Эйми Картер - Ошибка Саймона [litres]

– Помнишь то озеро? – пробормотала Селеста, слабо сжимая пальцы Лео в своих. Они не заметили, что Саймон пришёл в себя – или просто не обратили внимания. – На которое мы ездили с родителями, когда были детьми?

– То, которое в Сиракузах? Разумеется, – ответил Лео. – Мне нигде не было так хорошо, как там.

– Мм. А помнишь белок, которые постоянно таскали у тебя полотенца, пока мы купались?

– Дай угадаю, – сказал он с грустной улыбкой, от которой вокруг глаз расцвели морщинки. – Это твоих рук дело.

Она тихо рассмеялась, но сразу же зашлась в надрывном кашле.

– Чьих же ещё. И это я таскала у тебя конфеты, и в книгах рисовала тоже я. Только я.

– Знаю, – шепнул он, поглаживая её по щеке. – Какой бы ты была сестрой, если бы не доставляла мне иногда неприятностей?

На какое-то время в ночи вновь воцарилась тишина, и Саймон с тяжёлым сердцем опустил взгляд на землю. А потом Селеста с надломом продолжила.

– Прости меня, Лео, – прошептала она. – Ты доверил мне сына, а я его не уберегла.

– В этом виноват только один человек, и он скоро умрёт, – сглотнув, ответил он.

– День, когда мы похоронили Люка… стал худшим днём моей жизни, – пробормотала она, глядя в пустоту. – И я даже не сразу поняла, что больше никогда тебя не увижу.

– Я рядом, – ответил он, убирая с её лица прядь волос. – Я с тобой.

– Ты ведь всегда был поблизости, да? В январе, в зоопарке… когда я увидела смеющуюся сову… сразу поняла, что это ты. Смеющиеся совы уже сто лет как вымерли. В след… – Она зашлась в кашле, и Лео гладил её по спине, пока приступ не стих. – В следующий раз будь осторожнее.

– Я это учту, – со слабой улыбкой ответил он.

Они вновь замолчали, а затем Селеста вздохнула.

– Ты ведь сможешь их защитить, да?

– Я сделаю всё возможное, – тихо ответил Лео. – Отдыхай. Всё будет хорошо.

Она хрипло втянула воздух.

– Передай им, что мне очень жаль. Я не… не хотела…

– Передам, – сдавленно ответил он, а в глазах уже блестели слёзы.

– А Малкольму… – Селеста закашлялась с такой болью, что Саймон вздрогнул. – Скажи ему, что я всем сердцем его люблю. Что бы я до этого ни говорила… он должен знать.

– Он знает. Поверь, он всё знает.

– Нет, – шепнула она. – Это вряд ли.

И больше она не сказала ничего, только ветер зашелестел в листве деревьев.

Время шло. Часы ли, минуты ли спустя Лео опустил Селесту на траву с такой нежностью, что Саймону показалось, что стоило бы отвернуться и оставить их наедине. Лео уложил ладонь ей на руку, склонил голову; плечи его содрогались. А потом он встал. Молча сходил в дом и вернулся со сложенным одеялом в руках. Осторожно обернул им Селесту и вытер слёзы.

– Пойдём, Саймон, – тяжело сказал он. – Пора домой.

– Я не знаю, где теперь дом, – пробормотал Саймон.

– К счастью, я знаю. – Лео помог ему подняться и обхватил за плечи крепкой рукой. – Лететь можешь?

Саймон не был уверен, но всё равно кивнул, и голова отозвалась пульсирующей болью.

– Что с ней будет? – спросил он, не в силах смотреть в сторону одеяла.

– Пошлю за ней кого-нибудь, как только ты будешь в безопасности, – сказал Лео. – Её здесь не оставят.

– Она правда… правда хотела защитить Нолана? – спросил он дрожащим голосом.

– Она ради него умерла, – просто ответил он. – Этого должно быть достаточно.

