Сергей Лукьяненко - Наваждение. Лучшая фантастика – 2022 [сборник litres]

У меня было какое-то раздвоение: с одной стороны, я ни черта не понимал, что происходит, с другой – будто бы понимал. Ну, как во сне примерно, не знаю.

Я дошлепал до дальней мусорки. Мусор тут не вывозили, наверное, с месяц. Зато и площадка, где висело «Машины не ставить!», машинами была заставлена. Я покрутил в руке связку ключей, нащупал брелок, нажал кнопку. Одна машинка тут же пискнула и мигнула габаритами.

Я не мог понять ни цвет, ни марку – настолько она была грязная. Забрался внутрь (воняло мышами), воткнул ключ. Загорелась лампочка.

«Форд». У меня никогда не было… или был?.. Ладно, замяли. Бензина четверть бака, аккум до половины. И… что дальше?

Я оглянулся на заднее сиденье. Там лежал полупустой рюкзак. Рюкзак я узнал. Ну, значит, и машина моя. Так, как же тут отпирается багажник?..

В багажнике была еще и сумка. Черно-красная из кожзама. Тоже моя. Дома я в ней держал всякие ненужные вещи. Так, посмотрим.

Да, одежка для дачи. Старые джинсы, старые рубахи… Очень кстати. Осенние растоптанные полусапоги на молнии. Вообще прекрасно.

Я кое-как переоделся. Ноги все равно были холодные. Потом развернул пакет, что мне вручил незнакомый мужик, живущий (похоже, давно) в моей квартире. Оказывается, я ему квартиру продал еще в феврале, деньги получены, договор по всей форме, бланк нотариуса, печати, подписи…

В рюкзаке были трусы и футболки, термос и две кружки, несколько пакетов доширака, полкирпича хлеба, консервная банка без этикетки, нож. Когда-то я его выточил из полотна мехпилы.

Ну что, девочки-мальчики… Получалось так, что вот эта машина – мой дом. И не скажу, чтобы крепость.

Надо наведаться к Таньке. Вдруг что-нибудь объяснит.

Однако я жутко хотел спать. И мне совсем не хотелось спать возле помойки.

Я потихоньку выехал из двора и свернул налево. Тут должны быть две автостоянки…

Оба-на… На месте первой был пустырь. Просто пустырь. Я доехал до второй. Там машины стояли, но не было ни шлагбаума, ни будки. Я зарулил куда-то в уголок, под деревья. И тут понял, что мне совсем нехорошо. Не так, как было прошлый раз, но я проехал меньше километра, а устал, как будто пробежал пятнадцать. Пот, руки дрожат… На всякий случай пошарил в «бардачке» – там я всегда храню витамины и концентрат редбула. Вместо них была Танькина косметичка из полупрозрачного пластика, а в ней бутылочки и коробочки со всякой ерундой для похудания, был у Таньки такой пунктик (подозреваю, что и ее стервозность подогревалась этими же безвредными пищевыми добавками), – «Спортсила», «Ань-жунь», «Бессон»… помню, по ошибке раз вместо витаминов проглотил несколько капсул и потом трое суток не спал. Я всыпал в ладонь несколько штук разных, запил из термоса холодным сладким чаем – и провалился куда-то.

Вот честно – падал, падал, падал, спиной вперед, ноги задирались, что-то пролетало мимо…

Проснулся от солнечного зайчика в глаза. Лежать было удобно до такой степени, что я не чувствовал тела – словно в теплом море. Надо мной был белый потолок, рядом что-то уютно фаркало, и только прозрачная маска, закрывающая рот и нос, немного давила на скулы. Я хотел ее поправить, но оказалось, что обе руки мягко привязаны к чему-то, и из двух капельниц в них льется – в одну руку прозрачное розоватое, в другую – как молоко.

Тут же раздались тихие ватные шаги, и появился инопланетянин в белом скафандре. За прозрачным забралом шлема видны были только глаза.

