Фред Саберхаген - Нить Ариадны

– Бесценное сокровище всей вселенной лежит там и ждет, пока кто-то возьмет его в руки!

Как только эта мысль запала Шиве в голову, он уже не мог избавиться от нее или даже удержаться от обсуждения с кем-то еще. Но нельзя быть уверенным, что Лик именно там. Последнее замечание Шивы автоматически прекратило дальнейшую беседу.

Шива отдал приказ своему верховному жрецу устроить тайную встречу с Аидом. Но на самом деле даже он, бог Разрушения, опасался темной мощи бога Подземного мира. По схеме классической теологии, Зевс, Посейдон и Аид разделили между собой власть над миром, став повелителями неба, моря и подземных глубин. Но в более поздние времена эти боги ничем себя не проявляли, не считая деяний, совершенных посредством Ликов и их смертных носителей. Какой бы стройной эта система ни была прежде, сейчас равновесие нарушилось.

Хорошенько поразмыслив над этими вопросами, Шива решил сперва призвать к ответу Астериона.

– Я иду в Лабиринт. Мы должны поговорить с этой тварью и вызнать, что ей известно.

Но даже Шива, как и остальные, трижды подумал бы, прежде чем причинить вред одному из детей Зевса.

Ему подумалось, что Астерион может знать, где спрятан Лик Зевса. И что произойдет, если Минотавр попытается надеть его и превратиться в бога?

Еще он хотел отыскать Астериона, чтобы наконец покончить с этими кошмарными снами. Разрушитель призвал Нанди. Бескрылый бык взмыл в небо и принялся носиться туда-сюда над четырьмя квадратными милями Лабиринта, состоящего из тысячемильных тропинок и коридоров.

Они летали низко-низко и взмывали на высоту орлиного полета – все едино. Собственно, в Лабиринте оказалось множество закоулков, крытых переходов и тенистых уголков, где легко мог спрятаться и человек, и Минотавр. Разрушитель не мог избавиться от унизительного ощущения, что Астериона – смертен он или нет – не так просто отыскать даже с помощью магии, особенно если он сам того не хочет.

Но наконец он заметил Минотавра, который стоял на одной из площадок, задрав голову вверх.

Шива приказал быку спуститься.

И, летя вниз, пробормотал:

– На этот раз, тварь, мы оба не спим. И преимущество не в твою пользу.

Я, Астерион, исследовал странные центральные переходы Лабиринта, когда в небе показался бог Разрушения. В большей части коридоров я бывал наяву уже сотни, тысячи раз, потому даже не знал, что я жду от этих поисков. Если сам Дедал не смог открыть тайну этих развалин, под силу ли это мне?

Сперва я понаблюдал за кружением Шивы над моим домом, и, когда он начал спускаться, я уже был готов его встретить. Эдит, которая уже свыклась с моей внешностью, упала на землю, когда увидела летящего Шиву. Но в последнюю минуту ее нервы не выдержали. Девушка, видимо, вспомнила ужас того дня жертвоприношения. Она потеряла голову от страха, закричала, словно все демоны Подземного мира бросились на нее, и пустилась наутек.

Я даже не стал ее окликать. Только понадеялся, что она быстро затеряется среди путаницы Лабиринта и отсидится в безопасном уголке.

Разрушитель, видимо, был страшно раздосадован, что ему пришлось наворачивать круги над Лабиринтом, прежде чем он меня увидел. Так что со своего быка он просто-таки спорхнул. Нанди стоял, фыркая и роя копытом мощеный дворик. Наверное, недоумевал – что это за существо, с такой же головой, как у него? Мы с его хозяином сухо обменялись приветствиями. Потом Шива спросил тоном, не терпящим возражений:

– Где Лик Диониса?

Этот вопрос озадачил меня.

– До сих пор в голове человека, который его носит, насколько мне известно.

Но стоило мне задуматься над этим вопросом, как удивление мое миновало. Аватара Диониса, пришедший осенним вечером во дворец, казался явно больным.

Веки Третьего Ока Шивы дернулись и чуть приоткрылись, между ними полыхнул странный глаз цвета расплавленного серебра.

– Ты научишься меня уважать, Быкоголовый. Или будешь наказан за дерзость.

Вот тут я испугался, но вспомнил, что ни в коем случае нельзя показывать свой страх хищным животным. Я развел руками и смело глянул прямо в третий глаз.

– Миром правят более великие боги, чем ты, Шива. Мое уважение варьируется соответственно рангу.

Потом мне пришлось зажмуриться и невольно отшатнуться, когда из Третьего Ока вылетел язык пламени, пронесся мимо моего правого плеча и с шипением расплавил небольшую часть стены Лабиринта у меня за спиной. Я видел, медленно повернув голову, как испаряются и камень, и дерево. То же было бы и со мной, если бы пламя было направлено на меня. Я не успел бы уйти с линии атаки.

В воздухе повисло облако дыма. Но пока Шива хранил благоразумие, и ни одна шерстинка не упала с головы сына Зевса.

Хриплый, сухой голос Шивы процедил:

– Ты постоянно мне снишься, Минотавр.

Я так и стоял, разведя руки, не сдвинувшись ни на дюйм, хотя колени у меня ходуном ходили. Оставалось надеяться, что Шива не заметит, каких трудов мне стоит сохранять спокойствие. Мой собеседник, видимо, дошел до взрывоопасной точки, если не обратил внимания на пикантную двусмысленность в своем заявлении.

– Слушай, тварь! Ты не должен слишком полагаться на прикрытие легенд, болтающих о твоем сомнительном происхождении.

Я не успел выдумать достойный ответ и понял по трехглазой физиономии, что Шива доволен. Решил, что произвел на меня нужное впечатление. Через минуту он добавил, решив выжать эту тему досуха:

– Остаются еще царевны, не забывай.

– Если ты причинишь им вред, это не повысит твою популярность в глазах жителей Корика…

На его лице отразилось все, что он думал о мнении всех на свете жителей каких угодно островов.

– И у Громовержца, – закончил я.

– Я предупреждал, чтобы ты не особо на это полагался! Кто захочет признать тебя своим сыном… вот Минос не захотел. Сдается мне, он двадцать лет искал способ, как избавиться от чудовища… ты же настоящая страхолюдина.

Ну, он меня не удивил, этим нападкам я легко мог дать отпор.

– Что бы Минос обо мне ни думал, – покачал я рогатой головой, – он никогда не пытался меня убить. А мог, притом без труда, пока я был еще ребенком и находился под его опекой.

– И все-таки, – не унимался Шива, – он предпочел спрятать тебя от мира.

– Да ну?

– Конечно. – Глаза моего врага оглядели окружающие стены Лабиринта. – А ты что думал?

– Что думал я? Догадайся.

Я жестом обвел все вокруг.

– Что за тщетный и странный способ утаить здесь чье-то существование! Поселить его в центре одного из самых знаменитых чудес света, сделать так, чтобы люди его не видели… или забыли. Сочинить легенду, требуя его именем дань со всех концов мира.

Я помолчал.

– Нет, мне кажется, что мой царственный отец… или отчим, как пожелаешь… что он что-то задумал относительно отпрыска своей супруги, бастарда самого Зевса. Наверняка и мой дядя что-нибудь замышляет по этому поводу.