Джон Норман - Заговорщики Гора [ЛП]

Как вам, наверное, известно, существует широкий спектр манер, походок, поз, положений, демонстрирующих почтение, покорность и так далее, которым обучают рабынь. Ведь, в конечном итоге, они предназначены для того, чтобы быть проданными мужчинам как мечта об удовольствии.

— Ай-и-и! — воскликнул один из охранников, вскакивая на ноги.

Через мгновение я был схвачена сразу обоими, и задёргалась в их руках. Я почувствовала, что меня подняли над полом.

— Нет, нет! — рассмеялась старшая наставница. — Она — белый шёлк, белый шёлк!

Меня до глубины души потряс этот опыт, зато я осознала кое-что о власти, которая есть в руках рабыни, и о том, что даже у рабыни есть определённая власть.

Оба охранника покинули зал явно раздражённые. Несомненно, они чувствовали себя обманутыми. Уверена, что позже они заставили наставниц заплатить за своё недовольство «монетой мехов». Впрочем, не думаю, что наставницы сколь-нибудь возражали против этого. Честно говоря, я сильно подозревала, что такой исход запросто мог фигурировать в их планах.

— Мерзкая шлюха, отвратительная, полуголая шлюха! — прошипела свободная женщина.

По крайней мере, она не приказала мне встать на колени, и не избила меня. Как они нас ненавидят! А может они просто завидуют нам? Через мгновение обругавшая меня женщина растворилась в толпе. На самом деле, я не была полуголой, многие мужчины выводят своих рабынь на улицы в куда меньшем. Скорее тунику рабыни-служанки женщины, которую я носила, можно было бы назвать довольно скромной одеждой, хотя, что и говорить, несколько более откровенную, чем у большинства подобных мне рабынь.

Я неторопливо шла по краю рынка, вдоль стены здания, возвышавшегося по правую руку от меня.

Мне рассказывали, что ларлы, охотясь на табуков, иногда медлят с броском, выжидая пока их добыча не приблизится к утёсу, каменной стене или плотной чащобе. Фактически, хищники иногда сами загоняют свою добычу к таким барьерам. Так что нет ничего необычного в том, что табуки обычно предпочитают пастись на открытой или слегка лесистой местности.

Я почти касалась стены своим правым плечом.

Я старалась, насколько это было возможно, не выказывать того страха, который меня в тот момент охватил.

Я не знала, сколько енов у меня осталось, возможно, два или три?

Внезапно, резко, поразив и заставив меня вздрогнуть, передо мной, преградив мне дорогу, возникла рука. Ладонь этой руки впечаталась в стену здания.

— Рабыня-служанка, — констатировал резкий мужской голос.

Рука передо мной и ладонь, упёршаяся в стену, были очень большими.

— Господин? — пролепетала я, остановленная столь неожиданным образом.

— Где твоя Госпожа? — осведомился мужчина.

— Где-то здесь, — ответила я.

— Ты идёшь совсем не так, как ходят служанки, — заметил он.

— Простите меня, Господин, — отозвалась я.

— Ты сбежала? — спросил незнакомец.

— Нет, Господин! — испуганно отшатнулась я.

Мне слишком хорошо разъяснили, что у гореанской рабской девки нет ни единого шанса на побег.

— Но Ты ускользнула от своей хозяйки, — предположил он.

— Возможно, Господин, — не стала разубеждать его я.

Незнакомец убрал руку со стены. Она больше не преграждала мне дорогу. Зато теперь сам мужчина стоял передо мной. Я не сделала ни малейшей попытки обойти его или повернуться и убежать. Я была рабыней.

— Я вижу, что это не первая такая твоя прогулка, — усмехнулся мужчина, стянув с меня косынку и распустив её узел.

Я промолчала, решив, позволить ему думать, что моя стрижка была наказанием, возможно, за некий неосмотрительный поступок, за который могли бы наказать рабыню-служанку свободной женщины.

— Возможно, тебя ещё и хорошенько отходили плетью, — допустил он.

— Возможно, Господин, — кивнула я.

Моя косынка свисала с его правой руки.

— Повернись, — потребовал он, — и скрести руки за спиной.

— Господин! — попыталась протестовать я.

— Живо, — прикрикнул незнакомец.

Я едва успела завести руки за спину, как они тут же были туго связаны.

— Становись на колени, — приказал он, — голову на мостовую.

Разумеется, мне, рабыне, ничего иного не оставалось, кроме как повиноваться. Но я ожидала, что моя Госпожа вот-вот должна вмешаться.

Конечно, она была где-то рядом!

— Ай-и-и! — ошеломлённо вскрикнула я. — О, пожалуйста, о-о-о! Господин! Господи-и-ин!

Затем он повернул меня и, рывком сдёрнув мою тунику к талии, повалил меня животом на камни.

— Эта ваша рабыня? — поинтересовался мужчина.

Вывернув голову, я испуганно посмотрела вверх.

— Да, — ответила Леди Бина.

— Возвращаю её вам для наказания, — сказал незнакомец. — Она это заслужила.

Я заключила, что он был человеком весьма сообразительным. В конце концов, я была рабыней-служанкой женщины.

— Как по-вашему, она привлекательна? — спросила Леди Бина.

— Чего? — опешил мужчина.

— Вы нашли её привлекательной? — повторила свой вопрос моя хозяйка. — Вы можете представить себе мужчин, желающих её? Захотевших её купить? Вам понравились её формы? Она хорошо подмахивала?

Я не опустила голову на мостовую. Как будто мне дали много возможностей, чтобы подмахивать.

— Почему Вы меня об этом спрашиваете? — не понял её незнакомец.

— Вы — мужчина, — объяснила она. — Мне интересна ваша оценка этой девки.

— Она просто создана для ошейника, — заявил мужчина.

— Отлично, — сказала Леди Бина.

— Но она должна вести себя как рабыня-служанка женщины, разве нет? — спросил незнакомец.

— Это не имеет значения, — отмахнулась Леди Бина.

— Ничего не понимаю, — буркнул мужчина.

— Она — варварка, — сообщила моя хозяйка. — Это вас как-то тревожит или смущает?

— Вовсе нет, — ответил незнакомец. — Из варварок выходят превосходные рабыни.

— Хорошо, — сказала она.

— Они дёргаются и текут точно так же как и любая другая женщина, — пожал он плечами. — Простите меня, Леди, точно так же как любая другая рабыня.

— Конечно, — кивнула женщина. — А теперь я хочу пожелать вас хорошего дня.

— Пусть Тор-ту-Гор согреет вас, — пожелал ей незнакомец.

— Спасибо, — поблагодарила Леди Бина. — Следуй за мной, Аллисон.

— Но моя туника, Госпожа! — напомнила я. — И я связана.

— Неважно, — бросила моя хозяйка, — пойдём.

Так я проследовала за нею через весь рынок, пока мы не добрались до прилавка с сулами. Всю дорогу я не решалась поднять головы. У прилавка Леди Бина купила стоун сулов. День клонился к закату, и цены уже несколько упали.

— Ты мне понадобишься, чтобы нести сулы, — сообщила мне Леди Бина и, осмотревшись, обратилась к высокому, крепкому парню в серо-черной тунике Кузнеца: — Эй, развяжи эту рабыню.

Тот подошёл, встал передо мной, и я почувствовала, как его глаза, глаза настоящего гореанина, ощупывают меня. Я возмущённо вскинула голову и отвернулась. Он рассматривал меня так, словно я была выставлена на продажу.