Юрий Никитин - Изгой

Скиф дал себя утащить обратно в дом. Олег втолкнул его в комнатку, закрыл дверь и прислонился, чувствуя лопатками твердую поверхность настоящего дуба. Зелёные глаза с сочувствием рассматривали раскрасневшееся лицо юного героя.

— Остынь. Остынь! Сядь и остынь. Если надо — ляг.

— Да что ты как в тюрьме, — возмутился Скиф.

— Ага, — сказал Олег злорадно. — Значит, побывал, узнаешь...

— Да не бывал я! Просто слышал.

— От кого?

— Да ладно тебе... Ты тоже, думаю, не с одними тцарами за столом сидел.

Не отвечая, Олег пошел к ложу, лёг, заложив руки за голову, и бездумно смотрел в потолок. Если вот так бездумно, то мысли приходят сами, а раз так, то среди них бывают просто удивительно свежие, словно вынырнувшие из родника. Свежие, ясные и разом дающие ответ на какие-то вопросы, что казались неразрешимыми еще вчера.

В полной тишине Скиф сказал горько:

— Миш передала свое тцарство Агафирсу, тот теперь правит железной рукой!.. У него огромная армия, хорошо обученная, испытанная в боях. Его народ теперь называет себя агафирсами. У Гелона тоже тцарство, народ здесь размножается как муравьи. Всё таскают в его закрома золото по крупинкам, но таскают беспрерывно, и теперь у Гелона золота больше, чем у Агафирса в десятки раз!.. На эти богатства можно бы снарядить несколько армий, но Гелон расходует деньги на помощь всяким погорельцам, беженцам, переселенцам... тьфу!.. Но страна есть, народ уже называет себя гордо гелонами, начинает гордиться, что гелоны — самые богатые, зажиточные, умные, работящие... и вообще лучшие люди на свете. Скоро Гелония потеснит другие страны... что мне дивно, так то, что она потеснит и без особенных усилий! Даже вроде бы не замечая, что кого-то теснит, кого-то проглатывает по частям или целиком... И только я скитаюсь, бездомный и нищий. К тому же каждая собака норовит облаять или укусить. Почему так?

Олег смолчал, это не тот вопрос, на который надо отвечать. Есть вопросы, обращенные в пустоту или вроде бы к богам. Даже мудрецу глупо вмешиваться.

Скиф поворчал еще малость, потом Олег слышал, как скрипнуло под его сильным телом ложе. Некоторое время лежали в полной тишине. Олег уже полагал, что Скиф заснул, как вдруг далеко в коридоре послышались шаги. Скиф тут же проснулся, сел. В коридоре раздался нетерпеливый голос:

— Где ты их поселил? Почему так далеко?

Другой голос что-то бормотал, Олег уловил за дверью стук приближающихся шагов двух-трёх человек. Скиф встрепенулся, вскочил:

— Это Гелон!

Дверь распахнулась, через порог шагнул высокий молодой мужчина с черными до плеч волосами. С плеч свисает лёгкий красный плащ, широкая грудь, обтянутая лёгкой кольчугой, блестит в лучах светильника, словно усыпанная мелкими кристалликами льда.

Олег поразился, насколько Скиф и Гелон похожи внешне и не похожи в поведении. Гелон не ворвался в комнату, как сделал бы Скиф, его движения чуть замедленные в сравнении с взглядом быстрых глаз, что сразу же увидели всех в комнате, оценили, многое, похоже, поняли. Вообще в движениях Гелона почему-то чувствуется мудрая осторожность. Уже только по этому Олег сразу ощутил к нему доверие и симпатию.

— Скиф, — сказал Гелон теплым голосом. — Скиф, братец...

Он раскинул руки, Скиф дал себя обнять, а потом, чувствуя, что стоять столбом вроде бы не совсем то, что положено, с неловкостью похлопал брата по спине.

— А ты ничего, — определил он. — Толстый! Жирок малость нагулял.

Гелон рассмеялся:

— Да, здесь нагуляешь! То в одном месте пожар, то в другом почему-то корова издохла... Везде приходится самому.

Скиф изумился:

— Пожар в селе, корова простолюдина издохла... Да тцарское ли это дело?

Гелон не успел ответить, вмешался Олег:

— Когда нет более серьезных дел, то и это тцарское. Гелон, ты не пугайся: на самом деле мы со Скифом заехали к тебе просто так. Без особого дела. Погостить. А потом поедем дальше.

Скиф из-за спины брата бросил удивленный взгляд, но Олег уже смотрел в другую сторону.

Гелон рассмеялся все так же беспечно, но чуткое ухо Олега уловило облегчение. Средний брат в самом деле подозревал, что с младшим могут прийти неприятности. А мудрый правитель всяких неприятностей избегает загодя.

Скиф сказал с насмешкой:

— И что же... ты так и ездишь один? Ты не выглядишь воином. Тебя может зарезать любой разбойник. Не боишься?

Гелон посмотрел с укором. Ответил мягко:

— Бойся того, кто боится тебя.

— Чё-чё? — перепросил Скиф.

— Ты прав, — пояснил Гелон так же мягко, — меня никто не боится. Но разве не в этом счастье правителя?

Скиф посмотрел как на юродивого, в глазах юного героя Олег уловил даже подозрение, не смеется ли над ним брат.

— Не понимаю, — сказал он сердито, — о чем ты лепечешь. Правитель должен быть грозен! Устрашать одним своим обликом. Быть аки лев рыкающий!

Гелон с неловкостью посмотрел по сторонам, словно искал, на что бы перевести беседу.

— Многих, — ответил он мягко, — должен бояться тот, кого боятся многие... Но лучше расскажите, как добрались, какие страны проехали? Как там народ живёт? Какие налоги платит? Хорошо ли трудится? Что у них лучше, чем у нас?

Олег пожал плечами:

— Мир везде примерно одинаков. Если ты нашёл на счастье подкову, значит, кто-то другой недавно отбросил копыта. Только ты, говорят, сумел найти другой путь...

В комнату вошел высокий человек с резкими чертами лица, быстроглазый, но, как и у Гелона, с нарочито замедленными движениями. Длинное одеяние ниспадало до полу, однако седая голова оставалась открытой, Олег узнал Окоема, так тот назвался при первой встрече. Окоем пробежал взглядом по Скифу, Олегу затем его глаза остановились на Олеге, а взгляд стал пронзительнее.

Гелон повёл в его сторону дланью.

— Окоем, — сказал он. — Верховный жрец. Мой друг и постоянный советчик во всех трудных делах. Окоем, присядь. Послушай, вдруг что-то да скажешь.

Окоем усмехнулся:

— Мы уже знакомы. Я взял на себя смелость пообщаться с обоими до твоего прибытия. А сидеть здесь... гм... Там уже накрывают столы. Это же герои, не зришь? Они без пира не могут.

Гелон виновато засмеялся, развел руками:

— Да-да, ты прав!.. Это я не тцар, а так, одно название. Забыл!.. Уже накрывают, говоришь? Что ж, пока дойдём, как раз накроют... надеюсь.

Гурьбой вышли, Скиф посматривал на брата со снисходительной и брезгливой жалостью. Окоем завел беседу с Олегом, а Скиф наставительно сказал брату:

— О пирах забывать не след. В одном зале с тобой сидят самые знатные люди, самые именитые полководцы, самые отважные витязи! На пирах ты раздаешь дары, приближаешь или удаляешь от себя людей. Это самое что ни есть дело тцара!.. А ты — мчишься в деревню поглядеть да дознаться, от чего пала корова! Ты роняешь величие венца!