Аннетт Мари - Истребление монстров. Для слабаков [litres]

В душе вспыхнула слабая надежда, но я не позволила ей расцвести. Вспомнив, насколько Зору вывела из себя мысль, что я предательница, трудно было поверить, что она промолчит о своем открытии.

– Я ей позвоню, – буркнула я неохотно. – Постараюсь объяснить ситуацию, как объяснила Дариусу. Если она поверит мне, то, возможно, все еще и обойдется.

– Да! Да, наверняка так и будет.

Мы надолго замолчали. Обеим было ясно, что мы себя обманывали.

– Я забрала оттуда эту кучу барахла, – сказала Амалия об охапке бумаг со стола Клода, – чтобы у ОМП не было причин объявлять отца в розыск. Но ты-то зачем утащила ящики?

– Это доказательства.

– Доказательства чего?

– В одних пробирках содержится кровь демона. В других… знаешь, в них, скорее всего, слюна вампиров. В последний раз, когда мы столкнулись с Клодом, он вырубил Зуиласа как раз уколом из такого шприца.

Я только диву давалась, что раньше не сложила два и два. Когда Зуилас потерял сознание от таинственного укола, все выглядело абсолютно так же, как после усыпляющего укуса вампира. Слюна вампира была идеальным нейтрализатором демонов, потому что на демонов она действовала даже сильнее, чем на людей.

– Думаешь, Клод выменивал у вампиров кровь своего демона на их слюну? – Амалия прищурилась. – Но почему они разгромили его жилище? И зачем его демон стащил у вампиров его документы?

– Этого я сама не понимаю, но подозреваю, что это как-то связано с этим типом, Василием, который командует вампирами. Возможно, у них что-то пошло не так, и Василий не хочет больше иметь дела с Клодом.

Мы остановились на пешеходном переходе и стали ждать, когда загорится зеленый свет. Обеденный перерыв закончился, и на улицах стало намного спокойнее.

– Хм, ну и ладно, – Амалия хитро улыбнулась. – Положим, мы не знаем, что там за дела у Клода с вампирами, но зато у нас есть это .

Она показала мне фотографию дяди Джека и бородатого незнакомца, стоявших над мертвым лосем.

– Что в ней такого особенного?

– Вот, – заявила она, взмахнув фотографией, – вот где мы найдем моего пропавшего папочку.

Мои расходившиеся нервы не успокоил даже горячий душ. Набросив полотенце на мокрые волосы, я задержалась перед запотевшим зеркалом в ванной, разглядывая свое отражение. На шее резко выделяется тонкий белый шрам – его вид всегда меня пугал. Голубые глаза смотрели устало, а между бровями пролегла морщинка, говорящая о постоянной тревоге.

Меньше чем через двенадцать часов я смогу, наконец, вернуть мамин гримуар.

Если верить Амалии, эта фотография была тем самым ключом к разгадке, который был нужен, чтобы выяснить, где находится ее отец. Она взяла напрокат машину, чтобы мы могли съездить в изображенное на снимке место – оно принадлежало бородачу, личность которого не сумел установить Клод.

Если она была права и дядя прятался там, то у меня, почти через восемь месяцев после гибели родителей, появится шанс получить самое ценное, что им принадлежало – вещь, защищая которую они готовы были пожертвовать жизнью. На моей тумбочке лежали два письма, написанные мамой, – одно ее брату, другое дочери. Завтра я возьму их с собой, а когда увижу дядю Джека, потребую у него не только гримуар, но и ответы. И не буду такой уступчивой, как раньше, но обязательно добьюсь от него ответов.

Та девчушка, над которой он издевался и которую выгнал, сейчас казалась мне чужим человеком. Новая, лучшая Робин была контрактором. Ей приходилось иметь дело со злобным несвязанным демоном из могущественного Первого Дома, с гильдией негодяев и преступников и с вампирами, наделенными сверхъестественной силой. Рыхлому, трусоватому немолодому дядюшке ее не испугать.

По крайней мере, я на это надеялась.

Промокнув волосы, я подумала, не досушить ли их феном, но поленилась, чувствуя, что слишком устала. Бросив полотенце на край ванны (вешалка для полотенец, с мясом вырванная из стены Зуиласом, валялась на полу), я надела футболку и пижамные шорты.

Как только я открыла дверь, в душную ванную хлынул свежий воздух. В гостиной меня встретила пара зеленых глаз, отражавших тусклый вечерний свет. Сокс, свернувшись калачиком на диване, следила за моими движениями, и я подошла, чтобы почесать ее за пушистыми ушками. За окном шумел дождь, а из комнаты Амалии, как аккомпанемент, раздавалось жужжание швейной машинки. Не мне одной не спалось этой ночью.

К нам еще не ворвались, выбив дверь, агенты ОМП, так что я предполагала, что Зора пока не сообщила никому о моем незаконном контракте. Я шесть раз звонила ей, но каждый раз мне отвечал автоответчик. Но пойти в гильдию, чтобы проверить, нет ли ее там, я не отважилась. Больше я ничего не могла сделать, оставалось сидеть и ждать. Решит ли Зора сделать вид, что не заметила ничего противозаконного? Или завтра, когда мы вернемся из поездки, нас будет ждать ОМП?

Нежно погладив Сокс, я пошла к себе в спальню. И только закрыв дверь, заметила у окна темную тень. Зуилас сидел на полу. Одна его рука покоилась на подоконнике. Он положил на нее подбородок, багровые глаза смотрели куда-то вдаль сквозь залитое дождем стекло. Тихий и неподвижный, он был похож на статую. Слабый свет из окна освещал половину его лица. На стекле белым облачком оседало его дыхание.

В памяти промелькнуло воспоминание: хрустальный шар Роуз. Тень Зуиласа в бледной туманной дымке. Он сидел вот так же неподвижно и молчал, глядя в никуда.

Я остановилась в нерешительности, босые ноги словно приросли к ковру – но я заставила себя подойти. Взгляд Зуиласа скользнул по моему лицу с выражением, которого я не смогла понять.

– Ты сегодня пойдешь гулять? – мягко спросила я.

– Нет. – И демон снова уставился в окно. – Сегодня я останусь здесь.

Его тоже волновало, что принесет нам утро?

Меня сковал приступ нерешительности. Отогнав необъяснимое беспокойство, я села рядом с ним на ковер, обхватив согнутые колени. После душа, в легкой пижаме, мне было прохладно.

– Надеюсь, завтра мы вернем гримуар, – тихо сказала я. – Не знаю, сколько времени у меня уйдет на то, чтобы перевести его, но… из него мы сможем узнать, как отправить тебя домой.

Зуилас не ответил.

– Расскажи про свой дом, какой он? – Вопрос сорвался с моего языка неожиданно даже для меня самой. Я была уверена, что Зуилас и его проигнорирует, но он склонил голову, рассматривая улицу за стеклом.

– Там все совсем по-другому. – Его низкий хрипловатый голос был так созвучен ночной тьме, что по коже пробежали мурашки. – Там есть много мест, где мы не бываем, там слишком холодно или слишком жарко. Место, где мы живем… там везде песок и камни. Они красные, почти как я. Растения темнее, есть красные, есть зеленые.