Кира Лихт - Пепел и пламя [litres]

Было слышно, как Энко со сцены заигрывает с фанатками.

– Я тебе верю. Подожди секунду, мне надо написать Джемме и Джиджи, что мы снаружи. Не хочу, чтобы они волновались.

Пока я печатала сообщение, Тиффани мяла в руках оборчатый подол юбки. Я написала девочкам, что у нас с новенькой разговор по душам. Наверное, они решат, что Тиффани страдает от неразделенной любви или что-нибудь такое. Новость о том, что у Аида, судя по всему, есть дочь, хоть это против всех правил, можно оставить на потом. Закончив, я посмотрела на Тиффани и сказала:

– А теперь давай еще раз, медленно и спокойно. Ты убежала из зала, потому что Энко – сын Аида, который даже не подозревает, что у него есть дочь. И ты, судя по всему, не хочешь, чтобы он об этом узнал.

– Именно.

– А о чем ты хотела поговорить со мной? Тебе нужна моя помощь?

– Именно. Никта исчезла. Никта – это моя мать… ну та, кого я называю своей матерью. Она богиня ночи. С тех пор как в двенадцать лет ко мне вернулись воспоминания, я встречаюсь с ней каждую ночь. Мама замечательная, мы прекрасно ладим… – Тиффани рассеянно улыбнулась. – Ее царство находится в небе, оно красиво и ужасно одновременно. – Она посмотрела мне прямо в глаза и сказала: – Недавно Никта пропала. Ничего с собой не взяла, не оставила ни прощальной записки, ни других следов. Такое ощущение, будто она просто растворилась в воздухе. А еще раньше пропала Селена, богиня луны. К счастью, дочери Селены – они же ее помощницы – тоже живут в Храме обители Ночи. Они взяли на себя обязанности своей матери. Та же история произошла с Эос, богиней зари. Она исчезла.

Кое-что в этом рассказе показалось мне особенно странным.

– Вы с Никтой встречались каждую ночь? – переспросила я. – А спишь ты когда?

Тиффани хитро улыбнулась и ответила:

– Никогда.

– Что-что?

– Никогда, – повторила Тиффани. – Ночью в Храме жизнь только начинается.

– Разве можно обойтись без сна?

Тиффани задрала рукав джинсовой куртки.

– Смотри, – сказала она и сунула руку мне под нос, демонстрируя темно-синий светящийся браслет из незнакомого мне материала. Он был украшен крошечными драгоценными камнями, которые сияли молочно-желтым светом – совсем как звезды. Тиффани повернула руку, я увидела, что браслет литой, без застежки. Он так плотно обхватывал запястье, что, казалось, впивался в кожу.

– Я обхожусь без сна благодаря браслету, – пояснила Тиффани. – Он выделяет вещество, которое дает моему телу сигнал о том, что я выспалась. Браслет обеспечивает регенерацию моих клеток и бодрит кровь.

– Значит, если снять с тебя браслет, то тебе придется спать?

– Ну… чтобы снять браслет, его придется отрезать. Но да. Без него я буду уставать, как все, и заболею, если буду долго обходиться без сна.

– Впечатляюще. – Я снова посмотрела на браслет. – Но если ты каждую ночь куда-то уходишь, то… Что говорят на это твои родители? Они должны были заметить, что тебя нет в постели…

Тиффани опустила рукав, порылась в сумочке, перекинутой через плечо, и вытащила маленький кожаный мешочек.

– Это «Сонная пыль», она сделана из перемолотых семян ночноцвета. Вечером я посыпаю этой пылью кровать своих приемных родителей, поэтому до самого утра они крепко спят и видят чудесные сны. Так они не заметят, что я куда-то ушла. «Сонной пылью» можно стереть воспоминания, поэтому для людей нужно тщательно рассчитывать дозу. Если чуточку переборщить, они забудут, что делали последние несколько дней. Но у меня было много практики. – Тиффани беззаботно улыбнулась и убрала мешочек обратно в сумочку.

Да уж, Тиффани – определенно дочь Аида. Мне бы совесть не позволила каждую ночь усыплять родителей, чтобы сбегать из дома, но Тиффани, похоже, совсем не переживает по этому поводу.

Интересно, как она узнала, что найдет нимфу в Международной школе Парижа? Помню, Маэль говорил, что наткнулся на меня совершенно случайно… Как Тиффани удалось меня отыскать? Может, есть какая-нибудь особая техника, с помощью которой я наконец повстречаю того, кто знает о нимфах больше меня…

Я выпрямилась и спросила:

– Как ты меня нашла?

– О-о-о-о, это было очень непросто, ты уж мне поверь. Найти нимфу – та еще задачка. За поиски я взялась рьяно и поначалу даже не сомневалась, что нимфа найдется где-нибудь в Ньюфаундленде. Но, как сама знаешь, в конце концов поиски привели меня в Европу. Удивительно, правда?

– Но как тебе удалось меня отыскать?

На губах Тиффани заиграла загадочная улыбка.

– С помощью звездных пылинок.

– Что, снова какие-то пылинки?!

Улыбка Тиффани с каждой секундой становилась все шире и шире. Подмигнув, она огляделась по сторонам – убедиться, что за нами никто не наблюдает, – и сказала:

– Смотри внимательно.

С этими словами Тиффани моргнула, и… вот оно, снова. Ее волосы заблестели, и некоторые прядки приподнялись.

Эванджелина у меня под свитером зашевелилась, словно тоже увидев эту картину.

– Как красиво… – прошептала я. – Но что это такое? У тебя вместо волос щупальцы?

Это казалось единственным логическим объяснением.

Тиффани покатилась со смеху, и ее волосы тут же вернулись на место – и хорошо, потому что дежурящие в гардеробе девушки с любопытством посмотрели в нашу сторону. Тиффани схватила меня за руку и крепко сжала.

– Не злись! Я смеюсь не над тобой. Понимаешь, это было самое странное и изобретательное предположение из всех, что я когда-либо слышала.

Конечно же, я не злилась. Тиффани смеялась так искренне, что я ни на секунду не подумала, что она хочет меня задеть.

– Пожалуй, не буду томить тебя в неведении. – Тиффани смахнула что-то с волос и, мельком взглянув на барную стойку, протянула мне руку. Она держала ее так, чтобы со стороны нельзя было увидеть, что внутри.

Меня распирало от любопытства.

Тиффани медленно разжала пальцы. У нее на ладони лежало какое-то насекомое, похожее на светящуюся голубую гусеницу. По крайней мере, на первый взгляд. Тиффани коснулась гусеницы, и та вдруг озарилась светом – ярким, как прожектор. Из нее исходил холодный голубоватый свет невиданной мощности. Тиффани торопливо коснулась гусеницы во второй раз, и свет тут же погас. Гусеница с любопытством подняла голову и по очереди посмотрела на нас.

– Молодец, – пробормотала Тиффани.

Сидящая у меня под свитером Эванджелина твердо вознамерилась поздороваться с этим созданием. Я почувствовала, как она заелозила своими многочисленными ножками по моей коже, и мысленно велела ей успокоиться.

– У твоего телефона офигенно яркий дисплей! – сказала одна из дежурящих в гардеробе девушек. – Это какая-то новая модель? Как называется? Я тоже такой хочу.

Засмеявшись, Тиффани продемонстрировала свой телефон, и я только тогда заметила, что она все это время предусмотрительно держала его в другой руке.