Кира Лихт - Пепел и пламя [litres]

– Спасибо за все, – сказала Тиффани. – В том числе за то, что решила мне довериться.

– Не за что. Прости, что не смогла ничем помочь.

Улыбнувшись напоследок, Тиффани повернулась ко мне спиной и направилась к выходу. Я смотрела ей вслед, снова и снова прокручивая в голове наш разговор. Мысль о том, что я, скорее всего, последняя представительница своего вида на Земле, вызывала странное чувство. На ум пришли вопросы, которые появились во время нашего с Тиффани разговора. Что представляет собой этот таинственный артефакт? Найдут ли звездные гусеницы других нимф? Интересно, как бы отреагировал Аид, узнав о существовании Тиффани? Я решила еще немного посидеть в вестибюле и собраться с мыслями. Сейчас я все равно не в состоянии внятно рассказать девочкам о случившемся.

Устало опустившись на стул, я почувствовала себя невероятно одинокой. Как же я скучаю по Маэлю! Хочу, чтобы он оказался рядом, и как можно скорее! Я ничего не знаю о сложном мире богов, а эти истории о могущественных артефактах и детях, которых поменяли местами, вносят еще большую неразбериху! Я вытащила телефон и открыла папку с фотографиями. Я несколько раз фотографировала Маэля в тусклом свете катакомб, а в самом начале нашего знакомства сделала скриншоты его фоток в «Инстаграме». Я плотно сжала губы, пытаясь сдержать слезы, которые предательски выступили на глазах, и в очередной раз пожалела о том, что у нас с Маэлем нет ни одного совместного фото. Я увеличила его изображение. Серые глаза, густые ресницы, насмешливая улыбка, таившаяся в уголках губ. Светлая, идеально чистая кожа. Даже после лета она была едва тронута слабым золотистым загаром. Я провела пальцем по его губам и быстро закрыла изображение. Уронила руку на колени и заблокировала телефон. Сердце сжималось от боли, и мне пришлось призвать на помощь все свое самообладание, чтобы слезы не хлынули из глаз потоком.

Увижу ли я его когда-нибудь еще?

Я удивленно вздрогнула, когда из зала донесся звучный, усиленный микрофоном голос Энко:

– А сейчас – время для последней песни! Спасибо, народ! Сегодня вы по-настоящему зажгли!

Торопливо убрав телефон в карман, я решительно вытерла слезы. Время действовать. Маэль должен мной гордиться. Он тоже никогда не сдавался. Я докажу нам обоим, что со всем справлюсь и без него. Вот только я до сих пор не знаю, как убедить Энко не рассказывать отцу о Тиффани… Аид, скорее всего, устроит настоящее светопреставление, а мне оно ни к чему. Многие боги исчезли, возможно, даже погибли. Хватит. К тому же я по-прежнему переживала из-за того, что во время телефонного разговора Зевс угрожал испепелить Нерея. Разъяренный бог подземного мира, пытающийся убить собственную дочь, будет сейчас очень некстати. Нет, я сделаю все, чтобы убедить Энко держать рот на замке. Я тихонько вздохнула. Да уж, та еще задачка…

Стиснув зубы, я бросилась в толпу. Пробралась к сцене и отыскала Джиджи с Джеммой. Селки прыгал вокруг них, словно пещерный человек, и, казалось, был полностью поглощен музыкой. Как ни странно, смотрелось неплохо. Опять же, все, что делают полубоги, смотрится неплохо. Как бы то ни было, скоро эти пляски закончатся, ведь, по словам Энко, сейчас играла последняя песня. Я зааплодировала, когда участники группы поклонились. Ноа улыбнулся Джемме. Та послала ему воздушный поцелуй, отчего Ноа улыбнулся еще шире. Энко пытался не обращать на меня внимания, но получалось это у него плохо. Стоило группе исчезнуть за кулисами, как я бросилась в погоню. На двери в раздевалку висел лист бумаги, на котором большими буквами было написано «бэкстейдж». Я постучалась и, услышав: «Войдите!», распахнула дверь. Перед диваном, который выглядел так, будто многое повидал на своем веку, стояли Ноа и Янис – бас-гитарист. Оба были по пояс обнажены. Я торопливо отвернулась.

– Извините! Я только хотела…

– Ты в порядке? – с обеспокоенным видом перебил меня Ноа.

– Да. Я искала Энко.

– Он пошел в душ, – сказал Янис. – Вдоль по коридору и налево, в сторону бассейна. Иди на запах хлорки.

Я заколебалась. Не знаю, хорошая ли это идея – пойти за Энко в душ? Как бы то ни было, я не хочу обсуждать Тиффани при остальных, а значит, нужно застать его одного.

– Спасибо! – сказала я, вышла, закрыла за собой дверь и попыталась связаться с Энко через «Ватсап».

«Надо поговорить, – написала я. – Прямо сейчас.

Энко ответил сразу.

«Я у душевой. Знаешь, где это?»

Я отправила смайлик с поднятым вверх большим пальцем. Найти дорогу к душевой оказалось несложно: убийственный запах хлорки был отличным проводником. Судя по всему, смотритель специально не запер двери, чтобы после концерта участники группы могли принять душ. Похоже, администрация относится к своим ученикам очень лояльно. Я пересекла несколько длинных коридоров, прошла мимо небольшого тренажерного зала и женской раздевалки и наконец увидела табличку, на которой было написано: «Мужская душевая».

Я постучала, приложила ухо к двери и спросила:

– Эй, ты там голый?

Изнутри послышался зловещий смех.

– Это не ответ! – закричала я, стоя перед дверью как вкопанная.

– Теперь можешь заходить. Я кое-что нацепил.

Я повернула ручку и вошла. «Кое-что» оказалось обтягивающими черными боксерами. Просто прекрасно. Энко даже цепи уже успел снять. Он откинул назад волосы и усмехнулся, глядя на меня исподлобья.

– Я не соврал. Я и правда не голый.

Стараясь не смотреть на него, я заявила:

– Теперь я знаю, что вам, темным богам, можно верить только наполовину.

Энко сложил руки на груди, отчего мышцы у него на руках рельефно напряглись.

– Твое недоверие меня обижает.

– Нам нужно поговорить, – сказала я, оставаясь на безопасном расстоянии.

Энко вытащил из спортивной сумки большое банное полотенце.

– Нет, не надо.

– Надо.

Энко бросил полотенце на скамейку и посмотрел на меня.

– Ливия, – он в несколько больших шагов преодолел разделяющее нас расстояние, – неужели ты и правда думаешь, что я первым же делом побегу к папочке и все ему расскажу, надеясь подлизаться?

Я не знала, что ответить, потому что понятия не имела, чего ожидать от Энко.

– О, да брось ты, – сказал тот, и его голос перешел в соблазнительное мурлыканье.

Потом Энко осторожно провел пальцем по моей щеке, и я невольно отступила назад.

– Я не папенькин сынок. К тому же я достаточно взрослый, чтобы самому решать, что говорить отцу, а что нет.

– Значит, ты не будешь устраивать проблем? – поинтересовалась я чуть охрипшим голосом.

– Ну-у-у… – протянул Энко и, наклонившись ко мне, дотронулся сначала до моей шеи, потом – плеча. Провел пальцем вниз по руке… По коже пробежал холодок. Все внутри меня противилось искушению поддаться этим ласкам.