Майкл Муркок - Рунный посох: романы

— Ты о чем-нибудь догадывается, Хокмун? Это какие-то козни Темной Империи?

— Да… Или еще что-то сверхъестественное, — ответил Хокмун.

Прозвучал третий удар, и эхо раскатилось по плоским равнинам Камарга — над заводями и тростниками. Фламинго, встревоженные шумом, закричали в гнездах.

За третьим последовал четвертый, всепоглощающий удар судьбы.

Пятый… Граф Брасс подошел к стене и снял свой меч.

И шестой… Звук усилился. Д'Аверк заткнул уши и пожаловался:

— Это вызовет по меньшей мере мигрень…

Когда прозвучал седьмой удар, замок сильно тряхнуло и с потолка посыпалась штукатурка.

По лестнице сбежала Исольда в ночной сорочке.

— Что такое, Дориан? Отец, что это за звук? Похоже на бой часов! От него могут лопнуть барабанные перепонки!

Оладан мрачно поднял голову.

— Мне кажется, он угрожает всему нашему существованию, — проговорил он. — Хотя трудно сказать, почему…

— Лучше, пожалуй, закрыть двери, — сказал граф Брасс, когда эхо замерло и он смог услышать собственный голос. Вместе с Хокмуном они наложили на двери тяжелый железный засов.

Восьмой удар заполнил весь зал, и все закрыли уши ладонями. Громадный гербовый щит, висевший на стене с незапамятных времен, сорвался, упал на каменные плиты и с шумом покатился, остановившись неподалеку от стола.

В зал начали сбегаться перепуганные слуги.

При девятом ударе стекла зазвенели, осколки полетели на пол. Хокмуну показалось, будто он находится в море, на корабле, который внезапно врезался в невидимый риф. Весь замок содрогнулся, а людей просто разметало по залу. Исольда чуть не упала, но Хокмун в последний момент успел подхватить ее. Он уцепился за стену, чтобы удержаться на ногах. Его стало тошнить, а в глазах помутилось.

В десятый раз отзвучал огромный гонг, будто бы сотрясая всю вселенную.

Богенталь рухнул без сознания на пол. А вслед за ним и Оладан закружился на месте, прижав ладони к голове, и не смог удержаться на ногах. Хокмун изо всех сил пытался не упасть, но тошнота подступила' к самому горлу, а в голове будто стучали кузнечным молотом. Граф Брасс и д'Аверк, шатаясь, двинулись через зал к столу и, подойдя, повисли на нем, чтобы не дать ему опрокинуться.

Когда эхо смолкло, Хокмун услышал возглас д'Аверка:

— Хокмун, посмотри!

Поддерживая Исольду, Хокмун добрался до стола и ахнул: кольца, лежавшие на столе, все до единого разбились вдребезги!

— Вот и рухнула наша мечта о партизанских рейдах, — хмуро изрек д’Аверк. — Кроме того, похоже, это вообще конец всем нашим замыслам!

Раздался одиннадцатый удар. Он был дольше и громче, чем предыдущий. Весь замок вновь содрогнулся: людей швырнуло на пол. Хокмун закричал от боли. Казалось, что-то взорвалось в его черепе, и этот страшный взрыв выжег ему мозг. Из-за шума он даже не расслышал собственного крика. Он катался по полу, а все вокруг сотрясалось.

Хокмун полз к Исольде, отчаянно пытаясь добраться до нее. По лицу его текли слезы, а из ушей сочилась кровь. Он смутно видел, как граф Брасс пытается подняться, цепляясь за стол. Уши графа тоже были окровавлены.

— Мы уничтожены! — услышал Хокмун слова графа. — Уничтожены каким-то трусливым врагом, которого даже не можем увидеть! Здесь действует сила, против которой наши мечи бессильны…

И вот замок угрожающе затрещал от двенадцатого удара — самого громкого и дикого. Крышка стола упала и раскололась. Некоторые каменные плиты треснули или вообще рассыпались на мелкие осколки. Замок швырнуло, будто пену морского прибоя. Хокмун взревел от боли: на глазах у него выступили кровавые слезы, а все мускулы напряглись до предела — так, что, казалось, вот-вот лопнут.

Вслед за ударом гонга раздался другой звук — тонкий визг. И в зал вдруг хлынули потоки яркого света — фиолетового, затем пурпурного, потом снова опустилась тьма, и будто бы миллионы крохотных колокольчиков зазвенели в унисон. И можно было различить звук, доносившийся из-под земли.

Хокмун попытался подняться, но не смог и упал лицом на камни. Звон внезапно затих; воцарилась тишина.

— Кристалл уничтожен…

Хокмун встряхнул головой и моргнул.

— А?..

— Кристалл уничтожен! — Д'Аверк опустился на колени рядом с ним, стараясь помочь ему подняться на ноги.

— А как Исольда?

— Не хуже, чем ты. Мы уложили ее в постель. Слышишь? Кристалл уничтожен!

Хокмун начал счищать запекшуюся кровь с лица.

— Ты говоришь о кольцах Майгана?

— Д'Аверк, объясни ему как следует, — прозвучал голос Богенталя. — Объясни ему, что машина, которую подарили люди-призраки, погибла.

— Погибла? — Хокмун поднялся. — Ее разрушил тот последний удар?

— Именно так, — подошел к ним, тяжело дыша, граф Брасс. — Вибрация уничтожила кристалл.

— Значит… — Хокмун вопросительно взглянул на графа, и тот кивнул ему.

— Да, мы вернулись в наше собственное измерение…

— И на нас еще не напали?

— Кажется, нет.

Хокмун глубоко вздохнул и медленно побрел к дверям.

С трудом сняв засов, он распахнул их.

За дверьми по-прежнему была ночь. На небе сияли все те же звезды. Но кружащиеся синие облачка куда-то исчезли, а вокруг воцарилось жуткое безмолвие; в воздухе витал какой-то странный запах. Не кричали фламинго, и не играл в тростнике ветер.

Хокмун задумчиво закрыл двери.

— Где же войска? — спросил д'Аверк. — Мы-то думали, нас здесь с нетерпением ждут!

— Об этом еще рано говорить! Надо дождаться восхода, — нахмурился Хокмун. — Наверное, они хотят захватить нас врасплох.

— Ты думаешь, это Темная Империя виновата в том, что с нами произошло? — спросил Оладан.

— Нечего и думать, — ответил граф Брасс. — Именно они вернули замок в наше измерение. Хотел бы я знать, что это за запах?

В это время д'Аверк разбирал вещи, извлекая их из-под обломков стола.

— Просто чудо, что мы живы, — заметил он.

— Да, — согласился Хокмун. — Кажется, эти удары больше повлияли на предметы, чем на людей.

— Два человека скончались, мои старые слуги… — сообщил граф Брасс. — Видимо, сердечный приступ. Сейчас их хоронят — на тот случай, если утром что-то случится.

— Как замок? — спросил Оладан.

— Трудно сказать, — пожал граф плечами. — Я был только в подвалах и могу сказать, что кристаллическая машина полностью разбита, а каменная кладка кое-где потрескалась. Это очень старый и крепкий замок. Кажется, он не сильно пострадал, если не считать того, что в нем не осталось ни одного целого стекла. В остальном же… — заметил он с небывалым спокойствием, будто речь шла не о его любимом замке, — судя по всему, мы стоим на земле так же твердо, как и раньше.

— Будем надеяться, что так оно и есть, — пробормотал себе под нос д'Аверк. Он держал в руках Меч Зари и Алый Амулет. — Тебе лучше взять это, — сказал он, подавая их Хокмуну, — наверняка они тебе скоро понадобятся.