Кира Лихт - Пепел и пламя [litres]

– Эдип! – вскочив на ноги, закричала я, тыча в него указательным пальцем. – «Если небеса падут, тебе понадобится вода!»

Эдип посмотрел на меня очумевшими круглыми глазами и с тысячей вопросов во взгляде. Затем оглянулся, чтобы удостовериться, что я обращаюсь именно к нему.

– Э-э-э… Прошу прощения?

– Неужели ты не помнишь, что сказал мне в нашу первую встречу? Тогда ты был слепым и бездомным… Ты сказал: «Если небеса падут, тебе понадобится вода»…

Взгляды всех присутствующих обратились к Эдипу, которому стало явно не по себе.

– Вы же знаете, я забываю свои пророчества, как только прихожу в себя и перестаю выглядеть как сушеная слива…

Но меня это не смутило.

– Небеса! Вода! Ты все это предвидел! А мойры дали мне последний ключ к разгадке. Твое пророчество можно расшифровать как: «Если Уран нападет, тебе понадобится помощь всех нимф»! – воскликнула я и заморгала, кое-что понимая: – А это, в свою очередь, означает, что мы можем его остановить!

Внезапно все ожили, как цветы, поставленные в воду, и начали переглядываться. Каждый искал на лице другого следы уверенности и надежды.

– Мы можем остановить его, – повторила я, медленно опускаясь на стул. – И ты, Эдип, знал об этом с самого начала.

– Но теперь я ничего не знаю, – сказал Эдип, смущенно теребя манжет своей клетчатой рубашки.

Нерей вдруг оглушительно ударил кулаком по столу:

– Это не имеет значения! Ну же, больше энтузиазма!

Селки стоял, нерешительно переминаясь с ноги на ногу, и ждал, пока отец освободит его место, но Нерей, казалось, сросся с обивкой. К сожалению, за круглым столом можно было разместить только девять стульев. Сжалившись, Джиджи уступила Селки свое место. Тот сел и посадил ее к себе на колени.

Нерей, казалось, ничего не заметил. Все его внимание было поглощено собственными мыслями.

– Никто не задумывался над тем, как нимфы могут нам помочь? – поинтересовался он, словно размышляя вслух.

– Логичнее было бы сначала освободить небесных нимф. Без них Уран ослабнет и не сможет напасть, – ответила я. – По крайней мере, мы на это надеемся.

– Именно, – закивал Селки. – Пап, у тебя в подвале, случаем, не завалялась лестница километра в три-четыре? Нам надо снять нимф с небесного свода.

– Лестница не завалялась, – непринужденно ответил Нерей. – А вот омфал…

Похоже, только Гермес с Эдипом поняли, о чем он говорит.

Эдип тут же решительно покачал головой:

– Нет, это слишком опасно. Омфал – штука древняя и непредсказуемая. Тебе ли не знать, что он уже разделил целые народы. Омфал не сулит ничего хорошего, и уж тем более в рамках спасения мира. Недаром его похоронили глубоко под храмом.

Гермес все еще не мог оправиться от удивления и растерянности.

– Прошу прощения, но я, кажется, ослышался, – сказал он. – Повелитель рек, мы сейчас говорим об омфале? Том самом омфале?!

Нерей небрежно пожал плечами, будто речь шла о каком-то пустяке, и поинтересовался:

– А что, есть какой-то другой омфал?

От возмущения Гермес вскочил со стула. Теперь разговор, казалось, велся только между тремя мужчинами.

– Тот самый омфал, – сказал Гермес, делая ударение на «том самом», – был утерян более двух тысяч лет назад, мой дорогой повелитель рек. Оно и к лучшему. Будь уверен: если омфал когда-нибудь найдется, то его спрячут в самой глубокой бездне ада, чтобы обуздать его силу. Не знаю, что там у тебя за омфал. Наверное, какой-нибудь культовый камешек или безделушка из сельского храма. Поэтому, пожалуйста, не распускай всякие нелепые слухи. У нас и без того проблем хватает.

Нерей неторопливо поднялся с места.

– Я крайне недоволен тем, что мои слова подвергаются сомнению, но ради жизней своего сына и присутствующих здесь молодых людей готов отодвинуть личные чувства в сторону. Мне и самому хотелось бы увидеть еще много рассветов. Вот почему я заявляю, что готов предоставить тебе доказательства.

– Слушай, пап, – осторожно сказал Селки, – ты уверен? Олимпийцы заберут у нас эту штуковину, и она будет навсегда утеряна.

– Ради благого дела я уже пожертвовал своим каналом связи, мальчик мой, – сказал Нерей, мельком взглянув в мою сторону. – Иногда с вещами приходится расставаться. Если небеса упадут мне на голову, то омфал мне уже не понадобится. Я бы хотел и дальше здесь жить, и, самое главное, я не хочу потерять тебя. – Нерей огляделся. – Я не хочу потерять никого из вас. Мы спасем Землю, потому что здесь наш дом.

С этими словами Нерей указал на заднюю дверь и добавил:

– А теперь прошу сюда.

Гермес незамедлительно встал. Нерей приглашающе обвел рукой присутствующих:

– Пойдемте все вместе. Это недалеко.

Мы вышли из прачечной через черный ход. По дороге все перешептывались:

– И что это такое?

– Неужели эта штука настолько опасна?

– И где же она спрятана?

Меня охватило волнение и любопытство одновременно. Всей нашей процессией мы пересекли задний двор и прошли вниз по нескольким узким улочкам. В какой-то момент я почувствовала запах воды. Я знала, что прачечная находится неподалеку от реки, потому что все речные боги любят жить возле нее, но меня удивило то, как быстро мы добрались до набережной.

Повелитель рек решительно подтолкнул своего сына по направлению к берегу:

– Позови его.

– И кого мы собираемся звать? – осторожно поинтересовался Ноа. – Хочу подготовить свой маленький человеческий мозг к любым сюрпризам, знаете ли.

Но объяснять было поздно. В следующую секунду из волн показалось огромное серое чудовище. Ноздрями оно извергало воду. Я узнала это чудовище сразу: оно прогнало меня с берега, когда я искала осколок золота для Маэля. Мы с друзьями дружно отшатнулись в испуге. Покрытое чешуей тело напоминало помесь дракона и гидры. Чудовище внимательно изучало нас своими желтыми глазами, словно решая, какой из красочных человеческих макарун съесть первым.

Тиффани спряталась у Маэля за спиной и вцепилась пальцами ему в рубашку. Джиджи вцепилась в меня. Ноа выглядел так, словно с трудом сдерживается, чтобы не запрыгнуть Джемме на руки. Я бы тоже с удовольствием на кого-нибудь запрыгнула, но нужно было успокоить Джиджи, а Маэль был занят Тиффани – от страха та снова принялась всхлипывать.

– Пушок! – восторженно закричал Селки. – Ты как, малыш?

При виде Селки настроение речного чудовища сразу же изменилось. Пока мы недоверчиво смотрели на него, оно наклонилось к Селки и почти нежно стукнулось о его лоб своим.

– Как делишки, малыш? – спросил Селки. – Все путем?

– Его зовут Пушок, – слабо сказал Ноа. – Пушок? Типа как пушок от одуванчика? Такой маленький комочек? Что, серьезно?

– Миленький зверек, – дрожащим голосом произнесла Джиджи и сжала мою руку еще крепче, наблюдая за тем, как Пушок обмазывает Селки слизью.