Эйми Картер - Ошибка Саймона [litres]

– То же, что и всегда, – ответила она, перехватывая арбалет. – Защищать свою семью. А ты, Саймон… – Она оглядела его пронзительными синими глазами. – Осколки теперь твои. Делай с ними что хочешь, но брата спаси.

В дверь постучали; Саймон дёрнулся и пригнулся, тут же становясь котом.

– Беги, – сказал он. – Может, ещё успеешь.

– Я не бегу от опасности, – спокойно ответила она, поднимаясь на ноги с арбалетом в руках. – А вот тебе пора, Саймон. Разыщи брата. Вместе вы будете непобедимы, я в этом уверена.

Стук вновь эхом разнёсся по дому, и Саймон в ужасе смотрел, как Селеста идёт к двери.

– Орион тебя убьёт, – сказал он.

– Возможно, – согласилась она. – Если я не убью его первой.

Когда дверь распахнулась, Саймон бросился в коридор, но не ушёл далеко. Нет, он не мог, он должен был рассказать Нолану, чем всё закончится.

– Орион, – холодно произнесла она. – Какая неожиданность.

– Удивлённой не выглядишь, – заметил повелитель Птиц. – Должен признать, не думал, что ты согласишься жить в такой глуши.

– А я не думала, что ты рискнёшь снова попасться мне на глаза, – парировала Селеста. – Твоя заносчивость всегда меня поражала. Если ты пришёл заключать сделку, не тяни время. Хочу выспаться, пока солнце не встало.

Орион усмехнулся, отчего шерсть Саймона встала дыбом.

– Какая ты умная, моя дорогая. Неудивительно, что прогрызла себе путь к короне. Так уж случилось, что я бы хотел обменять мои Осколки Хищника на заложника.

Саймон нахмурился. Что вообще нёс Орион? Он же знал, что Нолана в доме нет – сам наверняка видел, как тот улетел.

А затем до него дошло. Орион хотел спровоцировать её. Откуда ему было знать, что Селесте известно про побег Нолана? Он считал, что она пойдёт на всё, чтобы защитить спящего внука. Предложение было лишь очередной игрой, из которой победителем мог выйти только он сам. А появилась бы причина убить её, не заключая перемирия – что ж, ещё лучше.

– Вот как, – медленно протянула Селеста, словно обдумывала предложение. – А если откажусь?

– Тогда, боюсь, ты не оставишь мне выбора. Я готов пойти на всё, чтобы спасти мальчика.

Селеста тяжело вздохнула – звук этот эхом разошёлся по дому.

– Я устала, Орион. Устала от тебя и твоего бесконечного притворства. Хватит тянуть время на потеху восторженной публики. Мы оба понимаем, что ты попытаешься забрать моего внука, а я буду защищать его до последнего вздоха.

– Ты не имеешь права звать его своим внуком, – фыркнул Орион. – Вы с ним не связаны кровью. Да ты растила его, как свинью на убой – только и ждала возможности заполучить Хищника и убить его.

– Повтори. Серьёзно, попробуй, – угрожающе произнесла Селеста. – Я люблю Нолана. Какая разница, что мы разной крови? Я люблю его, как любила Люка и как любила Дэррила. Думаю, ты помнишь, какая судьба их постигла.

На какое-то время воцарилась тишина, и Саймон рискнул выглянуть из-за угла. Селеста наставила арбалет прямо на Ориона, а тот стоял, не шевеля даже пальцем.

– Ты поступил бы иначе, будь у тебя возможность? – спросила она голосом, пронизанным болью. – Если бы мог вернуться в прошлое, ты пощадил бы моих сыновей?

Сердце Саймона колотилось в груди. Она не могла застрелить его, не узнав, где Осколки. Он мог взять их с собой, но мог и оставить. Как бы то ни было, в голове зазвенело предупреждение матери. Без последних двух частей они не уничтожат Хищника, и тогда война продолжится, даже если Ориона не станет – потому что будет, за что воевать.

Орион говорил медленно, будто нарочно растягивая слова.

– Ради высшего блага приходится совершать ужасные поступки, Селеста. Тебе самой это прекрасно известно. Жалею ли я, что мне пришлось на это пойти? Разумеется. В конце концов, Люк был моим зятем, а Дэррил – любимым дядей моего внука. Но жалею ли я, что ради своего Царства сделал то, что должно? – Он раскинул руки, словно хотел пожать плечами. – Нет.

Зазвенело стекло.

В дожде Осколков в окно ворвался с десяток Птиц. Селеста, не ожидавшая этого, дёрнулась, и этой заминки Ориону хватило. Он мгновенно обернулся орлом и взмыл в небо, оставляя Селесту в окружении набросившейся на неё стаи Птиц.

С рыком, от которого волосы встали дыбом, она превратилась в волка и встретила первую волну клыками и когтями, прорезающими воздух с такой смертоносной точностью, что Саймон осознал: он впервые видит её в настоящем бою. Все предыдущие стычки – и с Малкольмом, и с Зией, и даже с ним самим, – не шли ни в какое сравнение с битвой за жизнь.

Саймон не мог помочь Селесте, он бы только путался под ногами. Бегом вернувшись в спальню Нолана, он обернулся орлом и вылетел в раскрытое окно, ныряя в вихрь из тысячи Птиц, круживших у дома.

На душе заскребли кошки, ведь у Селесты не было ни единого шанса, – а потом из леса выскочили сотни Зверей, с единым боевым кличем кидаясь Селесте на помощь.

Она была не одна. Несмотря на потерянный титул Альфы, подданные не отвернулись от неё. Облегчение накатило на Саймона – Звери напали на Птиц, и бойня мгновенно обернулась настоящим сражением.

Но остаться он не мог. Селеста пошла на это, чтобы дать им с Ноланом время сбежать, и он не хотел, чтобы её усилия оказались напрасны. Оторвавшись от стаи, он взмыл над деревьями, пытаясь разглядеть сапсана и орла.

Пару раз приходила мысль стать совой, чтобы видеть получше. Но сейчас было неподходящее время, чтобы раскрывать Нолану правду о силах Звериного короля – брат, наверное, до сих пор не отошёл от осознания, что он такой не один. А раз он хотел, чтобы Нолан вернулся с ним в «Летающий страус», стоило ещё немного потерпеть.

Но сколько бы он ни кружил над лесом, заметить их не получалось. Чем больше проходило времени, тем хуже становилось предчувствие, и вскоре он развернулся и полетел в сторону дома. Брат любил Селесту так же сильно, как Саймон любил дядю Дэррила. А тот прекрасно понимал, как поступил бы, будь у него возможность спасти дяде жизнь.

Его не было совсем недолго – минут десять, максимум. Но когда он вернулся, то увидел на земле множество Зверей, Птиц и людей, лежащих без движения – картину настолько ужасающую, что он чуть не влетел в дерево. Он не знал, сколько среди них раненых, а сколько мёртвых, поэтому кое-как приземлился на высокую ветку и в отчаянии принялся выглядывать знакомые лица.

Кое-где до сих пор вспыхивали стычки, но в целом сражение прекратилось. По лесу разносились крики и стоны, а Саймон перелетал с ветки на ветку, всё больше и больше погружаясь в отчаяние. Если бы брат или Лео ввязались в битву, он бы заметил их, потому что не сомневался: они бы не стали сдаваться без боя. А учитывая силы Звериного короля, никакие Птицы и Звери не победили бы их – по крайней мере, в одиночку.