Джон Норман - Контрабандисты Гора [ЛП]

Я насчитал одиннадцать мужчин. В таких делах знать точное число твоих противников — признак хорошего тона. Их вожак, бородатый мужчина, был высок и худощав. Его одежду, пошитую из шерсти скачущего хурта, покрывали пятна коричневого и чёрного цветов. На его поясе висели ножны кинжала и меча, а в руках он держал охотничье копьё. Его товарищи были одеты примерно так же. Двое из них держали готовые к стрельбе арбалеты, болты уже лежали на направляющих. Ещё трое были вооружены сетями.

— Как охота? — поинтересовался Аксель, достаточно любезным тоном.

Отряд, действительно, выглядел как охотничья партия. Правда, я не увидел табука, свисающего с шеста, или шкуры, переброшенной через плечо кого-либо из них.

Интересно, подумалось мне, как давно они находились в походе. Я не ожидал бы столкнуться в этой местности с охотниками, если только они не были охотниками корабельного лагеря. А эти таковыми не казались совершенно. Фактически, мы были слишком далеко от корабельного лагеря.

— Что вы здесь делаете? — спросил лидер вновь прибывших.

— Охотимся, — ответил Аксель.

— И где же ваша добыча? — осведомился бородач.

— Пока нету, — развёл руками Аксель.

— Возможно, — усмехнулся его оппонент, — добыча, это именно вы.

— Наш друг, — сказал Аксель, демонстративно потрепав Тиомена по холке, — мог бы убить, по крайней мере, одного из вас.

— Возможно, даже больше, — признал вновь прибывший. — Но было бы позором убивать такое прекрасное животное.

— Я бы предложил, — вполне доброжелательно сказал Аксель, — что вы не станете мешать нашей охоте.

— Как и вы, я надеюсь, нашей, — ответил ему мужчина.

— Ничуть не собирались, — заверил его Аксель. — В таком случае, желаю вам всего хорошего.

— Задержитесь немного, — попросил его вожак незнакомцев.

— Конечно, у вас ведь копья, — хмыкнул Аксель.

— Ясон идёт, — сообщил один из вновь прибывших.

Кто-то действительно приближался со стороны реки, которая была к югу от этого места.

Я подозревал, что эти несколько незнакомцев, несомненно товарищи тех, кто приближались к нам в данный момент, первоначально пересекли реку где-то восточнее. Ни на ком из них я не заметил кепок, столь любимых моряками, так что, у меня были некоторые основания предположить, что они, скорее всего, прибыли с юга, возможно, откуда-то издалека, например, из бассейна Лауриуса, а затем переправились через Александру.

Вновь прибывших, также вооруженных копьями, оказалось четверо. Итого пятнадцать.

На поводке за одним из мужчин шагала высокая, яркая, темноволосая женщина, чью шею, ожидаемо, окружала обычная стальная полоса. Одета она была в короткую, ярко алую рабскую тунику, разрезанную по бокам. Два тарска хорошего брундизиумского серебра, оценил я.

Мужчина, державший поводок, приблизился и встал рядом с вожаком. Рабыня тут же опустилась на колени у ноги лидера и склонила голову.

— Подними голову, — бросил тот и, когда девушка, не промедлив ни ина, подняла голову, поинтересовался: — Ну, что скажешь?

— Неплохо, — сдержанно похвалил Аксель.

Это показалось мне довольно прохладной оценкой, и у меня закрались подозрения, что в его сердце уже прочно обосновалась Асперич.

Тогда мужчина перевёл вопросительный взгляд на меня. Очевидно, что он был доволен своей рабыней, и хотел представить её в выгодном свете.

— Превосходно, — польстил ему я.

— Что у тебя на шее, Донна? — спросил бородач.

— Рабский ошейник, Господин, — ответила девушка.

— И что это означает? — уточнил вожак.

— То, что я — рабыня, Господин, — сказала она.

— А скажи мне, Донна, что находится на твоём левом бедре? — поинтересовался мужчина.

— Клеймо рабыни, Господин, — сообщила она.

— И что это означает? — повторил он тот же вопрос.

— То, что я — рабыня, Господин, — в той же манере ответила Донна.

— И что за предмет одежды Ты носишь? — не отставал вожак охотников.

— Это — рабский предмет одежды, — сказала она.

— Тогда почему же Ты носишь такой предмет одежды? — полюбопытствовал мужчина.

— Для меня уместно ходить в такой одежде, — пояснила Донна, — поскольку я — рабыня.

— Она, — указал на рабыню вожак, — когда-то была девкой-пантерой.

— Что-то не похожа она на девок-пантер, — усомнился Аксель.

— Так ведь её обработали, посадили на диету, заставили делать нужные упражнения, — усмехнулся бородач, — и вот результат, её хоть сейчас на торги.

— Пожалуйста, не продавайте меня, Господин, — прошептала она.

Поскольку её не ударили, я заключил, что ей было дано постоянное разрешение говорить. Это не редкость, рабыням часто могут предоставить такое разрешение. Безусловно, отменить его несложно, после чего от невольницы ожидается, что она, прежде чем заговорит, сначала спросит разрешения.

— Она слишком мягкая, слишком женственная и соблазнительная, слишком желанная и красивая, чтобы быть девкой-пантерой, — стоял на своём Аксель.

— Они тоже быстро изучают свой ошейник, — усмехнулся его оппонент.

— Конечно, — не стал отрицать мой товарищ.

— Они сами хотят этого, — добавил вожак охотников.

— Верно, — кивнул Аксель.

— Итак, у нас здесь, — подытожил мужчина, указывая на рабыню и Тиомена, — два прекрасных животных.

— Слин стоит на следе, — предупредил Аксель. — Он нервничает.

— Но Ты же можешь отменить охоту, — заметил бородач.

— Без мяса это было бы не самое разумное решение, — покачал головой хозяин слина.

— Как насчёт, поменяться? — поинтересовался мужчина.

— Пожалуйста, нет, Господин! — прошептала рабыня, явно не осмеливавшаяся поднять головы.

Признаться, меня удивило замечание охотника, поскольку слин, хорошо обученный слин, обычно стоит столько же, сколько нескольких рабынь, а в случае с тарном счёт пойдёт на десятки кейджер. Нет, я не спорю, эта рабыня, теперь поникшая головой и дрожавшая у бедра своего хозяина, была необычайно красива. Мне вспомнился другой мир, тот, в котором красота редко продавалась, кроме как на своих собственных условиях. Я часто спрашивал себя, столь ли велика разница между женщиной, продающей себя ради своей собственной выгоды, и той, которую продают другие, ради чьей-либо прибыли. В конце концов, в обоих случаях она — товар. Просто в первом случае она была своим собственным продавцом. А во втором случае торговец был другой. Возможно, это предубеждение моей касты, но мне всегда казалось, что во втором случае сделка была менее лицемерной, менее фальшивой, более открытой и честной. Так пусть она будет открыто выставлена на прилавок и открыто предложена на продажу. Уверен, вожак незнакомцев не мог говорить серьёзно, предлагая прямой обмен одной, стоявшей на коленях, одетой в алую тунику красотки на обученного слина. На Горе красотки стоят дёшево. Они вполне по средствам большинству гореан.