Александр Золотько - Бомбы и бумеранги (сборник)

Трудно сказать, почему сэр Генри дал свое дозволение. Возможно, он принял спутников Патрика за опасных сумасшедших, которым лучше не перечить. А возможно, ощутил в их мнимом безумии странную и страшную истину.

– Скажите, – промолвил он почти умоляюще перед тем, как выйти из спальни Алека, оставив там своих гостей. – Мои мальчики… они хотя бы живы?

– Да, – без колебаний ответил Тэлбот.

Сэр Генри вздохнул и тихо закрыл за собой дверь.

– Это ненадолго, – сухо сказал фараон, когда шаги лорда Эшвуда окончательно затихли. – Волшебные изголовья – существа с норовом. Человек за полчаса сна целую жизнь проживает, а то и не одну. Мы не знаем, как течет время для Эшвудов в их сновидении.

– Но ведь они не спали на этом изголовье, – удивился Патрик.

– Это не обязательно, – поморщился фараон. – Довольно и того, что лорд Эшвуд сам принес это создание в свой дом. Обычное волшебное изголовье мирно лежало бы под стеклом. Но это изголовье проклято. Ему понадобилось не так уж и много усилий, чтобы подчинить себе весь дом. Для Рональда и Алека любая подушка была частью проклятия. А вот вам, Шенахан, придется спать именно на этом изголовье.

– Зачем? – ахнул Патрик.

– Чтобы вернуть исчезнувших, – объяснил Тэлбот. – Вы не Эшвуд, проклятие не имеет к вам отношения. Просто заснуть в этом доме и даже в этой спальне недостаточно.

Патрик поежился. Исчезать из-под одеяла ему не хотелось. Но выхода не было.

– Вы уверены, что я справлюсь? – помолчав, спросил он.

– Если кто и справится, так только вы, – уверенно произнес Тэлбот. – Сэр Генри не сможет вернуть сыновей. Проклятие проглотит его и не поперхнется. Поэтому мы даже и не пытались ему предлагать. А меня или Досси изголовье вообще не пропустит.

– А меня пропустит?

– Вас – да. Шенахан, я вампир, мы спим не так, как люди. Наш сон… поверьте, у него иная природа. Я вообще не смогу войти вслед за Эшвудами.

– А я мог бы, – сказал Тэлбот. – Но не для того, чтобы вернуть Рональда и Алека, а чтобы их убить. Я ведь убийца вампиров, не забывайте. И там, куда приведет меня сон, я буду только убийцей.

– А кем буду я?

– Самим собой, – неожиданно улыбнулся Тэлбот. – Вы ведь детектив. Искатель истины во имя справедливости.

– Что я должен буду сделать? – произнес Патрик, стараясь говорить твердо.

Все-таки ему было страшно. До сих пор нелегкая заносила его в трущобы и особняки, в притоны и министерства, иногда это бывало опасно, иногда – противно. Однако в такую переделку он еще не попадал ни разу.

– Искать Эшвудов, – очень серьезно сказал Тэлбот. – И учтите, что это будет нелегко. Их фотокарточки вам не помогут. Они могут выглядеть как угодно.

– А для этого, – подхватил фараон, покуда Патрик молча переваривал неожиданные сведения, – вам надо будет лечь и уснуть. Не скажу, что это полностью безопасно. Но проклятие нацелено не на вас. По крайней мере, из нашего мира вы не исчезнете. Это Эшвудов проклятие утащило вместе с телом через черный ход – а вы войдете в главную дверь.

Патрик сосредоточенно разглядывал каминную полку. Фарфоровые безделушки на ней больше не казались забавными.

– На вашем месте я бы тоже боялся, – признался Тэлбот. – Это естественно. Однако постарайтесь не думать о своем страхе, когда будете засыпать. Он может привести вас неверным путем. Думайте о том, что вы хотите спасти невинных и восстановить правильный порядок вещей.

– Постараюсь, – кивнул Патрик. – Есть еще что-нибудь, что я должен знать?

В течение двух ближайших часов Тэлбот и фараон наперебой пичкали его всевозможными познаниями и рассуждениями. Патрик узнал о Китае едва ли не больше, чем обо всех тонкостях собственной профессии, вдоволь наслушался соображений о природе и причинах проклятия, и когда фараон объявил, что пора засыпать, был почти рад, что пытка информацией наконец-то завершилась. Он был так заморочен, что сил бояться уже не оставалось. Не для того ли Тэлбот с фараоном и затеяли этот разговор? Если Патрик чего и опасался сейчас, так разве того, что не сможет уснуть.

– И как на этом спать? – с сомнением произнес Патрик, дотрагиваясь до холодного фарфора.

– Без снотворного, – отрезал фараон. – Никакого лауданума. Вообще никаких производных опия. Просто ложитесь и засыпайте.

Патрик послушно опустил голову на твердую поверхность.

– Жестко, – вздохнул он.

– Если хотите, могу спеть колыбельную, – предложил фараон.

Патрик представил себе поющего Досси и вздрогнул.

– Какую колыбельную? – жалобно спросил он.

– Древнеегипетскую, естественно, – хладнокровно заявил фараон.

Нет уж, спасибо. Еще приснится, чего доброго…

– Не думаю, что это мне поможет, – возразил Патрик, старательно елозя щекой по фарфору в попытке устроиться поудобнее. – Мне же все-таки не в Древнем Египте искать предстоит. Вот если только китайскую…

И тут Тэлбот запел.

Слова незнакомого языка обступали со всех сторон, обволакивали, таяли в воздухе… – нет, они сами были воздухом, и Патрик вдыхал их. «Ах да, Тэлбот ведь бывал в Китае», – успел подумать он прежде, чем сон крепко сомкнул его веки.

Когда Патрик проснулся, в спальне Алека он был один. Солнечный свет настойчиво пытался пробиться сквозь шелковые занавеси. Фарфоровый божок безмятежно улыбался с каминной полки.

Не получилось.

Патрик снова прикрыл глаза, чтобы собраться с мыслями. А главное, чтобы изгнать подлое отчаяние пополам с облегчением. Ничего еще не закончено. Если нужно, он будет пытаться снова. И снова. И еще раз.

– Господин судья! Ваша светлость! Господин судья!

Женский голос был таким пронзительным, что Патрик поневоле открыл глаза.

Более британской физиономии Патрик в жизни не видывал. К тому же девица была белобрысая и в конопушках. Однако одета она была, как китаянка… ну, или нарисованные китаянки на свитках и вазах из коллекции сэра Генри были одеты именно так.

– Ваша светлость!

Ни светлостью, ни судьей Патрик не бывал отродясь, но поскольку в спальне никого, кроме него, не наблюдалось, вывод напрашивался однозначный.

– Господин судья, ваш завтрак уже готов. И вода для умывания. Что желаете?

– Умыться, – принял решение Патрик и откинул одеяло.

Только теперь он сообразил, что девица говорит на незнакомом ему языке, а сам он не только понимает, но и отвечает ей на том же чужом наречии. Все верно – ведь это сон, а во сне возможно всякое…

Во время умывания Патрик взглянул на себя в зеркало – и не слишком удивился, увидев там совершенно незнакомого китайца с длинными тонкими усами и редкой бородкой.

Они могут выглядеть как угодно.

Поправка, Тэлбот, – я тоже. И не только я. Это сон, а во сне все может выглядеть как угодно.