Джон Норман - Контрабандисты Гора [ЛП]

Ясон поднялся, забрал у меня пустую бутылку, пожелал хозяину слина и его товарищу всего хорошего и на нетвёрдых ногах побрёл прочь. Генак вернулся на своё прежнее место, откинулся на лежанку и вскоре захрапел.

— Тал, — поздоровался вожак налётчиков, остановившийся около хозяина слина и его товарища.

— Тал, благородный Генсерих, — отозвался на его приветствие Аксель.

— Полагаю, вам понравилось гостеприимство нашего лагеря, — предположил Генсерих.

— Мы только что неплохо посидели с двумя из ваших парней, — сказал Аксель.

— Я в курсе, — кивнул бородач.

— Вообще-то, нам теперь хотелось бы покинуть вас, — заметил Аксель.

— Надеюсь на ваше понимание, — не обращая внимания на его пожелание, сказал Генсерих, — но эту ночь вы проведете на цепи.

— С какой стати? — осведомился Аксель.

— Для вашей же безопасности, — заверил его мужчина. — В лесу, знаете ли, сейчас опасно.

Сказав это, он отвернулся.

Я тоже ожидала, что мне придётся провести эту ночь на цепи или беспомощно связанной, как это было во время перехода от побережья к тарновому лагерю. Но я-то была рабыней, в отношении которой такое отношение более чем обычно и ожидаемо. Некоторые считают, что рабынь на ночь садят на цепь, запирают в клетки или конуры, чтобы они не сбежали, но большинство уверено, что главная цель этого — предотвращение её кражи. Лично я думаю, что объяснение этому ещё более простое, это призвано напомнить ей, что она — рабыня.

Я осталась стоять в нескольких футах от места их посиделок.

— Мне надо уделить внимание Тиомену, — сказал Аксель, поднялся и подошёл к своему слину.

Я посмотрела на его товарища, сидевшего со скрещенными ногами и разглядывавшего меня. Я решила не стесняться, и смело уставилась на него, вернув ему его отношение.

А чего мне было бояться? Я ведь ему не принадлежала.

Лёгким движением правой руки, он указал, что я должна приблизиться, что я и сделала, но осталась стоять на ногах. Посмотрим, что он скажет на это.

— Почему Ты стояла так близко ко мне? — осведомился он.

— Уверена, Господин не возражает против близости рабыни, — заявила я.

— Мы знакомы? — спросил он.

— Возможно, — пожала я плечами.

— Как тебя зовут? — поинтересовался мужчина.

— Уверена, Вы знаете, — сказала я.

— Как тебя зовут? — повторил он свой вопрос, нахмурившись.

— Маргарет Алисса Кэмерон, — ответила я. — Возможно, Вы знаете это имя.

— Не припоминаю, — отозвался он.

— Возможно, Вы помните меня по большому магазину, в большом городе, на далёком мире, когда Вы впервые положили на меня глаз? — предположила я.

— Нет, — отказался он.

— Или по выставочной клетке в Брундизиуме.

— Нет, — повторил мужчина.

— Или, скажем, по причалу, — добавила я.

— Точно! — кивнул он.

Действительно ли он мог не помнить ту, кого именно он привёл к ошейнику? Да если бы не он, я в данный момент не находилась бы на этой планете, наполовину голой, с выжженным на бедре клеймом и окруженной сталью шеей, полностью во власти рабовладельцев.

— Как Ты сказала, было твоё имя? — уточнил мой собеседник.

— Маргарет Алисса Кэмерон, — повторила я.

— Но ведь это было твоим именем, когда Ты была свободна, — заметил он.

— Да, — вынуждена была признать я.

— Тогда это больше не твоё имя, — констатировал мужчина, и не дождавшись моего согласия, с нажимом спросил: — Не так ли?

— Так, Господин, — вздохнула я.

— Уверен, Ты знаешь, — продолжил он, — что, как рабыня Ты больше не имеешь никакого имени, не больше чем любое другое животное, за исключением той ситуации, когда твои владельцы могли бы захотеть как-то назвать тебя.

Я снова не нашлась, что на это ответить.

