Джон Норман - Контрабандисты Гора [ЛП]

— Эй, что с тобой? — спросила Мила.

— Ты же не собираешься снова упасть в обморок? — встревожилась Тула, сжимая мою руку.

— Нет, — поспешила заверить её я. — Нет!

— Ты их знаешь? — уточнила Тула.

— Одного, — выдохнула я.

— Он что, твой хозяин? — полюбопытствовала она.

— Нет, — покачала я головой, — он мне не хозяин, и я не его рабыня!

— Да я только спросила, — пожала плечами Тула.

— Это хорошо, а то всё могло бы быть гораздо хуже, — сказал Мила. — Посмотри на его руки, плечи, силу, мужество этого монстра.

— Он мог разорвать любую из нас надвое, — прошептала Тула.

— Зато он мог бы позаботиться, защитить и покорить рабыню, — заметила Мила. — Я была бы счастлива, если бы его монета забрала меня с торгов.

— Но только не я! — заявила я.

— А я хотела ползти к нему голой, а одном только его ошейнике к его ногам, чтобы вычистить их своим языком, — призналась Мила, — в любое время, хоть прямо сейчас.

— Но не я! — повторила я.

— Конечно, он красив, — констатировала Тула.

— Ничуточки, — не поддержала её я.

— Я не могу даже посмотреть на него, — прошептала Мила, — не почувствовав свою неволю.

— Это именно из-за него я убежала, — призналась я.

— Тогда он — твой господин, — пришла к выводу Тула.

— Нет, он не! — заверила её я.

— Значит, Ты знаешь, что он — твой господин и хочешь видеть его своим господином! — заключила Мила.

— Нет, нет! — замотала я головой.

— Это не он хозяин слина, — сказала Тула. — Выходит, что он нанял слина и его хозяина.

— А Ты была целью животного, — добавила Мила.

— Он отправился на твои поиски! — констатировала Тула.

— Возможно, — небрежно пожала я плечами.

Поначалу я испугалась, что могу упасть, увидев его здесь, в лагере, так близко, в каких-то нескольких ярдах от себя. Но затем я смогла взять себя в руки, и встали прямо и спокойно.

— Он — чурбан, — заявила я. — Но да, несомненно, он пришёл, чтобы найти меня.

— Так далеко в лес, несмотря на его опасности, — заметила Тула.

— Он должен был очень сильно тебя хотеть, — предположила Мила.

Я почувствовала прилив гордости. Разве это не мои колени, а не колени Тулы или Милы, раздвинула нога то ли Генсериха, то ли Ясона, так, чтобы я стояла в позе самой желанной и разыскиваемой из рабынь, рабыни для удовольствий? Насколько уязвима женщина, вынужденная принимать такую позу! Я была просто неспособна как-то контролировать или игнорировать те чувства, которые испытывала, стоя в такой позе, как рабыня перед мужчиной. Что можно поделать с собой, будучи настолько нагретой и взволнованной? Как можно что-то поделать с этим, зная об изменениях в теле, о готовности живота?

— Возможно, — кивнула я.

— Но тогда почему он не надел на тебя свои браслеты? — спросила Тула.

— Понятия не имею, — пожала я плечами.

— Я не понимаю, — сказала Мила. — Он не уделил тебе внимания. Он даже не смотрит в нашем направлении. Я даже не уверена, что он знает, что Ты находишься в лагере.

— А не было ли, случайно, какой-нибудь другой причины, чтобы тебя разыскивать? — полюбопытствовала Тула.

— Возможно, — отозвалась я в замешательстве.

Я внезапно поняла, что меня могли бы разыскивать просто как беглую рабыню, и только как это. Мне было хорошо известно о различных мерах безопасности как внутри корабельного лагеря, так и в его окрестностях, это и часовые, и патрули, и бродящие вокруг ларлы, и так далее. Казалось очевидным, что пани были крайне озабочены тем, чтобы сохранить тайну существования корабельного лагеря. Именно ради защиты тайны лагеря могли преследоваться дезертиры или беглые рабыни. До меня вдруг дошло, что интерес налётчиков к нашим хозяйкам вполне мог бы иметь некоторое отношение к этим вопросам. Похоже женщины шпионили за корабельным лагерем, а налётчики были заинтересованы в том, чтобы их перехватить, по-видимому, прежде чем они смогли бы сообщить о результатах своих наблюдений.

— Всё это очень странно, — покачала головой Тула.

Я уже не думала, что это всё настолько уж странно, но, если здесь были замешаны тайны корабельного лагеря, то мне лучше всего осталось держать язык за зубами.

