Аннетт Мари - Истребление монстров. Для слабаков [litres]

Я прикрыла веки, представляя себе все это. Выжженный пустынный багровый пейзаж, легкие пески, дрейфующие среди причудливых выветренных скал. В укромных уголках и трещинах растет темная листва, цепляясь за жизнь под суровым палящим солнцем.

– В некоторых местах вода течет глубоко и широко, и деревья вырастают высокими. В других местах нет воды на бесконечные расстояния, и мы ловим по ночам дождь, чтобы пить.

Зуилас взглянул на меня.

– Днем жарко, а ночью земля остывает и становится холодно. Холоднее, чем здесь. Ты не сможешь выжить ночью в моем мире.

– Вы страдаете от холода? – прошептала я. Сама не знаю, почему я шептала – кажется, потому что я почти видела все, о чем рассказывал Зуилас. Я представляла, как стою, откинув голову назад, подставляя открытый рот под струи проливного дождя, как струи смачивают пересохший язык.

– Только, когда мы слабые. Днем мы отдыхаем и восстанавливаем vīsh . А ночью охотимся… или на нас охотятся. Ночи холодные и очень темные. Ночью приходят тучи и идет дождь. Сильные грозы.

Неспокойные тучи несутся по небу, освещенные серебристыми молниями. Гром, от которого сотрясается земля, и проливной дождь, не дождь, а потоп. Потоки грязи, несущиеся среди скал. На меня обрушивается порыв шквалистого ветра.

– Мы должны сохранять vīsh до восхода солнца, – продолжал он негромко. – Ты и дичь, и охотник, и воин. Кто умнее? Кто сильнее всех? Только такие выживают.

Его глаза сияли в темноте. Смутные, но отчетливые очертания тепла и магии, широко распростертые изогнутые крылья. Я почувствовала прилив ужаса.

Резко вскинув голову, я рассеянно потерла грудь в том месте куда, забившись чаще обычного, больно стучало сердце.

– На тебя больше охотятся, потому что ты король демонов, да?

– На меня всегда охотились.

– Почему?

– Потому что я В’альир. Я из Двенадцатого Дома. Мы слабые, – он яростно сверкнул глазами. – Но я заставил их бояться В’альира.

Меня снова охватило мрачное предчувствие, вызванное, на сей раз, проскользнувшей в его лице какой-то дикой жестокостью.

– Как?

– Они боятся не моей силы, а того, что я бью из темноты. – Он хлестнул хвостом по ковру. – Меня называют nailēris , зато больше не смеются над моим Домом.

По спине – то ли от холода, то ли от его рассказа – бежали мурашки. Другие демоны называли его трусливым… но он все равно заставил их бояться. Впервые я заметила в нем блеск царственной силы, непоколебимой власти и безжалостного могущества.

– Ты сегодня разговорчивее, чем обычно, – неуверенно сказала я. – О чем ты думал, когда я вошла?

Откинув голову, он прислонился затылком к стене. В его лице не было ни намека ни на волчью ухмылку, ни на обычный для него дух противоречия. Он даже не думал издеваться надо мной, как обычно – обидно, но не вполне серьезно.

– Может быть, я скоро вернусь в свой мир, – Зуилас понизил голос. Теперь он говорил более резко и отрывисто, акцент стал намного заметнее. – Но вернусь не как Dīnen , а как Ivaknen … как Призванный.

Я снова вздрогнула и потерла руки. Это движение привлекло внимание Зуиласа, и он с внезапным интересом наклонился ко мне. На моем запястье сомкнулись горячие пальцы, он бесцеремонно поднял мою руку и стал изучать кожу.

– Что это с тобой? – спросил он.

Я закатила глаза.

– Да все нормально. Просто человеческая кожа так реагирует на холод.

– Здесь не холодно.

– Для меня холодно. Чтобы ходить полураздетыми – носить так мало одежды, как на тебе, – людям нужна погода намного теплее.

Он перевернул мою руку и провел пальцами по запястью с внутренней стороны.

– Здесь кожа не изменилась. Этой части твоего тела не холодно?

Я открыла рот – но забыла все слова. Он погладил меня повыше локтя, исследуя кожу, на которой теперь уже все волоски стояли дыбом.

Демон приложил мою руку к своему лицу и потерся щекой о внутреннюю сторону запястья.

– Гладко.

Я не шевелилась и не могла издать ни звука. Только сердце реагировало – прыгало в груди, как ненормальное. Зуилас снова провел ладонью по моей руке – когда он дошел до шрамов, оставшихся после того как он меня исцелил, его ладонь стала горячей. Он ощупал изнутри сгиб локтя, пробежал пальцами к плечу. Из моего рта вырвался прерывистый вздох – до этого я не дышала.

Скользнув по мне взглядом багровых глаз, он осмотрел мои голые ноги – и положил ладонь мне на колено. Провел по бедру, задержав большой палец на небольших неровностях, потом скользнул выше.

Оцепенения как не бывало – я отпрянула.

– Да, у меня не такая кожа, как у тебя. И хватит…

Он скользнул ладонью под футболку. Горячие пальцы коснулись талии.

– Здесь ты гладкая.

– Зуилас, – возмутилась я. – Прекрати…

Он отстранился от стены, пристально глядя на меня, сосредоточившись на тайне мурашек. Я оттолкнула его, вскочила, споткнулась и едва не упала. Он бесшумно следовал за мной – гибкой тенью со светящимися глазами.

Его рука скользнула по моему боку выше, вызвав дрожь во всем теле и новую волну мурашек.

Оттолкнув его, я отскочила и врезалась в кровать. Дальше отступать было некуда. Его руки легли мне на талию, приподняв футболку, и меня охватила самая настоящая паника.

Я схватила его за запястья.

« Зуилас!»

Почувствовав, что мои ногти впились в его кожу, демон замер. В наступившей тишине было слышно только мое учащенное дыхание.

Нахмурившись, демон выпустил мою футболку и сбросил мои руки. С мрачным и даже обиженным видом он присел на корточки.

– Я не причинил тебе вреда.

Фраза прозвучала одновременно как вопрос, жалоба и обвинение.

– Нет, – я вздохнула. – Но это не значит, что ты можешь делать все, что захочешь.

– Ch.

Я подскочила к нему, сердито сверкая глазами – до этого я даже не подозревала, насколько он меня разозлил.

– Ты не единственный, кто хочет, чтобы с ним считались, чтобы его уважали, Зуилас!

Не ожидавший от меня такой ярости, он отшатнулся.

– Ты не желаешь, чтобы я без крайней необходимости использовала заклинание инферно, и я уважаю это. Но изволь и ты уважать меня! Когда я говорю, чтобы ты перестал делать что-то, что мне не нравится, ты должен отнестись к этому с уважением.

Он озадаченно склонил голову к плечу.

– Тебе не нравится, когда я прикасаюсь к тебе?

Меня замутило от нараставшей паники.

– Я… я не… – У меня закружилась голова. – Не трогай меня под одеждой.

Он сморщил нос, что говорило о крайней степени озадаченности. Я поднялась на ноги и поправила футболку. Сердце по-прежнему билось слишком быстро и болезненно.

– Мне нужно поспать, – я откинула одеяло. – У нас завтра трудный день, многое предстоит сделать. Дядя Джек, гримуар… и еще надо выяснить, что там с Зорой.