— Это верно, не так ли? — понукнул меня он.

— Да, Господин, — выдавила я.

— Как тебя назвали? — спросил мужчина.

— Здесь меня называют Вуло, — ответила я.

— Забавно, — хмыкнул он.

— До этого меня называли Лаура, — добавила я.

— Я знаю, — кивнул он.

Конечно, он знал! Ведь это было именно то имя, под которым я была известна, когда начиналась его охота.

— Господин поймал меня, — признала я.

— Ты говоришь с акцентом, — заметил он.

— Я — варварка, — напомнила я ему.

— Твоя речь со временем может улучшиться, и позже твой акцент может совсем исчезнуть, — сообщил мне мужчина, — если только твой хозяин не захочет его сохранить, например, как напоминание о твоём происхождении, как очаровательную особенность.

Стоя перед ним, я почувствовала, как меня всё сильнее охватывает раздражение.

— Представительницы твоего пола, — сказал он, — обычно отличаются превосходной способностью к усваиванию языков.

— Могу ли я уйти? — поинтересовалась я.

— Нет, — отрезал мой настырный собеседник. — Это потому, что в течение бесчисленных поколений вас продавали, обменивали, захватывали, воровали и так далее, и в итоге вам приходилось изучать, и как можно быстрее, язык своих владельцев, похитителей и захватчиков. У обладательниц самых высокими навыков в таких вопросах вероятными выжить, понравиться, использоваться в целях воспроизводства была выше.

— Как получилось, — решилась я задать мучивший меня вопрос, — что Господин сопровождал Господина Акселя во время его охоты?

— Мне стало скучно, — пожал он плечами. — Я подумал, что охота на глупую рабыню может стать чем-то вроде развлечения.

— И только это? — спросила я.

— Конечно, — кивнул мужчина. — Что же ещё?

— И не имело никакого значения, что это была я? — поинтересовалась я.

— Конечно, нет, — подтвердил он. — Почему это должно было бы иметь значение?

— То есть, Вы последовали бы за любой, — уточнила я, — также легко, охотно и неутомимо?

— Разумеется, — подтвердил мужчина.

Я повернулась вполоборота, выпятила грудь и расправила плечи, как мне преподавали во время моего обучения. У девушки тоже есть власть.

— А я думаю, — заявила я, — что скорее всё дело в том, что Господин находит эту рабыню интересной.

— А следы от внимания рабской плети на твоём теле долго держатся? — осведомился он.

— Я не принадлежу Господину, — напомнила ему я.

— Какой Ты оказывается тщеславный маленький кусочек рабского мяса, — усмехнулся он. — Может, поведаешь мне, чем ты отличаешься в лучшую сторону от сотен других, подобных тебе? Чем Ты лучше их? Пожалуй, стоит объяснить тебе, как это обычно происходит. Тебя случайно заметили, потом за тобой долго следили, наблюдали, исследовали, аккуратно наводили справки, неоднократно в течение дня фотографировали и снимали на видео при различном освещении, в различных местах, на различных фонах, за различными занятиями и действиями, в различных предметах одежды. Эти снимки и видеоотчёты были изучены и оценены. Решение было принято, и тебя обследовали, пока Ты спала в своей собственной постели. Тебя раздели и сфотографировали в разных позах. Тебя подробнейшим образом обмерили и записали в отчёт размеры твоей груди, талии, бёдер, шеи, запястий и лодыжек. Ты ничего не чувствовала, поскольку была под действием снотворного. Некоторые твои размеры сразу делались с прицелом на будущее, например, шея, запястья и лодыжки обмерялись с точки зрения размеров ошейника, наручников и кандалов. А потом тебя снова одели, и утром Ты проснулась так ничего и не узнав обо всём этом. Тебя нашли удовлетворяющей требованиям, и твоё имя появилось в списке приобретения. С этого момента Ты, сама того не ведая превратилась в гореанскую рабскую девку. Теперь только и оставалось, что забрать тебя, возможно, несколько месяцев спустя. Так что, моя маленькая, тщеславная кейджера, теперь Ты видишь, что нет в тебе ничего особенно интересного или особенного.