– Что-то нужно, Константин Сергеевич? – голос был женский.

– А-а… Ну да. Маска давит.

– Поправим… Так лучше?

– Отлично. Я… давно здесь?

Инопланетянка наклонилась к ногам кровати – наверное, там было что-то написано.

– Не очень. Две недели. Да, просили, как проснетесь, сразу ответить на сообщение…

Она освободила мне правую руку и поднесла к глазам планшет.

– Только осторожнее…

Я разблокировал его, щелкнул по иконке. Тут же пошел видеоролик.

Вадим и Саша, мои компаньоны по схеме. Немножко навеселе. Перебивают друг друга.

Короче, мы выиграли. Пятилетний контракт на пять ярдов. Осталась моя подпись. Появился документ. Я выщелкнул стилус и расписался по экрану. Планшет преобразовал подпись в электронную, сверился с оригиналом и отправил.

Кто молодец? Я молодец. Все мы молодцы.

Новое сообщение.

Танька. Подпрыгивает, строит рожи, всячески меня веселит.

Помахал ей в ответ.

Устал.

Пока инопланетянка уносила планшет, залез в карман пижамы, вытащил несколько капсул с Танькиными снадобьями – они всегда мне помогали при такой вот внезапной усталости. Сунул под маску, попытался проглотить. Одна встала поперек горла, я потянулся за водой, что-то уронил, разбил, кажется. Поднял маску, глотнул кое-как, облился – но все нормально, проскочило. Откинулся на подушке и правой рукой вдруг схватился за какую-то железную трубу. И тут от этой трубы потек в меня холод. Пытаюсь отцепиться – нет, пальцы примерзли. Кричу, зову, но понимаю, что ни звука не издаю. Какой-то звон в ушах, будто сигнализация автомобильная или сирена «Скорой». Следующее, что вижу, – надо мной пробегают лампы, и кто-то кричит: быстрее, быстрее!

И снова я вижу себя, прозрачную чуть светящуюся оболочку, и руки со мной что-то делают, переворачивают…

И все.

Лежу на животе. В мокром, в холодном, в липком. Приподнимаюсь… стою на четвереньках… потом, цепляясь за что-то, выпрямляюсь.

Ни белого потолка, ни стен. Гора мусора, из нее углом ржавый контейнер, и это моя опора. И что-то еще нужно сделать… да. Оглядываюсь. Вот она, моя сумка. Черная с красным. С трудом подцепляю ее, чуть не падаю снова. В сумке брякает стекло.

Бутылочки. Сегодня улов скудный…

В общем, доплелся я кое-как до киоска, сгрузил. Сто двадцать рубликов монетами в карман спрятал поглубже. Надо бы еще одну ходку сделать, в лесопарк, там часто у костров народ выпивает и не убирает за собой. Идти далеко, да и собаки… Нет, надо идти. Есть такое слово, Костя: «надо». Вот это оно и есть.

Когда дорогу переходил, тормознули меня: девчонка с микрофоном и парень с камерой. Оба в марлевых повязках по самые уши.

– Здравствуйте, телевидение «Обводный». Можно вопрос?

– Если за деньги, то можно.

– Двести рублей.

– Задавайте.

– Как вы считаете, борьба с пандемией идет успешно?

– А что надо ответить?

– Да все равно.

– Скажу тогда так: я не могу об этом судить, потому что не знаю полной статистики. Насколько заполнены стационары, есть ли очередь на госпитализацию, сколько человек находится на стационарном лечении и сколько на амбулаторном, какая смертность у тех и других, в какой возрастной категории. Понимаете? Без этой информации делать какие-то выводы… ну, нелепо. Я вот полежал, меня с температурой выписали, документы в больнице потеряли, родственников у меня нет, домой ехать не на что – да и ночевать негде. Ну, вот и как мне ответить, успешно идет борьба с пандемией или не очень?