Джон Норман - Контрабандисты Гора [ЛП]

— Я рассмотрю этот вопрос, — пообещал я, предположив, что тот или иной из магазинов одежды либо уже открыт, либо вскоре откроется.

— Очевидно, Вы не можете себе позволить одеть её, — съязвила первая из подошедших женщин.

— Или слишком скупы, чтобы потратиться на это, — усмехнулась вторая.

— Вот вам бит-тарск, — заявила первая. — Этого должно хватить на тунику.

— Или на тряпку, — поддакнула вторая.

Я поднялся на ноги и, убрав монету в свой кошелёк, сказал:

— Вы обе заботливые, щедрые, добрые и благородные леди, кроме того, вы, несомненно, столь же красивы, сколь и добросердечны.

— Возможно, — с вызовом отозвалась первая.

— А давайте посмотрим, — предложил я.

— Что? — вскрикнули они почти хором.

Но я уже схватил их обеих и швырнул их на низкий стол. Они с грохотом рухнули на живот прямо посреди тарелок и остатков моего завтрака.

Удержать их на месте не составило труда.

В следующее мгновение я сдёрнул их капюшоны и сорвал вуали.

— Гляньте-ка! — рассмеялся кто-то. — Сразу две гололицых!

Некоторые из свободных женщин вскочили из-за столов. Одна закричала, а у двоих так перехватило дыхание, что они не смогли выдавить даже хрип.

— Немедленно вмешайся! — потребовала одна из присутствовавших женщин, обращаясь к мужчине, спокойно стоявшему и наблюдавшему за происходящим, по-видимому, к своему компаньону.

— Ни за что! — усмехнулся тот, дважды ударяя по своему левому плечу ладонью правой руки.

— Животное! — закричала на него она.

— Сделай что-нибудь! — потребовала другая свободная женщина от своего то ли сопровождающего, то ли компаньона.

— Я и так делаю, — пожал плечами мужчина. — Не видишь, я смотрю.

— Отведи меня домой, — приказала она.

— Позже, — отмахнулся мужчина, — сразу после завтрака.

— Тогда я ухожу сама, немедленно! — заверещала она.

— Я бы не рисковал в одиночку ходить по улицам Брундизиума в это время, — хмыкнул он, и женщина осталась стоять около него, причём не казалась недовольной от того, что вынуждена так поступить.

— Сними с них сандалии, — приказал я своей рабыне, — и дай мне их ремешки.

— Прекратите! — закричала одна из свободных женщин, и затем и другая.

Через мгновение руки обеих были связаны за спиной.

Обе могли похвастаться длинными волосами, так что мне было чем воспользоваться, чтобы связать их вместе, голова к голове, вплотную друг к дружке.

— Нет! — заверещали они, когда мой нож начал срезать предмет за предметом их одежды.

— Не волнуйтесь, — успокоил их я. — Я остановлюсь, когда доберусь до нательного белья.

— Слин! — закричала одна из них.

— Ну если слин, — хмыкнул я, — тогда я, возможно, я не стану останавливаться на нательном белье.

— Мы — свободные женщины! — воскликнула вторая. — Свободные женщины!

— Пощадите, — взмолилась первая, — милосердия!

— Ага! — воскликнул я. — Шёлк! И не скажу, что чрезмерно длинный.

— Животное, монстр! — ругалась вторая.

— Да не бойтесь вы так, — усмехнулся я и потянув за волосы поставил их на ноги.

Теперь их лица были раздеты, да и от остальных одежд осталось немного. Кроме того, они были босы и связаны.

Я окинул женщин оценивающим взглядом.

— Пожалуй, я нахожу вас обеих ниже моей рабыни, — заключил я.

— Слин, слин! — прошипела первая.

— Ах, значит, всё-таки слин! — делано возмутился я. — Вот ваши кошельки. Если они вам нужны, вам придётся нести их во рту, как мог бы это делать домашний слин.

— Никогда! — воскликнула она.

— Значит, оставляете их здесь? — уточнил я.

— Нет! — простонала вторая.

— Тогда открывайте рты, — развёл я руками.

Теперь из ртов обеих свисали их кошельки.

— А теперь, пожалуй, я разрешу вам уйти, — объявил я. — Если снаружи вам вдруг захочется попросить некого товарища о помощи, боюсь, кошёлек упадёт. Возможно, лучшим, что вы могли бы сделать в такой ситуации, это встать на колени перед тем или иным мужчиной и, опустив голову до земли, выпустить кошелек. Тогда он будет рядом. В этом положении вы могли бы попросить, чтобы вас развязали. Безусловно, не исключено, что кошелёк могут просто забрать, а вы останетесь на коленях, босиком и связанными.

— Я бы сказал, что это чрезвычайно вероятно, — усмехнулся один из свидетелей произошедшего.

Что верно, то верно, времена в Брундизиуме настали трудные.

— А теперь проваливайте отсюда, — велел я свободным женщинам, — пока я не взял стрекало и не выгнал вас им из гостиницы как провинившихся рабынь.

Плача и спотыкаясь, связанные за волосы голова к голове, две свободных женщины поковыляли прочь из гостиницы.

— Это была шутка, достойная Убара, — заявил один из присутствовавших в столовой мужчин.

— Как по-твоему, как долго они будут держать свои кошельки? — поинтересовался другой.

— Не думаю, что долго, — усмехнулся я.

— Стражники схватят их, приняв за рабынь, — заметил третий посетитель, — они же босые, по существу, одеты как рабыни.

— Пройдёт ан, а то и больше, прежде чем они найдут свободных женщин, и те осторожно исследуют их тела, — заметил четвёртый.

— К тому времени, — хмыкнул пятый, — их могут успеть выпороть и запереть в выставочной клетке, как беглых рабынь, чтобы их хозяева могли их забрать.

— Боюсь, стражники могут разозлиться из-за причинённого беспокойства, — покачал головой третий.

— Они отнесутся к этому, как к весёлой шутке, — отмахнулся первый.

Не секрет, что многие гореане находили гордость и претензии свободных женщин, мягко говоря, раздражающими. Конечно, куда легче было иметь дело с женщинами, находящимися на их месте, у ног мужчин и в ошейниках.

Разумеется, я не стал бы вести себя подобным образом, если бы моим Домашним Камнем был камень Брундизиума. Вполне ожидаемо, я безропотно и любезно вытерпел бы оскорбления женщин, какими бы длительными и неприятными они ни были, поскольку они были свободны, а Домашний Камень был бы общим. Что-либо иное было бы не только неподходяще, но и, я бы сказал, вопиюще. С другой стороны, не все гореанские мужчины терпеливы с женщинами, даже с теми, с кем они могли бы делить Домашний Камень. Порой я задавался вопросом, почему свободные женщины иногда столь рискованно ведут себя перед мужчинами. Они злоупотребляли своей свободой, или проверяли её границы? Неужели они не знали, что были женщинами, причём в присутствии мужчин? Не исключено, что они, как говорится, «искали ошейник».

— Ещё чёрного вина, — заказал я официанту.

Большинство гореанских магазинов, особенно те, что торгуют всякими мелочами, открываются на рассвете. Их владельцы и работники обычно живут там же, либо на втором этаже, либо в комнатах позади торгового зала, а завтракают, как правило, прямо на месте, в ожидании клиентов. Никто ведь не хочет упустить возможного покупателя.