Юрий Никитин - Святой Грааль

Олег поднялся на ноги, пальцы сомкнулись на рукояти ножа. Из лука не

успевает, Горвель в трех шагах. Рыжебородый рыцарь смотрел с ухмылкой:

— Почему с левой руки?

— Я левша, — ответил Олег.

Горвель оглядел оценивающе, сказал с недоброй усмешкой:

— А ножны справа?.. Ладно, владеешь обеими руками, дураку ясно, но сейчас у тебя одна рука, у меня — две. У тебя нож, у меня — меч. Ясно? Ты можешь вернуться к своим коням. Уезжай, не оглядывайся.

Олег чуть пригнулся, нож держал по-скифски к себе. Его зеленые как молодая трава глаза не оставляли хмурое, злое лицо Горвеля:

— Я останусь с ним.

Горвель глухо выругался, сделал шажок вперед, меч в его руке начал описывать полукруги. Олег очень быстро откачнулся вправо, подался влево, пробуя тело, покрытое ушибами. Глаза Горвеля расширились. Он остановился, буркнул:

— Не люблю ножи... Эй, паломник! Ты уж очень темная лошадка. Какое тебе дело до этого рыцаря? А у меня с ним счеты.

— Мы ехали вместе.

— А мы с ним воевали!

Губы Томаса шевельнулись, Олег услышал слабый шепот:

— Сэр калика... Уходи. Это моя вина, моя ошибка!.. Уходи...

— Мы еще повоюем, — ответил Олег утешающе, он не отрывал взгляда от Горвеля. — Для нас ворота вирия еще не на замке!

— Уходи... Потом... если захочешь... вернешься и убьешь... Святая месть...

Горвель услышал, кивнул:

— Вот-вот! Потом вернешься и...

— Лучше убью сейчас, — возразил Олег.

Он готовился метнуть нож, покачивался на полусогнутых ногах, высматривая уязвимые места Горвеля. Рыжебородый смотрел зло, но лицо его было несчастливое, словно должен был сделать то, чего очень не хотел:

— Я не люблю ножей... Особенно — швыряльных. Но это не значит, что я их боюсь.

Он шагнул вперед, поднимая меч. Их глаза встретились, между ними оставалось два широких шага. Горвель оскалился, начал медленно бледнеть, вгоняя себя в ярость, на лбу вздулись жилы. Меч в его руке стал продолжением его блистающего железом тела.

Внезапно снизу раздался конский топот. У подножия холма с грохотом промчались поднимая пыль пятеро всадников, окружили коней Олега и Томаса, двое тут же соскочили на землю, расстреножили, ухватили за поводья. Горвель увидел их через голову Олега, зло заорал:

— Буран!.. Они украли и моего Бурана!

Олег на миг оглянулся, тут же качнулся в сторону, на случай если Горвель воспользуется случаем ударить, успел заметить среди всадников богато убранного коня с пустым седлом. Позади седла вздувался объемистый мешок. Горвель в ярости смотрел вниз на пришельцев, не делая попытки напасть на Олега. Кони грабителей были мелкие в кости, коротконогие, так кони франков отличались ростом и мощью.

— Чаша в мешке? — спросил Олег.

Горвель огрызнулся:

— Не таскать же на себе!

— Сэр Томас таскал.

— Помогло ему?

— Сейчас бы лучше не оставлять в мешке!

— Знал бы, где упасть — соломку бы подстелил!

Незнакомцы, захватив коней, снимали седельные сумки, мешки, развязывали. Двое хохотали, показывая пальцами на разъяренного рыцаря, что стоял на горе. Горвель выругался, двинулся прямо на Олега, но глаза его смотрели мимо. Олег посторонился и Горвель все быстрее побежал вниз, выкрикивая угрозы. Меч в его руке рассыпал оранжевые искры.

Олег наклонился над Томасом, положил ладонь на бледный лоб, покрытый испариной:

— Мужайся, сэр Томас. Твоя жизнь в твоих руках.

— В руках Пречистой Девы, — прошептал Томас с укором.

— В твоих, — возразил Олег сердито. — Не видишь, что сэр Бог пока что отказывается принимать твою рыцарскую душу. Еще не привез Святой Грааль, а уже в кусты? Я имею в виду райские кущи. Поднимайся, в рай на вечный отдых еще рано.

Томас со стоном зашевелился, к своему великому удивлению сел, хотя перекосился от острой боли.

— Гора изжевала и выплюнула...

— Да, но зубы обломала о твои доспехи! Впервые вижу от них пользу.

Томас слабо, но уже гордо улыбнулся. Олег смолчал, что хотя тяжелые доспехи уберегли от смерти, но без них Томас отскочил бы вовремя.

Снизу раздался яростный крик и звон мечей. У подножия Горвель пятился, отбиваясь от двух мародеров, тело третьего лежало в луже крови. Горвель сделал выпад, второй мародер упал с разрубленной головой, но в это время послышался топот, из-за холма выметнулось еще несколько всадников, явно мародеры из той же шайки, закричали, выхватили сабли и погнали коней на Горвеля.

Горвель повернулся и побежал в гору. Трое мародеров соскочили с коней, бросились следом, падая на крутизне и цепляясь за камни. Горвель карабкался быстро, несмотря на доспехи. Лишь однажды его догнал самый проворный, но Горвель явно услышал хриплое дыхание, вовремя упал, быстро махнул мечом над землей, и мародер страшно закричал: острие кривого меча разрубило колени.

Задыхаясь, Горвель карабкался, цепляясь за камни и траву, прямо на сидящего Томаса. Олег поднял нож и, когда Горвель был уже в трех шагах, с силой метнул. Горвель не успел отшатнуться, глаза его расширились в смертельном страхе, однако нож просвистел рядом, едва не срубив ухо. Сзади раздался хриплый вопль. Горвель быстро обернулся, вскинул меч, но догнавший его мародер уже оседал на землю с оскаленными в беззвучном крике зубами — из горла торчала рукоять ножа. Горвель угрюмо покосился на калику, поколебавшись, выдернул нож из убитого мародера и швырнул Олегу:

— Благодарю, не ожидал.

Олег на лету поймал нож, сунул в чехол:

— Пока что мы в одной лодке.

Томас скривился, как от приступа боли, а Горвель сказал поспешно:

— Я всегда чтил паломников за мудрость!

Он повернулся к Олегу спиной, выказывая доверие. Олег быстро натянул тетиву, достал из колчана кончиками пальцев стрелу. Мародеры карабкались медленно, спотыкались, падали. Когда приблизились шагов на тридцать, Олег быстро и точно всадил стрелы в четверых, после чего остальные с руганью попадали за камни.

— Прекрасные выстрелы! — восхитился Горвель. — Я всегда был за оснащение нашего войска лучниками. Цивилизация вытесняет устаревшие нормы морали...

— Бесчестное оружие! — возразил Томас. Он переждал приступ боли, выдавил. — Трус может убить отважного, слабый — сильного. Культура против...

Горвель усмехнулся, но смолчал, исподлобья следил за рыцарем. Томас начал подниматься, Олег подал меч, рыцарь оперся на крестообразную рукоять, встал, пошатываясь, на ноги. Один из разбойников высунулся, намереваясь перебежать в другое укрытие, Олег мгновенно щелкнул тетивой. В левой стороне груди мародера расцвело белое перо, он взмахнул руками, грохнулся навзничь и покатился вниз.

Горвель пощелкал языком:

— Восхитительно. Главное — нанести врагу урон. Честно или нечестно — забудется. Победителей не судят. На войне подлых приемов нет. Все средства хороши, что ведут к победе. Закон цивилизации!