Юрий Никитин - Передышка в Барбусе

— Я... — прошептал он, — не ранен... но мне... тяжко... проведите меня... в покои...

Он опёрся о плечо этого красавца, что и в богатых доспехах ухитряется выглядеть мужчиной и даже воином. Тот напрягся, выдерживая его тяжесть, прокричал:

— Ганза, Рерик!.. Вперёд с факелами!.. Оповестить лекарей, массажистов!.. Пойдёмте, Ваше Величество...

Мрак тяжело тащился с ним, стараясь не слишком наваливаться, но в то же время давая себя вести туда, где должны быть «его» покои. Ну влип, мелькнуло в голове. Влип, так уж влип. Говорил же Олегу, что под кем лед трещит, а под кем и ломится, но сам такой, что под ним и трещит, и ломится, да ещё сверху что-нибудь рухнет или ворона пролетит...

Советничек теперь тю-тю, отсоветовался. А тут даже не дознаться, как зовут этого старательного щеголя с перьями на шлеме. Хотя пахнет от него здоровым потом, особой злобы не чуется...

Впереди появилась и начала приближаться массивная дверь, вся в золоте, украшена драгоценными каменьями, а по бокам, недвижимые как статуи, двое рослых молодцов в металлических доспехах.

Начальник дворцовой стражи велел строго:

— Проводите Его Величество и уложите на ложе!.. Лекаря вызвали?

Мрак прорычал ему на ухо:

— А у тебя уже ножки подламываются?

Начальник стражи запнулся, проблеял:

— Но мне... мне не дозволено переступать порог ваших покоев...

— Теперь позволено, — громыхнул Мрак.

Новые люди и есть новые, а к этому хоть какое-то доверие, ишь как метнул нож тому гаду в спину! Да и прошли уже через пару длиннющих, как конюшни, залов. Если бы хотел зарезать, то уже саданул бы ножом под ребро...

Стражи с готовностью распахнули перед ними двери. Мрак позволил себя ввести вовнутрь, он охал и ахал, а когда увидел, куда его привели, ахнул всерьёз.

Спальня вовсе и не спальня, а какой-то храм, куда должны собираться тысячи паломников. У тцара, понятно, не может быть спальня таких же размеров, как у простого вельможи, а раз по-тцарски огромная, то чем её заставить, не одними же кроватями, чтобы спал везде по очереди, вот и натащили разной мебели, с виду прямо тцарственная, внушительная, только его уху слышен радостный скрёб жуков-древоточцев: «Ура, щас я вот тут догрызу, и весь этот шкаф рухнет!»

Голые камни стен забраны толстыми коврами, гобеленами, а поверх навешано дорогое оружие с каменьями в рукоятях, в украшенных золотом ножнах, с нелепыми щитами, где тонкая кожа неведомого зверя прибита к дереву золотыми гвоздиками, такой щит пальцем проткнёшь...

В середке этой спальни, что размером с иную городскую площадь — ложе. Бедному тцару пришлось свою кровать оградить стенами из цветных шёлковых полотнищ: не всяк может спать среди поля. Даже сверху над ложем двойной полог из цветного шёлка. Впрочем, это может быть для того, чтобы тараканы с потолка не сыпались в постель. Бывают тараканы мелкие, светло-коричневые, а бывают огромные, чёрные...

Начальник дворцовой стражи уложил его на это ложе, Мрак слабо повёл очами, застонал, но раздевать себя не дал, потребовал капризно-испуганным голосом:

— Ну, теперь рассказывай.

Начальник стражи вытянулся, проговорил дрожащим голосом:

— Что?.. О чём?

— О том, — простонал Мрак плачуще, — как пропустили во дворец гнусных злодеев, что разгуливают с ножами!.. Меня ж могли жизни лишить, ты хоть понимаешь?

— Боги спасли вас, — выкрикнул начальник стражи пылко. — Возьмите мою голову, это я виноват! Я должен был обеспечить охрану дворца... Я и обеспечивал, клянусь, верно и честно! Но, выходит, я только думал, что обеспечивал...

Голова его поникла. Мрак смерил его недружелюбным взглядом. Мужик перед ним с простым честным лицом, в глазах — неподдельное отчаяние и стыд. Стыд человека, что обгадился на своем месте. Другое дело — не сумел бы сыграть на лютне, тут нет позора, но чтоб именно на своей службе...

— Ладно, — пробурчал Мрак капризно. — Те гады только и ждут, что я тебя пошлю навоз убирать... Двух зайцев сразу! И своего человека поставят, и ты моим врагом...

Начальник стражи воскликнул пылко:

— Врагом — никогда! Казните меня, Ваше Величество, виноват, но род Адертов всегда был предан трону.

Мрак сказал вяло:

— Ладно... Адерт. Это не твоя вина, что тебя обхитрили. Вбежал врач, глаза распахнуты, на лице ужас. Мрак слабо приподнял ладонь.

— Остынь, остынь... Меня не ранили. Даже не поцарапали. В распахнутые двери то и дело заглядывали. Дворец, как чувствовал Мрак, уже проснулся, полнится шумом, везде носится народ, все друг друга ловят, хватают, подозревают, а слухи распространяются, как дым при пожаре.

Вошли крепкие обнажённые до пояса молодцы. Мрак сразу признал по их движениям и цепким взглядам придворных массажистов, отмахнулся.

— Нет-нет, всё потом!.. Идите, ребята.

Врач пролепетал:

— Но я должен вас осмотреть...

Мрак рыкнул:

— Я сказал!.. Всё идите... все.

Толкаясь, они бросились к дверям с таким чувством облегчения, что Мрак подумал, а не надо ли было всех их под нож? Или хотя бы перевешать... А то как-то не по-тцарски мягко.

— Эй, — крикнул он. — Адерт!.. Задержись. Начальник стражи остановился возле самой двери. Плечи его обречённо повисли. Он медленно повернулся, на лице его было понимание своей судьбы.

Мрак поманил его пальцем, указал на роскошный диван напротив ложа.

— Садись. Да садись, садись!.. Вот что, тут решать надо быстро. Этих массажистов и лекаря отстранить от дворца и в покои больше не допускать. Понял?..

Начальник стражи сидел на краешке дивана как на иголках. Лицо его становилось то красным, то снова бледным, а иногда и вовсе синим. По лбу катились крупные капли пота, но вытереть не осмеливался, смотрел в глаза грозного властелина по-собачьи преданно.

— Как скажете, Ваше Величество!

— Не понял, значит, — констатировал Мрак. Объяснил: — Если кто-то и пытается совершить покушение на тцарскую особу, то лучше всего это сделать через тех, кто вхож в тцарские покои. Понял? Так что всех... к чёртовой матери! Нет, вешать не надо, но найди им какую-нибудь работу. А сюда надо будет новых... Нет, это не к спеху. Сегодня и завтра вообще никого не надо. У меня после этого случая... волнение, понял? Я ж кровь увидел!.. Мне даже дурно как-то...

Начальник стражи встревожился.

— Может, всё-таки врача?

— Не надо, — ответил Мрак слабым голосом. — Ты, Адерт, пока не суетись...

Начальник стражи сказал, заикаясь:

— Ваше Величество, умоляю... Называя меня именем нашего великого предка, давшего начало нашему роду, вы заставите меня покончить с собой от глубочайшего стыда... Зовите меня мерзавцем, сволочью, негодяем, Аспардом в перьях, но только не упоминайте нашего предка, которого я так опозорил...

Мрак благодушно кивнул:

— Ладно, Аспард... это я так... от раздражения. Начинай работать, но уже по-новому, понял?