Гай Кей - Тигана [litres]

– Я пришел точно в назначенное время, – ответил д’Эймон.

Когда-то она могла бы испугаться, но не сейчас. Он надел на шею Знак, стремясь подтвердить свою власть, но она понимала, как сильно должно было вчерашнее происшествие выбить его из колеи. Дианора не сомневалась, что вчера ночью он сказал Брандину, что покончит с собой; он был человеком, для которого старые традиции имели большое значение. Во всяком случае, она была защищена от него броней: сегодня утром она видела ризелку.

– Значит, я пришла раньше времени, – небрежно сказала Дианора. – Простите меня. Приятно, что вы так хорошо выглядите после вчерашних событий. Вам пришлось долго ждать?

– Достаточно долго. Ты хотела поговорить о вчерашнем дне, как я понимаю. О чем именно?

Дианора никогда еще не слышала от д’Эймона несущественного замечания, не говоря уже о шутке.

Не уступая его попытке поторопить ее, Дианора села на скамью, с которой он только что поднялся, и расправила на коленях коричневое платье. Сплела пальцы опущенных рук и подняла глаза. Выражение ее лица стало вдруг таким же холодным, как и у него самого.

– Он вчера чуть не погиб, – напрямик сказала она, лишь в последнюю секунду решив, какой путь избрать. – Он мог умереть. Вы знаете почему, канцлер? – Она не стала ждать ответа. – Король едва не погиб потому, что ваши люди были слишком благодушны или слишком небрежны и не дали себе труда обыскать игратян. Вы считали, что опасность может исходить только из провинций Ладони? Я надеюсь, со вчерашними стражниками разберутся, д’Эймон. И очень быстро.

Она намеренно употребила его имя, а не титул. Он открыл рот, потом закрыл, явно проглотив готовый сорваться с губ резкий ответ. Она рисковала, видит Триада, как сильно она рисковала, но если она не использует представившийся ей случай, то другого уже не будет. Лицо д’Эймона побелело от гнева и изумления. Он сделал глубокий вдох, пытаясь сдержаться.

– С ними уже разобрались, – ответил он. – Они мертвы.

Этого она не ожидала. Но сделала над собой усилие и сумела сохранить спокойное выражение лица.

– Это еще не все, – продолжала она развивать свое преимущество. – Я хочу знать, почему за Каменой ди Кьярой не следили, когда он ездил в прошлом году в Играт.

– За ним следили. Чего ты от нас ждала? Ты знаешь, кто стоит за вчерашним нападением. Ты слышала.

– Мы все слышали. Почему вы не знали об Изоле и королеве? – На этот раз язвительность, которую она вложила в слова, была подлинной, а не просто тактическим ходом.

Впервые Дианора заметила в его глазах искру сомнения. Он теребил свой Знак, потом спохватился и опустил руку. Последовала короткая пауза.

– Я знал, – наконец ответил он. Их взгляды встретились, в его глазах сердитым вызовом горел вопрос.

– Понятно, – ответила Дианора через мгновение и отвела взгляд. Солнце уже поднялось выше и заливало косыми лучами почти всю поляну. Если бы Дианора немного подвинулась на скамье, то оказалась бы в его теплом сиянии. Невысказанный вопрос в глазах д’Эймона повис в воздухе: «А ты бы рассказала королю, если бы узнала такое о его королеве?»

Дианора молчала, обдумывая последствия до конца. Признав это, поняла она, д’Эймон оказался в ее власти, если он уже не был в ее власти после вчерашнего провала и после спасения ею короля. И значит, подумала она, ей грозит непосредственная опасность. Канцлер не тот человек, которого можно сбросить со счетов. У большинства обитателей сейшана были подозрения насчет того, как и почему десять лет назад умерла Хлоиза ди Кьяра.

Дианора подняла взгляд и спрятала тревогу за нарастающим гневом.

– Чудесно, – ядовито сказала она. – Исключительно эффективная охрана. А теперь, конечно, из-за того, что мне пришлось сделать, ваш любимый придворный Незо просто обязан занять эту должность в Азоли. Ведь он получил почетную рану, спасая жизнь короля. Как это необыкновенно мудро с вашей стороны, д’Эймон!

Она рассчитала неверно. Впервые он улыбнулся, тонкогубой, безрадостной улыбкой.

– Так в этом все дело? – тихо спросил он.

Дианора еле удержалась от немедленного протеста. Она поняла, что ей выгодно, чтобы он так думал.

– И в этом тоже, – призналась она как бы нехотя. – Я хочу знать, почему вы отдавали предпочтение его назначению на должность в Азоли. Я собиралась поговорить с вами об этом.

– Я так и думал, – ответил канцлер, и к нему вернулась некоторая доля его обычного благодушия. – Я также проследил за некоторыми – не всеми, без сомнения, – подарками, которые получил Шелто за последние недели от твоего имени. Между прочим, вчера на тебе был великолепный кулон. Он оплачен деньгами Незо? Он пытался завоевать мою благосклонность с твоей помощью?

Он необыкновенно хорошо осведомлен и очень хитер. Дианора всегда знала это. Всегда было неразумно недооценивать канцлера.

– Эти деньги помогли его оплатить, – коротко ответила она. – Вы не ответили на мой вопрос. Почему вы отдаете предпочтение ему? Вы должны знать, что он за человек.

– Конечно, я знаю, – нетерпеливо ответил д’Эймон. – Иначе зачем мне хотеть, чтобы он убрался отсюда, как ты думаешь? Я хочу, чтобы он занял эту должность в Азоли, потому что не доверяю ему и не хочу держать при дворе. Я хочу убрать его подальше от короля в такое место, где его могут убить без лишних хлопот. Полагаю, я ответил на твой вопрос?

Дианора с трудом сдержалась. «Никогда, никогда нельзя его недооценивать», – снова сказала она себе.

– Да, – согласилась она. – А кто может его убить?

– Это очевидно. Пройдет слух, что жители Азоли сделали это сами. Полагаю, Незо очень быстро даст им для этого повод.

– Конечно. А потом?

– А потом король проведет расследование и обнаружит, что Незо брал большие взятки, а что он их будет брать, сомневаться не приходится. Мы казним кого-нибудь за убийство, но король решительно осудит методы и жадность Незо. Он назначит другого главного сборщика налогов и пообещает в будущем более справедливые меры. Думаю, это на время разрядит обстановку на севере Азоли.

– Хорошо, – произнесла Дианора, пытаясь не обращать внимания на небрежное «казним кого-нибудь». – И очень продуманно. Мне остается добавить только одно: новым сборщиком станет Раманус. – Она снова шла на риск. Если смотреть в корень, она оставалась пленницей и наложницей, а он был канцлером Играта и Западной Ладони. С другой стороны, существовали и иные способы измерять равновесие сил, и она старалась сосредоточиться на них.

Д’Эймон холодно смотрел на нее сверху вниз. Она выдержала его взгляд, ее глаза были широко раскрыты и смотрели неискренне.

– Меня давно забавляло то, – наконец произнес он, – что ты так покровительствуешь человеку, который захватил тебя. Можно подумать, что ты не возражала, что ты хотела этого.