Юрий Никитин - Святой Грааль

Горвель смотрел настороженно, помалкивал, наконец спросил неуверенно:

— А что же выше цивилизации?

— Культура, — ответил Олег.

И понял, что проиграл схватку за душу Горвеля. Лицо рыжебородого рыцаря сразу изменилось, настороженность ушла, сменившись глубоким и нескрываемым презрением. Плечи расслабились, он бросил короткий взгляд через плечо, где за каменной грядой собрались мародеры, готовясь к последнему натиску.

Томас, который непонимающе смотрел на калику, напрягся, вскочил на ноги, забыв про избитое камнями тело, охнул. Внизу в долине, уже покрытой сумерками, издалека мчались трое всадников. Кони роняли клочья пены, неслись в диком страхе, всадники прильнули к гривам, не оглядывались. В полуверсте за ними виднелась надвигающаяся масса, Олег не сразу различил в сумерках скачущих коней, а на них — полуголых звероподобных людей с развивающимися черными волосами.

Горвель и Томас тревожно всматривались, уже слышали грозный стук множества сухих неподкованных копыт. Мародеры повернулись к долине. Томас наконец подал голос:

— Сэр калика... Это и есть хазары? То есть, хазэры?

Олег, не отвечая, выдернул из ножен меч и воздел над головой. Заходящее солнце заблистало на лезвии, яркие блики посыпались в темную долину. Горвель с удивлением и тревогой косился на меч в руках паломника, дивясь его величине и той легкости, с которой странный спутник сэра Томаса размахивал грозным оружием.

У подножия холма трое всадников на полном скаку пронеслись мимо мародера, оставленного с конями, тот растерянно завертелся, удерживая испуганных коней, наконец догадался вскочить в седло, но лишь подобрал поводья, как налетела визжащая орда, заблистало множество узких сабель. Несколько конных хазэров продолжали погоню, постепенно настигали убегающих — хазарские кони выглядели намного легче.

Олег снова повертел мечом в красных лучах заката. Передний из всадников внезапно спрыгнул с седла, упал, перекатился через голову, быстро вскочил и начал карабкаться вверх по склону горы. Двое спрыгнули следом, оставили коней, побежали по косогору на четвереньках наверх, часто перебирая руками и ногами.

Мародеры, засевшие в трех десятках шагов от расщелины с двумя рыцарями и паломником, растерянно завертелись как вьюны на горячей сковороде. За тремя беглецами тут же бросились в погоню, оставив коней, полуголые дикари. Мародеры оказались на их пути, и двое, мгновенно приняв решение, выскочили из-за укрытия и, прежде чем Олег успел бросить меч и схватить лук, ринулись в сторону и пропали между камней — лишь загремела галька под тяжелыми сапогами. Один из мародеров, коренастый, с оперенным шлемом и обнаженной грудью, повернулся к расщелине, крикнул:

— Эй! Эти дьяволы захватили и наших коней?

— Жалко? — удивился Олег. — Краденные!

— Добыча, — возразил мародер.

Он оценивающе посматривал то на франков, то на блестящие от пота тела хазэров; их пустилось в погоню за тремя беглецами десятка два, остальные с гиком и свистом носились внизу у подножья.

— Есть идеи? — крикнул он.

— Зачем нам идеи? — ответил Олег надменно, не давая Горвелю и Томасу открыть рот. — Вы между молотом и наковальней. Мы сверху посмотрим, как с вас сдерут шкуры, вытащат кишки, перебьют кости... Умирать будете очень долго, хазэры это делать умеют. И любят.

Мародер скривился в улыбке:

— Надо ли вам расстраиваться, что плохо рассмотрите подробности? С вами проделают то же самое, верно?

— Уговорил, — сказал Олег небрежно. — Тащи свою шайку!

Мародер коротко крикнул, остальные вскочили на ноги и вслед за вожаком поспешили наверх. В спину им несся страшный звериный вой настигающих хазэров. Томас задохся от возмущения, густо покраснел, глаза его вылезли на лоб:

— Сэр калика!.. Как ты можешь!.. Я еще понимаю, что ты принял этого мерзавца, в далеком прошлом он был храбрым рыцарем, но этих... этих...

Горвель хищно усмехнулся, сказал издевательски:

— Этих — что, все-таки в прошлом солдаты нашей славной армии, а вон бегут похуже!.. Клянусь Святым Граалем, твой странный паломник их тоже возьмет под крыло.

За мародерами карабкались, почти догоняя их, чернобородый и двое из его шайки. Их лица были изнуренные, в потеках грязи, у заднего волосы слиплись от засохшей крови и торчали гребнем. Но все трое сохранили сабли и кинжалы, из-за плечей у всех высовывались луки и колчаны, полные стрел.

Томас кипел, не находя слов от ярости. Горвель стоял в боевой готовности к любым неожиданностям, спиной прижался к обрыву, меч блестел в руке, но смотрел неотрывно на паломника, всем видом показывая, что он всего лишь закованный в латы воин, а руководит и отвечает за все это очень уж святой паломник.

Мародеры достигли укрытия первыми, Олег кивнул на левый край расщелины, они сразу повиновались — бывшие солдаты! — встали там с обнаженными мечами, сомкнув щиты.

Разбойники добежали, хрипя и часто падая на землю. Чернобородый выкрикнул сипло:

— Мы не дождались... Решили тихонько следом...

— Охраняйте правый край, — велел Олег.

Чернобородый кивнул, грудь ходила ходуном. Все трое наложили стрелы, повернулись к подножью. Хазэры согнулись, как пауки, и бежали наверх довольно споро, часто перебирая ногами и руками, камни сыпались из-под ног.

— У них нет луков, — сказал Олег. — Подпустить как можно ближе!

Он уже мог бы поразить любого, но начнут бросать стрелы и разбойники, а луки у них дешевые, сделанные в селах для охоты, стрелы вовсе неоперенные, неприцельные. С двадцати шагов попадут, и то хорошо.

— Стрелять после меня, — предупредил он строго.

Выждав, всадил стрелу в грудь крупного хазэра, что карабкался едва ли не самым задним, тут же кончиками пальцев молниеносно достал другую стрелу, воткнул прямо в глаз следующему, затем — третьему, четвертому... всякий раз выбирая дальних — ближних достанут разбойники.

Внизу стоял яростный крик, визг, вопли и звон оружия. Пятеро из двадцати хазэров успели добежать до расщелины, мародеры выпрыгнули навстречу. Заблистали кривые мечи, под ноги Олегу упала отрубленная по локоть рука. Тонко кричали хазэры, матерились мародеры. Томас и Горвель бросились на помощь, но подоспели в тот момент, когда последний хазэр рухнул, разбрызгивая кровь, на трупы соплеменников. Мародер с обнаженной грудью оскалил зубы в свирепой усмешке, крикнул Олегу:

— Конунг, стоит чего-то солдатская гвардия?.. Меня зовут Рональд.

Из мародеров ранен был один, остальные забрызгались чужой кровью. Олег вскарабкался на каменный уступ, внизу у самого подножья вертелся на коне огромный полуголый дикарь. Его лицо было разукрашено цветной глиной, в руке сверкала сабля.

Олег сказал негромко, не оборачиваясь: