Джон Норман - Заговорщики Гора [ЛП]

Это всё равно что быть рабыней!

— Судя по поведению мужчин, — сказала миссис Роулинсон, — можно заключить, что такие вещи чрезвычайно привлекательны.

— Они унижают женщину, — возмутилась Джейн.

— Как можно унизить рабыню? — поинтересовалась администратор.

— Но вам нет нужды бояться, — успокоила нас она. — У меня нет никакого желания наряжать вас в рабские туники.

Сколько облегчения было в тех взглядах, которыми мы обменялись.

— Вы не будете носить рабские туники, — сообщила нам администратор общежития.

— Спасибо, миссис Роулинсон, — наперебой принялись благодарить мы женщину.

— Нет, — продолжила она, — вы такого достоинства не заслужили. Вы будете прислуживать в камисках, все вы, в обычных камисках.

— Никогда! — хором закричали мы.

— А ну оставайтесь на коленях, — прикрикнула на нас миссис Роулинсон.

Камиск, как я узнала из книг, это узкий прямоугольный лоскут ткани с прорезью посередине. Его надевают через голову и туго подпоясывают, обычно двумя оборотами шнура или верёвки, концы которой завязывают на бантик слева, чтобы мужчине-правше было удобно развязывать узел. Этих двух витков шнура вполне достаточно, чтобы связать носительнице камиска руки и ноги, сделав полностью беспомощной. Узел на талии камиска используется тот же, что и для раздевающего узла на левом плече некоторых рабских туник, посредством которого девушку можно просто и удобно, одним движением избавить от одежды. Лёгкий рывок за кончик узла, и ткань изящно стекает по телу носительницы, ложась на пол вокруг её лодыжек.

— Мы ни за что не согласимся надеть такие вещи, — заявила Ева.

— Ну что ж, я так понимаю, вы выбираете изгнание, — заключила миссис Роулинсон.

— Нет! — завыли мы.

— А может, вы предпочли бы обслуживать гостей голыми? — уточнила она.

— Нет, нет! — в один голос поспешили заверить её мы.

— Для гореанских пиров это весьма обычное дело, — сказала женщина. — Там кейджеры часто подают блюда обнажёнными.

Лично я в этом нисколько не сомневалась.

— Многие мужчины утверждают, что это повышает аппетит, — усмехнулась она.

— Нет, нет, — захныкала Ева, щеки которой блестели от бегущих по ним слёз.

— По крайней мере, мне так говорили, — добавила миссис Роулинсон.

— Пощадите нас, быть добры, — взмолилась Джейн.

— Впрочем, многие всё же предпочитают, чтобы на девушке была туника или камиск, — не обращая внимания наши страдания, продолжала она. — Им нравится, когда есть что-то, что можно снять.

— Неужели Вы накажите нас так? — ужаснулась я.

— Ваш проступок слишком серьёзен, — развела руками миссис Роулинсон. — Но я сегодня склонна проявить снисхождение, так что вы можете попросить разрешения носить камиск.

— Я прошу разрешить мне надеть камиск, — всхлипнула Ева.

— И я тоже прошу вашего разрешения носить камиск, — выдавила из себя Джейн.

— Я прошу, — собравшись с духом, проговорила я, — разрешить мне камиск.

— Это будет хорошая шутка, — кивнула миссис Роулинсон.

Мы с Джейн и Евой обменялись взглядами полными тревоги и страдания. Нам предстояло быть почти нагими, выставленными напоказ, как могли бы быть выставлены рабыни, в то время как остальные девушки будут не просто полностью одеты, но ещё и скроют лица под вуалями.

Ясно, что она задумала наказание, подходящее для нас. Учитывая наш проступок, наказание должно было полностью соответствовать таким как мы, посмевшим читать о мире, живущем по законам природы.

— На ваши левые лодыжки, — сообщила миссис Роулинсон, — мы повяжем маленькие разноцветные шнурки с колокольчиками. Рабыни ведь часто их носят. Мужчин это возбуждает.

Наши взгляды стали уже совсем несчастными.

— Ошейники также будут к месту, — заявила она. — Мы же не хотим, чтобы ваши шеи оставались голыми. Обычные собачьи ошейники вам подойдут, особенно, учитывая тот факт, что вы — те ещё суки. Но они будут заперты на маленькие навесные замки. Вы хорошо осознает их наличие на своих шеях. А ключи от замков будут храниться у меня.

Ева начала трястись в рыданиях, то ли от услышанного, то ли от того спокойного деловитого тона, которым это было сказано, словно о чём-то само собой развивающемся.

— Полагаю, что из книг вы узнали достаточно, чтобы понимать, что в присутствии свободных людей вы обязаны стоять на коленях, за исключением тех ситуаций, когда будете приносить и подавать блюда, обслуживать гостей и так далее.

У меня хватало сил только на то, чтобы горестно кивать в такт её словам.

И ведь Норе и её компании, как и всем другим гостям, предстояло играть роль свободных людей!

— Вам потребуется некоторое обучение и тренировка, — невозмутимо продолжала она. — Надо будет научить вас позам, изящности и прочим нюансам. Этим я, конечно, с вами позанимаюсь, но тут важно, чтобы вы сами сознавали себя рабынями, чтобы вы поняли это полностью, до самых глубин своего «Я». Если мы с вами добьёмся этого понимания, многое будет получаться само собой. Уверяю вас, по большей части то, что вам придётся делать, будет вполне пристойным и довольно невинным. Например, подавая вино мужчине, вы должны будете всего лишь встать на колени, протянуть ему кубок, держа его обеими руками и опустить голову между ними. Вам нечего бояться, что от вас могут потребовать подать вино в типичном гореанском стиле, что, я могла бы мимоходом заметить, является настолько же стимулирующим для мужчины, насколько же беспомощно и эротически возбуждающим и для рабыни. Мы же не хотим, чтобы вас схватили за волосы, утянули на кухню и там использовали прямо на линолеуме, верно?

— Верно, — прошептала Джейн.

— Но, миссис Роулинсон, — не выдержала Ева, — если мальчики увидят нас в таком виде, как они будут воспринимать нас?

— Как соблазнительно желанных, — ответила ей администратор, — но только как рабынь.

— А что, если у нас не получится? — поинтересовалась Джейн.

— Нисколько не сомневаюсь, что у вас всё получится, и даже очень хорошо получится, — заверила её миссис Роулинсон. — Главное не забывайте, что гостям раздадут хлысты.

Об этом трудно было бы забыть.

— Неприятно получить хлыстом по тому месту, где спина теряет своё приличное название, — усмехнулась она. — Но вы же постараетесь приложить все силы, чтобы избежать этого, не так ли?

Мы поражённо посмотрели друг на дружку, а потом поспешил ответить:

— Да, конечно.

— И помните, — добавила женщина, — обращаясь ко всем свободным мужчинам, вы должны использовать титул Господин, а ко всем свободным женщинам — Госпожа. Вы меня поняли?

— Да, — хором отозвались мы.

— Да, миссис Роулинсон, — поправила нас она.

— Да, миссис Роулинсон, — повторили мы.

Вечеринка прошла несколькими днями спустя. Как и планировалось, мы, я, Ева и Джейн прислуживали гостям в качестве кейджер, полуголыми, в ошейниках и с колокольчиками на щиколотках. Наше наказание, как и пообещала миссис, получилось тонким и изящным, мы были опозорены дальше некуда. Несколько успокаивало, что о том, что это было наше наказание, знали только мы. Гостям об этом известно не было. Предположительно, мы должны были быть благодарными за это.