Они обернулись орлами, а когда поднялись в небо, Лео издал одинокий крик, эхом разнёсшийся в ночи.

На следующее утро Саймон проснулся от солнца, заглянувшего в простенькую незнакомую спальню. Голова ныла, и он осторожно потёр шишку на затылке, но со вчерашней ночи боль притупилась.

– Ну, наконец-то. – У уха раздался недовольный голос Феликса, и Саймон поморщился, не понимая, снится это ему или нет. Но на подушке действительно восседал коричневый мышонок.

– Феликс? – просипел он, потому что в горле пересохло. – Ты что тут делаешь?

– А сам-то как думаешь? – спросил мышонок. Он пытался строить крутой вид, но в глазах-бусинках виднелась тревога. – Твоя мама нас с ума сведёт, она каждые пять минут к тебе приходит.

– Так иди и передай ей, что он проснулся, – произнёс кто-то устало. На кресле у кровати расположилась Уинтер, под глазами которой Саймон заметил тёмные круги. Выругавшись себе под нос, Феликс шмыгнул к двери и выскользнул в коридор. Саймон нахмурился.

– Мама тоже здесь? – спросил он, медленно присаживаясь. – А где мы? Что случилось?

– Мы в какой-то глуши, – проворчала она. – В Верхнем Нью-Йорке, в мелком зверином городке в горах, сюда даже на машине не проехать. Бивер Фоллс, или Ривер, или что-то в этом духе, не знаю, не слушала. Ты хоть представляешь, как тяжело взбираться в горы ночью, Саймон? Представляешь? На увеселительную прогулку не похоже.

Звериный город. В Верхнем Нью-Йорке. Значит…

– То есть вы вытащили дядю Малкольма с Ястребиной горы? – спросил он с отчаянной надеждой. – Он как, в…

– Я в порядке. – В дверях появился дядя с подносом в руках, от которого исходил запах тостов с маслом. – А вот ты схлопотал сотрясение.

– Дядя Малкольм! – Саймон попытался встать, но перед глазами потемнело, и он пошатнулся.

– Не вставай, а? – попросила Уинтер, перехватывая его, пока он не рухнул на пол. – Клянусь, если доберусь до Лео…

– Лео всё правильно сделал, – сказал Малкольм, опустив поднос на столик, задвинутый в угол. – А то кто знает, что Саймон сотворил бы с Орионом и что Птичья армия сотворила бы с ним самим.

Саймон пытался переварить услышанное, соединяя слова в единое расплывчатое воспоминание о вчерашней ночи. Видимо, это Лео его вырубил. Осознание принесло с собой обиду. Почему? Почему он не дал спасти брата?

– Нолан, – произнёс он. – Его… его ранили. А Селеста…

– Знаю. – Малкольм присел на край постели, опустив взгляд. Его большие ладони накрыли руку Саймона. – Лео нам всё рассказал. Я отправил людей за телом матери, и мы уже ищем, куда Орион забрал Нолана.

– Но… – В горле встал ком, а перед глазами появился лежащий на земле брат, будто картину вчерашней ночи выжгли на сетчатке. – Его серьёзно ранили, дядя Малкольм. Очень серьёзно. А вдруг он…

Договорить не получилось. Дядя протянул ему тёплый тост.

– Поешь, – попросил он. – Станет получше.

Саймон бездумно откусил кусочек, пытаясь представить, как себя чувствует брат. Выжил ли он? Если выжил, вскоре Орион убьёт его Хищником. Дни Нолана в любом случае сочтены.

– Нужно его найти, – выпалил он. – Орион собрал Осколки…

– Ешь, – повторил Малкольм. – А потом поговорим, ладно?

Саймон попытался помотать головой, но чувство создавалось такое, будто по затылку колотили кувалдой. Сдавшись, он вернулся к тосту. Тот был сделан из куска домашнего хлеба, толстого, с цельными зёрнами, но на вкус показался опилками.