Джули Кагава - Железная дочь [litres]

– Сюда, – раздался бестелесный голос Грималкина впереди. – Постарайтесь не отставать.

Колючие стены туннеля сдавливали нас со всех сторон. Пак не выпускал мою руку, но идти приходилось гуськом, чтобы не поцарапать спину. Порой мне казалось, что шипы и лианы и правда ползли ко мне, будто желая уколоть или зацепиться за одежду. Однажды я оглянулась, чтобы посмотреть, как там Железный Конь, но колючие лианы так же, как и остальные растения в Небыли, не хотели касаться величественного Железного фейри и уклонялись от него, освобождая ему путь.

Наконец туннель вывел нас к небольшому коридору, откуда во все стороны разбегались извилистые тропы и мелкие туннели. Колючие заросли лианы над головой были настолько густыми, что ни единый луч света не проникал внутрь. Тут и там среди шипов, сверкая в темноте, валялись белые кости. Из пучка хитросплетенных лиан на меня уставился череп, пустые глазницы его кишели червями. Вздрогнув, я уткнулась лицом в плечо Пака.

– Где Грим? – пробормотала я.

– Тут, – отозвался Грималкин, появившись из ниоткуда. Кот запрыгнул на здоровенный череп, оглядел каждого из нас по очереди и продолжил спокойным и мягким голосом: – Мы углубляемся в Колючие дебри. Я мог бы рассказать вам, с чем там можно столкнуться, но, возможно, не стоит этого делать. Ведите себя тихо. Держитесь вместе и не разделяйтесь. Не уходите с тропы. Будьте тише воды ниже травы. И держитесь подальше от любых дверей. Многие врата здесь – это путь в одну сторону; пройдете не в ту дверь, и можете никогда не вернуться. Готовы?

Я подняла руку.

– Откуда ты знаешь дорогу в этих местах, Грим?

Грималкин моргнул.

– Я же кот, – только и сказал он и исчез в одном из туннелей.

Когда мне было двенадцать, где-то за неделю до Хэллоуина мы с классом ездили на экскурсию в лабиринт «с привидениями» в кукурузном поле на окраине города. И вот, сидя в автобусе и слушая, как мальчишки петушились, кто первым найдет выход, а девочки хихикали, разделившись на свои маленькие группы, я дала себе клятву, что справлюсь не хуже. Помню, как шла по рядам кукурузы одна, испытывая страх и волнение, я пыталась найти путь к центру лабиринта и обратно. О, и прекрасно помню это ноющее чувство, сосущее под ложечкой, когда поняла, что заблудилась, что никто мне не поможет, что я совсем одна.

Так вот сейчас было в тысячу раз хуже.

Колючие дебри не переставали двигаться. Они постоянно шевелились, крадучись ползли к нам. А если прислушаться, то можно было услышать, как они шепотом зовут нас по имени. Глубоко в дремучей тьме кряхтели ветки и шелестели шипы, когда что-то или кто-то пробирался сквозь дебри. Мне так и не удалось никого разглядеть, но я не раз замечала темные силуэты, исчезающие в подлеске. И это ужасно меня пугало. Просто до чертиков.

Колючим дебрям не было видно конца: бесконечный лабиринт из извивающихся шипов и корчащихся лиан, скрипевших и тянувших к нам свои щупальца. По мере того, как мы углублялись, двери и проходы встречались все чаще, причем в совершенно непредсказуемых местах. С ветки над головой опасно свисала выцветшая красная дверь, в тусклом свете на ней мерцал потускневший номер 216. На краю другой тропы стояла грязная кабинка туалета с потрескавшейся и обсыпавшейся зеленой краской, настолько опутанная дремучими лианами, что ее и открыть-то было невозможно. Нечто тощее и черное прошмыгнуло мимо нас и скрылось в открытом шкафу. Пока дверь шкафа со скрипом закрывалась, я мельком разглядела в лунном свете детскую спальню и кроватку, но затем колючие лозы обвились вокруг двери и утащили ее глубоко в дебри.

Грималкин уверенно вел нас вперед, не оглядываясь, проходя мимо ворот, дверей и странных случайных вещей, застрявших в запутанной паутине колючек. Мы прошли мимо ветки, с которой свисали зеркало, кукла и пустая сумка для гольфа. На пути нам встречалось бесчисленное множество костей, а иногда и целые скелеты. Из тени за нами наблюдали странные бестелесные существа: лишь их глаза сверкали в темноте. Черные птицы с человеческими лицами сидели на ветвях и молча наблюдали за нами, как стервятники, пока мы проходили мимо. В какой-то момент Грималкин свернул в боковой туннель и зашипел на нас, чтобы мы не двигались. Через пару мгновений по зарослям прямо над нашими головами прополз гигантский паук, размером с машину, и я так сильно прикусила губу, что почувствовала вкус крови. Огромный, с блестящим панцирем и красными пятнами на раздутом пузе, он на мгновение остановился, будто почуяв свежую кровь и ожидая проявления малейшего признака жизни, который бы выдал его жертву.

Мы затаили дыхание и прикинулись каменными статуями.

Целых несколько головокружительных секунд мы прятались в этом туннеле, чувствуя, как мышцы сокращаются, а сердце бьется слишком громко. Паук над нами тоже сидел неподвижно, терпеливо выжидая, когда его добыче наскучит и она решит, что уже безопасно и можно сделать первый шаг, который станет для нее последним. В конце концов, где-то впереди что-то зашуршало, и паук умчался прочь с невероятной для такой крупной твари скоростью. Крик несчастного существа пронзил воздух, и наступила тишина.

Несколько мгновений после исчезновения паука никто не решался пошевельнуться. Наконец, Грималкин прокрался вперед, осторожно высунув голову и осматривая туннель.

– Ждите здесь, – велел он нам. – Проверю, безопасно ли. – И ускользнул в тени дебрей.

Я упала на колени, когда адреналин спал. Мышцы дрожали настолько, что я едва держалась и могла дышать. Ладно бы гоблины, призраки и злые плотоядные лошади, но плотоядные гигантские пауки?! Это уж слишком!

Пак опустился на колено и положил руку мне на плечо.

– Ты в порядке, принцесса?

Я кивнула, собираясь выкинуть саркастическую шуточку о вредителях в этих местах. Но в этот момент один из шипов зашевелился.

Нахмурившись, я наклонилась ближе и прищурилась. Поначалу ничего не происходило. Но затем шип размером со средний палец встрепенулся и раскрыл пару острых крыльев, прижатых к крошечному тельцу фейри со злобно сверкающими насекомоподобными глазками. Тонкое тельце было покрыто блестящим черным панцирем; на плечах и локтях росли шипы, а крошечным коготком он сжимал копье с колючим наконечником. Пока мы смотрели друг на друга, фейри скривил губы, обнажив острые, как иглы, зубы и бросился мне в лицо.

Я отскочила, яростно отмахиваясь, и врезалась в Пака. Фейри ловко уворачивался от моих рук, кружась над нами, как разъяренная оса. Я видела, как он замер в воздухе, подобно злющей колибри, а затем с хриплым воплем устремился вперед.

Сгусток пламени прорезал воздух прямо у меня перед лицом. Я ощутила жар, на глаза навернулись слезы, и фейри растворился в огне. Его крохотное обугленное тельце камнем упало на землю, тонкие крылья рассеялись в пепле. Он вздрогнул в последний раз и замер.