом – он совершенно не собирался отвлекаться на навязчивого старика.

– Платить за коз, мастер Чарли, – терпеливо повторил колдун, удобно опираясь на серую каменную кладку и явно собираясь задержаться надолго. – Я помочь.

– Что за бред, – пробормотал Чарли.

– Козы уметь ходить везде. Твои машины ходить везде – духи коз внутри. И чуть-чуть дух носорог, и дух гепард. Но нет дух – нет жизнь, козы сдохли. Я тебе помочь, ты платить пастух.

Чарли наконец разобрал, что несет старик, и рассмеялся:

– Как мило! Вы считаете, что помогли мне с помощью магии?

– Ходить? – колдун ткнул пальцем в автомат.

– Скоро ходить… тьфу, начнет ходить. Но это – наука. Спасибо, конечно, что позаботились, но…

– Платить?

– Еще чего!

– Две коза! Пастух сердится.

– Послушайте, вы, наверное, славный старикан, и я не хочу вас обижать, но…

Ночь. Тропа на Матоди. Заяц и Болванщик пыхтят, готовые к первому старту, и пар белесыми щупальцами вьется в овраге. Чарли подтягивает последние винты, но на его лице – ни радостного ожидания, ни энтузиазма. Глаза бегают, как у нашкодившего мальчишки, и когда на тропе появляется колдун, Чарли виновато втягивает голову в плечи.

– Принести кровь? – тревожно спрашивает колдун. Чарли, встряхнувшись, упрямо выпячивает челюсть и качает головой.

– Слушайте, я рад, что вы так интересуетесь механикой, – цедит он, – я даже готов поучить вас кое-чему на досуге. Но сейчас…

– Без крови нет, – перебивает колдун. Он напуган, напуган всерьез, он с ужасом косится на мощные сочленения металлических лап, на блестящие медью котлы, на торчащие рогами рычаги управления. – Мне не платить, не надо. Платить духам кровь. Не платить – взять сами.

Чарли сердито выпрямляется.

– Послушайте, не надо меня запугивать. Я образованный человек, инженер. Я не собираюсь тайно резать на кухне кур, как… как…

Чарли машет рукой и, решительно нахмурившись, сдвигает рубильник.

Лу видит это глазами колдуна. Она видит, как духи просыпаются в недрах машин – духи коз, умеющих пролезть где угодно, и дух носорога, которого невозможно остановить, и дух гепарда, быстрее которого никого нет на свете. У них мощные скелеты из меди и стали, у них раскаленные поршни вместо сердец, их мускулы вырезаны из крепчайшего в мире дерева. Они голодны. Они очень голодны. Их пробудили, но не позаботились накормить, но они могут добыть себе кровь сами…

Лу чувствует, как немощное тело колдуна надрывается в последнем усилии – бежать, бежать… тощие ноги слабеют, сердце беспорядочно колотится о ребра. А потом чудовищная лапа заточенного в машину духа обрушивается на его хрупкий лысый череп.

…– Ты!

Лу забилась в последней судороге и обмякла, вжимаясь в угол столовой. Бессвязные выкрики затихли, и теперь она только тихо всхлипывала. Саймон взял ее безвольную руку, нащупал пульс.