Кейт Декандидо - Кольцо ненависти [litres]

– А я – тысячелетняя старуха. Так что, девочка, поживи-ка ты сначала пару веков, и тогда я, может быть, подумаю, называть тебя «девчонкой» или нет. А теперь уходи… Я хочу, чтобы меня оставили в покое.

– Почему? – Праудмур, казалось, была искренне удивлена. Эгвин подумала, что, скорее всего, юная чародейка на самом деле никогда не читала историю её жизни… или ту тщательно переписали ещё до того, как Праудмур до неё добралась. Девушка продолжила – Ведь именно вы проложили путь всем женщинам, давая им возможность стать магами. Вы – одна из невоспетых героинь Азерота. Как вы можете повернуться спиной…

– А вот так, – Эгвин развернулась и вошла в дом, оставив ведро за порогом. Она решила, что вернётся за ним позже.

Естественно, Праудмур не сдалась, а последовала за ней, войдя в покосившийся проем за деревянной дверью.

– Магна, вы же…

Они оказались в комнате, которую Эгвин шутливо называла гостиной – других комнат в хижине не имелось, поэтому гостиная одновременно служила ей спальней, кухней и столовой. Эгвин воскликнула:

– Хватит меня так называть! Я больше не маг, я никогда не была героем, и я не хочу видеть тебя в своем доме. Ты говоришь, что я проложила путь другим женщинам и что теперь они могут стать магами… Так вот, я – лучший пример того, почему женщинам ни за что не стоит даже думать о магии.

– Вы не правы, – возмутилась Праудмур. – Лишь благодаря вам…

Закрыв уши руками, Эгвин воскликнула:

– Ради всего святого, что есть в этом мире, пожалуйста, прекрати.

Праудмур тихо ответила:

– Я не говорю ничего такого, чего вы сами не знаете. Если бы не вы, демоны явились бы сюда намного раньше, и мы…

– И что, скажи пожалуйста, это изменило? – Эгвин с кривой усмешкой посмотрела на девушку. – Демоны все равно пришли, Лордерон все равно уничтожен, Король-лич все равно сел на свой трон, а Саргерас все равно победил.

Праудмур почему-то вздрогнула, когда Эгвин упомянула Короля-лича, но бывшей Хранительнице было все равно, и она не стала спрашивать, в чем дело. Тогда девчонка сказала:

– Вы можете сколько угодно отрицать свои достижения, но это ничего не меняет. Вашим примером вдохновлялись все… – Она улыбнулась, – все маленькие девочки, которые хотели вырасти и стать чародейками. В цитадели мне очень нравилась история о том, как Скавелл – первый маг, взявший себе в ученицы девушку – избрал вас первой женщиной-Хранителем, и о том, как Хранители Тирисфаля аплодировали его выбору и…

Эгвин не удержалась и расхохоталась. Она смеялась долго и громко. Ей даже стало трудно дышать, так сильно её рассмешила эта девчонка. Пожилая чародейка зашлась кашлем, но вскоре смогла его унять. Прошла тысяча лет, и тело Эгвин наконец стало стареть и чахнуть, но в ней все ещё оставалось достаточно жизненных сил. Так что она не собиралась позволить какому-то приступу смеха превратить её в немощную калеку.

Впрочем, Эгвин уже несколько веков так не смеялась.

Выражение лица Праудмур стало таким кислым, словно кто-то заставил её съесть лимон.

– Не вижу в этом ничего смешного.

– Ну, конечно же, нет, – Эгвин усмехнулась и сделала несколько глубоких вдохов. – И не увидишь, если ты и правда веришь в эти сказки, – наконец, она тяжело вздохнула. – Раз уж ты все-таки решила вторгнуться в мою личную жизнь, леди Джайна Праудмур из прославленного города Терамора, то присаживайся, – Эгвин указала на соломенное кресло, которое она мастерила весь третий год своего изгнания и в которое отказывалась садиться с тех пор. – Я расскажу тебе настоящую историю того, как я стала Хранительницей Тирисфаля, и почему я последний человек, которого ты можешь назвать героем…

Восемьсот сорок семь лет назад…

Впервые за много лет Эгвин почувствовала себя в Тирисфальских лесах неуютно. Леса, находившиеся к северу от столицы Лордерона, всегда были красивым, тихим местом, далеким от шума и суеты. Когда она была ещё совсем девочкой, мама впервые привела её сюда на пикник. Тогда это место показалось малышке Эгвин одновременно пугающим и чудесным. Она дивилась свободно бегавшим здесь животным, завороженно смотрела на невероятные разноцветные растения и поражалась тому, как много звезд можно разглядеть на ночном небе вдали от света факелов и городских фонарей.

Со временем страх отступил, и на его место пришли радость, изумление и порой – облегчение.

До сегодняшнего дня. Сегодня страх вернулся в полную силу.

Скавелл взял Эгвин себе в ученицы в совсем юном возрасте, и с тех пор она трудилась вместе с четырьмя другими учениками, которые, конечно же, все были мальчишками. Эгвин всегда хотела стать чародейкой, но родители постоянно твердили ей, что, когда она вырастет, ей суждено стать чьей-нибудь женой, и нечего тут фантазировать. Они не запрещали ей изучать травы и заниматься «всякой ерундой», но всегда говорили, что скоро ей придется освоить более полезные навыки вроде шитья и готовки…

Эти разговоры продолжались до тех пор, пока Эгвин не повстречала Скавелла. Маг предложил ей стать его ученицей и дал понять, что не примет отрицательного ответа. Её родители заливались слезами из-за того, что потеряли свою малышку, но Эгвин была в восторге. Ведь, когда она выучится, то станет чародейкой!

Тогда у Скавелла было лишь три других ученика: Фалрик, Джонас и Манфред. Они оказались такими же надоедливыми, как и любые другие знакомые Эгвин мальчишки, но терпеть их было чуточку проще. Четвертый – Наталь – присоединился к ним через год.

Сегодня Скавелл поведал своим ученикам о том, что он является членом тайного ордена Хранителей Тирисфаля. Эгвин сначала подумала, что её любимый лес назвали в их честь, но оказалось, что наоборот – орден назывался так, потому что на протяжении многих веков его члены собирались в этих лесах. Эгвин очень удивилась, ведь она ни разу не видела здесь никаких встреч, хотя много лет частенько навещала этот лес.

Затем Скавелл сказал, что они отправятся туда, чтобы встретиться с членами ордена.

Мальчишки стали болтать о тайных обществах и о том, как же все это здорово, словно они отправлялись в какое-то приключение. Но Эгвин не принимала участия в разговоре. Девушка хотела точно знать, что это за орден такой, ведь Скавелл им почти ничего не сказал. Пусть мальчишек и удовлетворили скупые слова старого мага, но Эгвин хотела разузнать побольше.

– Скоро увидишь, девочка моя, – улыбнулся Скавелл в ответ на её вопрос. Он всегда называл её «моя девочка».

Вскоре Скавелл привел их на поляну, и Эгвин пришла в недоумение – кроме них на поляне никого не оказалось.

Прошло несколько секунд, и Эгвин уже собиралась спросить Скавелла, в чем дело, как вдруг сверкнула яркая вспышка, и Скавелл, Эгвин и другие ученики оказались внутри круга из семи магов, стоявших на равном расстоянии друг от друга. Трое из них были людьми, ещё трое – эльфами, а один – гномом. И они все были мужчинами.