Джон Норман - Контрабандисты Гора [ЛП]

— Я — рабыня своего господина, — сказала Донна, опустив голову.

— Избавь её от поводка, — приказал бородач. — И пусть она ведёт нас к нашей добыче.

Тот из охотников, которого звали Генак, расстегнул и снял поводок с её шеи.

— Следуйте за мной, Господа! — сказала она, вскинув голову.

В её голосе звенело едва сдерживаемое возбуждение.

— Приготовьтесь к походу, — объявила Туза и подняла руку.

Мы уравновесили свою ношу и уставились на её руку. Как только женщина её опустила бы, мы сделали бы первый шаг левой ногой.

Но внезапно справа, со стороны деревьев раздался дикий крик. Туза так и застыла с поднятой рукой.

— Хватайте их! — услышали мы женский голос.

Она выглядела как рабыня, но за её спиной были мужчины, по-видимому, много мужчин.

— Хватайте их! — закричала она снова, выпрямившись во весь рост и указывая рукой на нашу группу.

Сколько ликования, сколько триумфа звучало в её голосе!

— Донна! — воскликнула Туза.

Дарла обернулась, но тут же рухнула, запутавшись в кандалах. Я увидела, как к ней подскочил мужчина, наклонился и быстро связал ей лодыжки. Эмеральд повернулась и бросилась к реке. Хиза устремилась в лес, назад, в ту сторону, откуда мы пришли вчера. Крупный мужчина последовал за Эмеральд. Хиза растворилась среди деревьев. Обернувшись я увидела Тузу. Она стояла, явно ошеломлённая случившимся, держа руки поднятыми над головой. Один из вновь прибывших приставил к её груди охотничье копье, другой срезал с неё пояс с оружием. Эмеральд уже забрела в реку по пояс, но остановилась, повернувшись лицом к берегу, точнее к своему преследователю, который почти настиг её. В руке женщины сверкал кинжал. И она даже попыталась напасть на мужчину, но тот перехватил её запястье и моментально разоружил. Они замерли друг против друга. Женщина тёрла запястье, должно быть, захват её противника оказался болезненным. Мужчина спокойно засунул её кинжал за свой пояс. Тогда Эмеральд, с диким криком, снова попыталась наброситься на него, размахивая своими маленькими кулаками. Но теперь оба её запястья оказались пойманы мужскими руками. Она боролась, извивалась, дёргалась, напрягая все свои женские силы, пытаясь вырваться из его захвата. Я даже испугалась за неё. Неужели Эмеральд не сознавала той опасности, в которой она оказалась? Что, если господин счёл бы её поведение неприятным? Он держал её, пока она не прекратила сопротивление, окончательно осознав свою беспомощность. Только после этого мужчина разжал руки и указал ей, что она должна идти к берегу впереди него. Но Эмеральд не подчинилась. Вместо этого она резко повернулась, явно намереваясь нырнуть и уплыть по реке, но её преследователь стоял слишком близко. Он успел схватить женщину за лодыжку и, подтащив к себе, намотал на кулак её волосы и окунул её в воду. Маленькие руки Эмеральд беспомощно скребли по его запястью. Я испугалась, что он утопит её. Но через некоторое время мужчина поднял её голову над водой. Женщина попыталась, насколько могла, повернуть голову, чтобы посмотреть на него, но его рука плотно удерживала её в прежнем положении. Она задыхалась, откашливалась.

— Нет! — вскрикнула Эмеральд, но он снова погрузил её голову в воду.

Меня опять охватил страх, что он собирается утопить женщину. Но и в этот раз, мужчина вытащил её голову из реки, и даже отпустил её волосы. Они стояли по пояс в воде, она наполовину склонившись, и смотрели друг на друга. Тогда мужчина указал на берег, так же как он сделал это раньше, и на сей раз Эмеральд, опустив голову, напуганная и покорная, побрела к берегу. Вскоре после этого с востока появилась Хиза. Её торс был обёрнут рабской сетью. Женщина, спотыкаясь, плелась к лагерю. За её спиной возвышались двое мужчин, один из которых торцом охотничьего копья периодически подталкивал её, придавая ускорения.

Думаю, что мы трое, Мила, Тула и я, в первый момент, были столь же поражены и напуганы, как и наши хозяйки. И было отчего. Торжествующие крики женщины, мужчины стремительными тенями мелькавшие среди деревьев, а потом бегущие к нам. Две из нас закричали от страха. Боюсь, одной из них была я. Третья, возможно, была напугана настолько, что просто оказалась неспособна издавать звуки. Мы дружно повернулись вправо, смущённые, встревоженные, напуганные, в замешательстве пытаясь разобраться в происходящем. Наш груз полетел на землю. Разумеется, для нас в такой ситуации было бы естественно, впасть в панику и захотеть оказаться как можно дальше от этого места, от того непонятного и пугающего, что здесь происходило, но наши шеи связывала верёвка. Тула дёрнулась было бежать, но мы с Милой не поддержали её порыв. Верёвка дёрнулась, и сначала Мила, а потом и я, были сбиты с ног. Тула тоже была опрокинута на землю. Верёвочные петли вдавились в моё горло и я испугалась, что они могут меня задушить. Тула вскочила на ноги, за ней последовали мы с Милой. Мы дико озирались. Мы были связаны за шеи одной верёвкой. Как мы могли бежать? В каком направлении нам можно было бы бежать? Куда вообще мы могли бежать? Смущённые, запутанные, испуганно озирающиеся, мы не знали, что нам делать. Нашим первым импульсом было — бежать, но мы сами, своими же действиями, воспрепятствовали нашим собственным усилиям. Уж не думали ли мы, что смогли бы вытащить свои шей из петель? Но какой глупостью было бы пытаться бежать. Разве мы не знали, кем мы были? Забыли, что мы были кейджерами, и только кейджерами, связанными верёвкой домашними животными? Но когда всё происходит внезапно, у человека обычно нет времени размышлять логически. Сомневаюсь, что любое другое животное повело бы себя как-то по-другому в сравнении с тем, как поступали мы. Но затем, почти немедленно, Тула, дикими глазами обводившая поляну, резко, почти обжигая верёвкой кожу на шее, повернулась к нам.

— Мы — дуры! — воскликнула она, падая на колени, а потом повернула голову к нам и прошипела: — Становитесь на колени!

Мы тут же, как и приличествует тем, кем мы были, опустились на колени.

— Это не женщины-пантеры, — наконец, сообразила Мила, широко распахнутыми глазами наблюдая за суетой вокруг нас. — Это — мужчины!

— Да, мужчины, мужчины! — чуть не хлопая в ладоши, сказала Тула. — Уж они-то знают, что надо делать с нами!

— Мы должны повиноваться со всем возможным совершенством, — заявила Мила.

— И мы им это предоставим в полном объёме, — не скрывая радости сказала Тула.

А я была напугана до дрожи, видя странных мужчин, наводнивших лагерь. Но всё же я знала, что как рабыни мы принадлежали мужчинам, именно мужчины были самыми подходящими для нас владельцами.

Тузу, уже безоружную, бросили на живот в центре лагеря, а вскоре, воспользовавшись отобранными у неё ключами, избавили от наручников и кандалов Дарлу, и уложили женщину рядом с ней. Следующей была Эмеральд, которая по жесту победившего её мужчины сама легла рядом с Тузой и Дарлой. Последней бросили на землю Хизу, предварительно выпутав её из сети. Теперь все женщины-пантеры, безоружные, лежали на животах перед мужчинами.