Женевьева Горничек - Сердце Ведьмы [litres]

Ангербода даже сумела уговорить его хотя бы спускаться к ручью и полоскать грязное детское белье. Это было явно больше, чем она ранее ожидала от него. Однако колдунья подозревала, что, в моменты её короткой дремы или когда она уходила сама стирать или работать в саду, он, похоже, пару раз даже сам переодевал Хель. В результате она поймала себя на мысли, что муж, вероятно, никогда не перестанет удивлять её. Во всяком случае, было очень на это похоже.

– Она тебе ещё не надоела? – спросила как-то раз Ангербода, подметая в пещере. Головной убор, который сшила Гёрд, оказался весьма удобным, чтобы убирать волосы с лица, и женщина быстро привыкла надевать его по утрам. Что касается сплетённой ётуншей ленты с узором, то она лучше смотрелась в качестве пояса, так что ведьма повязывала её поверх своего простого кожаного кушака, с которого свисал нож с ручкой из оленьего рога.

– Она может засунуть в рот свой кулак целиком . Хотел бы и я так уметь! Ну и талант! Интересно, сможем ли мы научить её ещё каким-нибудь трюкам?

– Она не зверушка, Локи.

– А ещё малышка попыталась запихать ногу себе в рот, но ей не понравился вкус, и она скорчила гримасу. Наверное, из-за этой зелёной штуковины, которой ты регулярно её мажешь.

Локи очень нравилось постоянно рассказывать жене обо всём, что она и так уже знала о Хель, но ей казалось, что пусть лучше будет так, чем если бы ему было всё равно.

– Это мазь, чтобы её плоть не мертвела , – в миллионный раз повторила женщина. – А не просто какая-то зелёная штука .

Локи проигнорировал её объяснения и продолжил ворковать над ребенком:

– Хотя, возможно, именно «омертвевшая плоть» и есть причина того, что у её ножек неприятный вкус, так ведь, Хель?

– Как скажешь, – не стала спорить Ангербода, по-прежнему подметая.

– О, она булькнула. Это значит «да».

– Тогда что значит «нет»?

– Когда она гулит.

– Ещё раз: как скажешь. – Колдунья отложила метлу и села рядом с ним на скамью, протянув руки. – А теперь, если ты закончил с моей дочерью…

– С нашей дочерью, прошу заметить. Хель, ты хочешь, чтобы твоя вспотевшая, старая как мир мамочка-ведьма взяла тебя на руки? Можешь смело погулить, и останешься на руках у папочки.

Хель булькнула.

Минуло мгновение.

– Ну и прекрасно, – заявил Локи и передал крошку жене. – Она, должно быть, голодна. Иначе и быть не может. Или у неё скоро начнётся жуткий понос, и она хочет пощадить меня, моя маленькая добрая девочка.

– Или, может быть, она просто любит меня больше, – ухмыльнулась Ангербода, отстёгивая ворот платья, чтобы покормить ребёнка. Она широко распахнула вырез, чтобы обеспечить младенцу более лёгкий доступ к груди, – и при этом осознала, что они с мужем толком не раздевались в присутствии друг друга с тех пор, как он вернулся.

– Очень сомневаюсь, – усмехнулся Локи. – Прости, Бода, но это я её любимчик.

– Почему это у неё должен быть любимчик?

– Потому что я так сказал, и я её родитель.

– Я тоже её родитель, не забывай.

– Полагаю, да, но…

– Полагаешь ?

– Она больше похожа на меня, чем на тебя. Это значит, что я её любимчик.

– Как будто она может контролировать свою внешность.

– Ну я-то могу перевоплощаться, вдруг и она тоже! Что, если она увидела меня и решила, что хочет быть больше похожей на меня, чем на тебя, потому что я её любимчик?

– Она была похожа на тебя ещё до того , как ты удостоил нас своим визитом.

– Ещё одно доказательство, подтверждающее мои доводы.

– С тобой невозможно спорить.

– В спорах я лучший, так что с твоей стороны бесполезно даже пытаться.

Позже, когда они успешно уложили Хель на ночь – или, скорее, когда это сделала Ангербода, поскольку Локи всегда доставлял больше хлопот, чем помогал, когда было необходимо успокоить дочь, – они сидели у входа в пещеру, обнявшись и укутавшись в одеяло. Её голова покоилась на его плече, а его рука обнимала её за талию. Лето подходило к концу, и ветер становился всё более прохладным с приближением осени.

Не желая пугать его какими-либо серьёзными вопросами, пока он был так увлечён ребенком, Ангербода держала свои собственные тревоги при себе – всё то, что касалось присутствия кого-то незримого в её снах, что она по-прежнему чувствовала всякий раз, когда засыпала достаточно глубоко. Но этот страх начинал давить на неё.

– Мне стало сниться кое-что, – проговорила она.

– Поздравляю, – сухо ответил Локи.

Ангербода отстранилась и посмотрела на него:

– Сны, в которых я покидаю своё тело.

Мужчина нахмурился.

– По собственному желанию?

– Нет. Такое ощущение… как будто меня куда-то тянет, словно кто-то ищет меня, желая что-то получить, а я не знаю, что именно.

– А почему бы тебе не поддаться и не выяснить, в чём дело? – предложил он.

– Потому что я не знаю, что произойдёт, если поддамся.

Локи замолчал, обдумывая её слова со снисходительным видом. Он казался не слишком обеспокоенным и, конечно, не видел причин для паники – просто не осознавал всей серьёзности того, что она имела в виду. Ей придется рассказать ему правду о сейде . Ангербода редко говорила об этом с ним – как, впрочем, и со Скади или Гёрд – из страха, что муж слишком этим заинтересуется, как однажды Один. А также она опасалась, что, если хоть одно слово о ведьме – жене Локи и её способностях дойдёт до Асгарда, Всеотец попытается обратить против неё своего кровного брата.

Дело было не в том, что она не доверяла Локи, а в том, что она лично знала, насколько убедительным может быть Один и на что он пойдёт, чтобы получить то, что хочет.

– Локи… покидая тело, я становлюсь частью всего сущего – всех миров и даже Иггдрасиля, Мирового Древа. Мне ведомо всё происходящее, и если бы я действительно хотела, могла бы постичь и то, чего никто не должен знать. – Она сделала эффектную паузу. – То, что ещё не произошло. Понимаешь, о чём я?

Локи выпрямился.

– В самом деле?

Ангербода кивнула.

– Такова природа сейда . Но, пожалуйста, не проси меня рассказать подробнее.

– Почему? – Мужчина озадаченно посмотрел на неё. – Неужели это так сложно?

– Нет, просто… Знание грядущего опасно, и оно… оно уже ввергало меня в неприятности. – Колдунья многозначительно посмотрела на него.

Локи поднял руки.

– Здесь мы с Одином расходимся во мнениях. Понимание будущего было бы слишком тяжёлым бременем для меня. Тот же контроль, но в другой форме. Спасибо, но нет.

Ангербода выдохнула с облегчением.

– Так ты действительно считаешь, что это Всеотец снова охотится за тобой? – уточнил он.

– На него это не похоже . Как, впрочем, и ни на кого другого, – покачала головой колдунья. – Но если это он , то мне точно известно, что ему нужно. Куда он хочет, чтобы я отправилась. Сложно объяснить…. Существует одно… место, столь бездонное и мрачное… Я не осмеливалась бывать там прежде, ибо таится в этой пропасти знание, что страшит меня. Что бы этот безликий голос в моих снах ни хотел заполучить, уверена, эти знания запретны . Для всех живущих.