Хафса Файзал - Избавители звезд [litres]

Если бы Зафира не смотрела на Насира, то даже не увидела бы эту перемену – то, как захлопнулся изнутри его взгляд, в котором отражался лунный свет. То, как он резко сменил позу.

Мужчины быстро обнажили оружие – мечи, булавы. В основном ножи. Зафира сжала поводья Афьи так крепко, что побелели костяшки пальцев. Бесполезная. Джаварат что-то исступлённо шептал в её голове – она не могла разобрать.

– Вы знаете, кто я. Вы должны понимать, что не сумеете убить меня, – сказал Насир – казалось, с некоторым усилием. Серебристые переливы его речи выделялись ещё сильнее среди большого числа деменхурцев. Казались ещё более смертоносными, но мужчины смеялись.

Петля затягивалась.

Медленно, демонстративно Насир намотал верёвку на кулак. Неловкое молчание затягивалось, пока он не взглянул на них, не приподнял брови, как бы говоря: «Это ваш последний шанс».

Трое повернулись к Зафире, ухмыляясь, и взгляды их были настолько же унизительными, как их недавние слова. Она считала каждый удар сердца, отдающийся в ушах, и джамбия пульсировала в ножнах на ноге, а чёрный кинжал Альтаира – в сапоге.

Зафира услышала, как метательные ножи Насира, скрытые под наручами, рассекли ночь, сбили с ног двоих, оглушили третьего. Обмотанный верёвкой кулак принца устремился к следующему деменхурцу, ударил в челюсть, а конец верёвки, взметнувшись, точно хлыст, сбил с ног ещё троих. Последний попытался ткнуть Насира грубо сделанным копьём, поморщился, когда оружие отлетело в сторону.

– Хмм, – протянул Насир, оценивающе глядя на них.

Он вернулся, остановился, чтобы вынуть свои ножи из бёдер мужчин, бросил взгляд на последнего из нападавших, и тот пустился наутёк. Лунный свет обрисовал его черты. Он был немногим старше самой Зафиры. Все они были молоды, но не это так поразило девушку.

Принц Смерти не убил ни одного из нападавших. Даже не обнажил свой скимитар. Долгий путь он прошёл с того мига на Шарре, когда смотрел на Зафиру без тени жизни в глазах и говорил ей: «Убей или будь убитым».

От чувства вины она обняла себя за плечи, ощущая себя такой далёкой от всего мира… и от него. Она была опустошена, ведь резню уже нельзя было повернуть вспять.

«Ты не будешь опустошённой. Мы исправим это».

Она пропустила слова Джаварата мимо ушей. Мужчины стонали, лёжа на холодной земле. Насир снова вскочил в седло Афьи и, не говоря ни слова, направил её обратно к основному тракту.

Насир должен был прислушаться к инстинктам, когда только свернул с дороги и направился к этой деревне. Прежде Принц Смерти был угрозой, а теперь стал для простого люда воплощением обещанных сокровищ. Награда за его голову – мишень на спине.

Но что хуже – часы уже отмеряли песок, и Альтаир к этому моменту покинул Тальдж, а его план пришёл в дейс– твие.

Насир не должен был покидать Деменхур и пересекать границу Сарасина до рассвета, когда хотя бы тусклый серебристый свет подарит им немного безопасности, но теперь им придётся перебираться через Перевал Тенама и провести ночь там. Он не мог позволить себе рисковать и оставаться здесь. Не с ней.

Луна словно проливала слёзы на снежный покров. Смутные очертания зданий проносились мимо, и кое-где вспыхивали огни светильников. Перед мысленным взором он видел семерых мужчин – нет, мальчишек, со слишком длинными для их лет языками, – лежавших на земле.

«Принцева шлюха».

Даже когда он пытался делать добро, даже когда не обнажал клинок и не крал живую душу, он ранил людей. Ранил её. Тьма заструилась из него, дымкой стелилась за ними.

– Поговори со мной, – хрипло выдохнул Насир, уткнувшись в волосы девушки.

Её ладонь легла на его запястье.

– Ты нравишься луне. Посмотри, как она сияет для тебя.

В горле встал комок – в переливах её голоса он слышал печаль.

– Ты – не такой, – помолчав, сказала она – так тихо, что он едва услышал за стуком копыт Афьи.

– Не какой?

– Не такой, как назвали тебя.

Он замер.

– Знаю, – наконец сказал он.

Зафира лишь хмыкнула, обозначая его ложь.

Афья никогда не жаловалась, хотя вскоре Насир почувствовал, как сильно напряжены её мышцы, как она измождена. К тому моменту они уже поднялись выше на Перевал Тенама. Ночная тьма сгустилась, и ветер доносил вой голодных зверей со склонов Гор Данкали.

Проход сквозь тьму был узким; опасный тоннель, освещённый лишь луной, полускрытой за облаками. Здесь было безлюдно, если не считать раскинутых в тени редких шатров. Там горели костры, и люди укрывались от ветра.

Насир не остановился ни у одного из них, даже у того, где женщина помахала им рукой и предложила еды на до– рогу.

А потом они резко остановились у самого выхода с перевала. Афья тяжело дышала – её бока вздымались под ними.

Насир спешился и уставился вперёд.

– Сарасин, – прошептала Зафира, содрогнувшись.

Тьма была абсолютной. Луна спряталась, словно стыдилась тех, кто был внизу. Кое-где вспыхивали очаги света, слишком тусклые и редкие – словно чьи-то глаза на кладбище. Вместе с тьмой пришёл холод, превосходящий даже холод Демен– хура.

– Там ифриты, – сказала Зафира, и Насир вспомнил, что она прекрасно видела в темноте. Теперь и он мог видеть, благодаря силе в его крови, которую он не так давно открыл, спустя годы преодоления страха, жившего в нём.

Он повёл Афью под уздцы, положив ладонь на рукоять скимитара, бдительно оглядывая окрестности. У деревеньки, такой маленькой, что здесь бы их вряд ли узнали, они остановились. Караван-сарай оказался низкой постройкой, протянувшейся под безлунным небом. Во дворе рядом с единственным караваном лениво прогуливались лошади и дремали верблюды. Караван-сарай был тихим и казался таким же заброшенным, как земли, по которым они прошли, но по крайней мере здесь было открыто, и больше ничего не имело значения.

– Жди здесь, – сказал Насир, набрасывая капюшон.

– Marhaba, – проговорила низенькая пухленькая женщина в грубо связанной абайе, когда он переступил через занавешенный проём и оказался в помещении, полном гостей. – Я – Рамила.

– Кажется, торговля идёт хорошо, – заметил принц.

Компания сидевших гостей выглядела подавленной, но вела себя довольно шумно, а еды было в избытке. Другая женщина сидела на табурете, демонстрируя свои длинные смуглые ноги, припорошенные золотом. Она играла на най [36], и пальцы чувственно скользили по флейте.

Хозяйка караван-сарая смотрела на него, изучая его одежду. Лицо у неё было добрым.

– Солнце теперь не показывается, но это ведь не ново, да? А людям по-прежнему нужна тёплая постель.

– Здесь есть ифриты?