Кира Лихт - Пепел и пламя [litres]

– Если нам удастся освободить Плеяды, – вслух принялась размышлять я, – как думаете, у него будет достаточно сил, чтобы осуществить свой план?

– Плеяды дают Урану больше силы, чем все боги, вместе взятые. Думаю, что без них он станет куда слабее. Трудно сказать, остановится ли он, но попробовать стоит, – произнес Эдип и огляделся. – Если кто-нибудь из присутствующих знает, как похитить созвездие с небосвода кровожадного бога неба, то самое время сказать.

Все растерянно молчали. Джиджи перестала плакать и цеплялась за Селки. Джемма решительно вздернула подбородок.

– Мы с Ливией поговорим с Гермесом, – сказал Маэль и посмотрел на меня.

Я согласно кивнула и обратилась к нашим друзьям:

– Пожалуйста, не привлекайте к себе лишнего внимания. Это для вашей же безопасности. Никаких одиночных вылазок, никаких расследований. Сделаем вид, что ничего не знаем. Тиффи, пожалуйста, держись подальше от Храма обители Ночи. Сейчас там слишком опасно.

– Хорошо, – тихо откликнулась Тиффани. – Я просто подожду звонка Гермеса.

– Отлично, – кивнула я. – Гефест, знаю, ты хочешь помочь, но, пожалуйста, не предпринимай никаких серьезных действий, не сообщив нам. Пока мы не знаем, можем ли спасти Плеяд от Урана, поэтому каждое неверное движение может оказаться роковым. Наше единственное преимущество в том, что Уран, судя по всему, считает, что никто не разгадал его план. В конце концов, наша команда более чем необычна. Мы знаем такие вещи, которые не все боги знают. Среди нас боги небес, рек и подземного мира, нимфа, вымершие насекомые и исключительно умные друзья, – я посмотрела на Джиджи и Джемму. – Думаю, с нашей командой психов никто не сравнится. Пожалуйста, постарайтесь сохранять спокойствие. Скорее всего, сегодня ничего особенного не произойдет. Потом у нас остается три дня. Три дня могут быть невероятно долгими. Если мы не найдем решение сразу, то, может, нам поможет совпадение, о котором мы еще не знаем. Не думаю, что мойры переплели нити наших судеб ради того, чтобы через три дня мы погибли.

Остальные согласно закивали. Похоже, мой аргумент про мойр показался довольно убедительным.

– Встретимся завтра утром в нашем штабе. К тому времени мы будем знать, что думает о происходящем Гермес и как отреагирует на все Олимп. Тогда и попробуем придумать план.

Эдип подошел к Тиффани и объявил:

– Я провожу дочь Ночи до дома. Так, на всякий случай.

– Большое спасибо! – радостно улыбнувшись, отозвалась Тиффани.

– Ноа переночует сегодня у меня, – сказала Джемма. – Мои родители только что написали, что не против. Он придет ко мне после репетиции. По крайней мере, так я смогу за ним присмотреть.

– А что насчет тебя, Кексик? – спросил Селки.

Джиджи покраснела как маков цвет.

– Мои родители ни за что не разрешат…

– Я все равно буду рядом, – твердо сказал Селки.

Мне не составило трудности представить, как он всю ночь будет патрулировать улицу перед домом Джиджи – с мрачным лицом и в футболке с Ариэль. Как полицейский под прикрытием, у которого слабость к диснеевским мультикам.

Настроение стало еще хуже прежнего. Всем хотелось побыть одним и собраться с мыслями, но, несмотря на это, расстаться нам было трудно.

С тех пор как мы ушли от Гефеста, никто не сказал ни слова. В метро молча сидели рядом с окаменевшими лицами. Ничего удивительного, учитывая, что мы узнали, что жить нам, скорее всего, осталось всего четыре дня.

Выйдя из метро, я с удивлением посмотрела на небо. Сегодня весь день было пасмурно, но я все равно заметила, что что-то не так. Слишком темно для этого времени суток. Маэль принялся осматриваться по сторонам – от него не укрылась моя тревога, – но остальные были так заняты своими мыслями, что ничего не заметили. От плохого предчувствия у меня заныло под ложечкой, но я ничего не сказала.

Мы с друзьями распрощались и разошлись.

Некоторое время мы с Маэлем молча смотрели им вслед. Дождавшись, пока все уйдут, Маэль повернулся ко мне и велел:

– Выкладывай, что там у тебя.

– С Гелиосом что-то случилось. С тех пор как мои силы пробудились, я вижу солнце иначе, чем раньше. Но сейчас я ничего не вижу. Разве что едва заметное свечение. Эхо, остаточная энергия, не знаю. Сила, с которой Гелиос обычно управляет солнцем, полностью исчезла.

– Проклятие! – выругался Маэль, приобнимая меня за плечи. – Как думаешь, Уран похитил и его?

– Скорее всего, – ответила я и снова проверила телефон. – Почему Гермес не отвечает? Не понимаю!

– Пойдем, я тебе кое-что покажу.

С этими словами Маэль взял меня за руку и повел по извилистым улочкам Парижа. Что он задумал?.. Мы шли около четверти часа, пока не оказались на знаменитом кладбище Сен-Жермен. Я знала, что на этом кладбище похоронены многие выдающиеся личности, и давно хотела здесь побывать. Но сейчас, пожалуй, не самое подходящее время для экскурсии…

Через некоторое время Маэль остановился. Я проследила за его взглядом и увидела знакомую фигуру, одетую во все черное. Гермес. Его плечи чуть подрагивали.

– Что он делает? – поинтересовалась я.

– Здесь похоронен Реми. Гермес платит за его могилу и за то, чтобы за ней ухаживали. Они были вместе, пока Реми не умер.

– Знаю, – ответила я.

Маэль вопросительно посмотрел на меня, и я рассказала ему о нашем с Гермесом разговоре.

Во взгляде Маэля промелькнуло удивление.

– Гермес редко об этом рассказывает.

Гермес тем временем присел и, опустив голову, положил руку на надгробие. Плечи у него задрожали еще сильнее.

– Нам пора, – сдавленно сказал Маэль и запнулся, будто у него встал ком в горле. – Гермес бы не хотел, чтобы мы его таким видели. Я просто не понимаю, почему он вдруг снова погрузился в такую безнадежную скорбь.

– Может, сегодня особая дата?

Развернувшись, мы направились к выходу с кладбища. Маэль шел, погруженный в глубокие раздумья.

– И правда! Они встретились в начале ноября тысяча девятьсот восемнадцатого года, всего за несколько дней до окончания Первой мировой. Ровно сто лет назад! Я тогда жил в Италии, а Гермес частенько мотался по делам в Париж. Боги готовились к переезду во Францию по истечении трехсот лет. Помню, Гермес тогда был сам не свой. Потом он рассказал, что увидел Реми в каком-то кафе и тут же влюбился в него по уши. – Маэль приобнял меня за плечи. – Гермес убегал от своих чувств вплоть до тысяча девятьсот двадцать третьего, когда они начали встречаться. Это случилось вскоре после моего переезда в Париж. – Маэль помолчал и едва слышно сказал: – Гермес очень любил Реми. Мне больно видеть его таким.

– Мне тоже, – отозвалась я, прижимаясь к Маэлю. – Когда я впервые встретила Гермеса, я и представить не могла, что в душе он так сильно страдает. Он всегда выглядит таким веселым, счастливым и жизнерадостным…