— А где наши хозяйки? — поинтересовалась я.

— Их снова отравили в лес, в сопровождении одетой в алую тунику рабыни и двух охранников, чтобы собирать хворост.

Мне вспомнилось, что их прежняя попытка справиться с этим поручением была прервана появлением слина, приближающегося к лагерю.

— На краю лагеря лежат ветви, — сказала я Туле и Миле, указав на кучу собранную ранее нашими хозяйками, но ещё не разложенную в лежанки для комфорта мужчин.

— И что? — не поняла Тула.

— Возможно, они не самые подходящие, — намекнула я.

— Рабыня Донна, наверняка проследила за этим, — заверила меня Тула.

— Тем не менее, — не унималась я.

— Не стоит разгуливать среди мужчин, — посоветовала Тула.

— А Ты умна, — улыбнулась Мила.

— Или очень глупа, — буркнула Тула.

— Я всего на мгновение, — пообещала я.

— Остерегайтесь встречаться с глазами господ, — предупредила Мила.

— Я этого не боюсь, — заявила я.

Безусловно, здесь многое зависит от времени, места, ситуации и отношений. Например, зрительный контакт между частным владельцем и его рабыней обычно лёгок, приятен, беспечен, естественен, привычен и так же приветствуется и как в случае со свободными спутниками. С другой стороны, мне говорили, что, скажем, на улице, зрительный контакт между рабыней и свободным человеком, например, с неизвестным мужчиной и, особенно, со свободной женщиной, ситуация крайне редкая, которой следует избегать, если только тебе прямо не приказали это сделать. Некоторым мужчинам даже доставляет удовольствие определённое количество смелости в рабыне. Ведь ничего не стоит снова поставить её на колени, и если смелость начинает перетекать через край, то её излишек легко выбить из неё плетью.

Я успела сделать всего несколько шагов и замерла как вкопанная, увидев, как спокойно лежавший до этого слин, встрепенулся, поднял голову и уставился на меня. Я стояла практически неподвижно.

Но зверь снова положил свою морду на лапы и закрыл глаза. Я поняла, что у него ко мне больше не было никакого интереса, и продолжила своё движение к куче ветвей. Мой путь по случайному стечению обстоятельств проходил как раз мимо тех двух мужчин, один из которых сидел со скрещенными ногами и был хозяином слина, и другой, его товарищ, растянулся на животе. Они беседовали. Судя по всему, ни один из них не обратил на меня никакого внимания. Хотя должны были бы. Я бы на их месте обратила. Как я ненавидела этого хама, с таким презрением отнёсшегося ко мне в корабельном лагере и игнорировавшего меня теперь.

Как я ненавидела его, и как я хотела броситься перед ним и умолять принять меня его рабыней. Это было допустимо, ведь на моей шее уже был ошейник! Я слышала, что в городах даже свободные женщины иногда вставали на колени перед тем или иным мужчиной и просили о его ошейнике. Даже будучи свободными женщинами! А сколько ещё женщин делали это уже будучи в ошейнике! Я вспомнила, как давно, ещё в моём прежнем мире, я уже чувствовала желание броситься перед ним на коленям, но я тогда повернулась и в испуге убежала прочь. Будь я сейчас свободной женщиной, мне было бы достаточно легко привлечь к себе их внимание. Разве не могла кромка одежды случайно приоткрыть лодыжку? А ещё можно было бы даже ослабить ремень сандалии и просить его подтянуть, поскольку женщина не должна наклониться или вставать на колено публично, это было бы невероятно для свободной женщины. Её могли бы даже случайно толкнуть, мимоходом сбив на землю, это была бы ситуация, в которой свободная женщина могла бы законно выразить негодование, или даже, что ещё менее приятно, потребовать расследования против обидчиков, а затем начать преследовать их тем или иным способом. Несомненно, есть тысячи способов, которыми женщина может привлечь к себе внимание мужчины, даже если это экзальтированная свободная женщина. В конце концов, под всеми их вуалями и одеждами, они остаются женщинами. Безусловно, немногие из этих тонких хитростей, если можно так выразиться, были бы в моём распоряжении. Например, подол моей туники почти полностью открывал мои бёдра, и никаких сандалий у меня не было и в помине. Также, я не думала, что с моей стороны было бы разумно первой вступать физический контакт со свободным человеком. Кроме того, возможно, следует отметить, реалистично это или нет, но несчастные случаи со стороны рабыни редко считаются приемлемыми. Например, если рабыня прольёт напиток, или, прислуживая за столом, уронит посуду, не говоря уже о том, чтобы разбить тарелку или бокал, её может ожидать встреча с плетью.