Сэмюел Сайкс - Десять железных стрел [litres]

Сэл не слышала ничего. Не чувствовала. Ни онемевших ног, ни холодного воздуха, просачивавшегося в легкие. Она оставила все на земле, когда готовилась умереть. Каждую кроху сопротивления и гнева. Кроме одной маленькой частички себя, которую надеялась унести к черному столу. И теперь это было всем, что она могла ощущать, всем, за что цеплялась.

Она должна увидеть Лиетт.

Вернуть долг Мерету.

Выжить.

Во вскипевшей, когда стены Урды осыпались, битве. В кровавой резне, когда Агне пробивалась сквозь сражающихся, распихивая нападавших. В дыму, холоде и ненависти. Ирия выругалась, пытаясь удержать Сэл прямо. Они продолжали бежать.

Они должны были выжить.

Сэл не понимала, что у них все получилось, пока не глотнула воздуха без привкуса дыма. И, даже обернувшись на Малогорку, на ее рушащиеся дома, улицы, вымощенные телами, которые отдалялись, становясь меньше и меньше, она не могла поверить. И не сможет, пока они окончательно не освободятся. Пока…

– Клятвопреступники!

Ну, разумеется.

Агне впереди резко затормозила. Близнецы и Сэл впечатались ей в спину. Перед ними стоял человек в безупречно сидящей форме. Костяная пластина, торчавшая из его лба, придавала суровость лицу. Далторос с мечом и четверкой магов за спиной стоял между ними и огромной снежной равниной.

Арьергард. Разумеется. Почему бы, мать ее, Веллайн не оставить засаду, а?

– Какие странные паразиты копошатся на этой земле, – слова зазвучали вместе с песнью Госпожи. Раны на теле мага начали затягиваться, как и у его солдат. – Вы чураетесь света, съеживаетесь от тепла цивилизации, проживаете каждую минуту каждого дня своей жалкой жизни в поисках падали ради пропитания. И теперь, когда вы видите пир кровавой бойни, такой густой от разложений и крови, что сами готовы лопнуть, вы убегаете.

Он шагнул вперед и поднял клинок. Стоящие за ним вооружились магией, высокие, невредимые, готовые убивать.

– Природа не терпит лицемеров, скитальцы, – произнес Далторос. – Окажите мне честь ее ублажить.

Сэл моргнула.

А вот это уже прямо-таки опера.

Сэл, конечно, знала, что он вот-вот ее убьет, и это, несомненно, было плохо, но она не могла не отметить, сколь драматичным было оскорбление. С поэтическими метафорами. Такое можно увидеть на подмостках Катамы, когда публика затаила дыхание в ожидании великой дуэли.

Не совсем то ощущение, когда видишь гигантскую птицу, но Сэл все равно ощутила дикий восторг.

С пронзительным воплем, взмахивая темными перьями, птица выскочила из-под снега и схватила Далтороса. Его крик утонул в звуке рвущейся плоти и скрежете когтей, когда свирепый клюв раскусил его, а громадные ноги затоптали то, что осталось.

Когда Конгениальность соизволила поднять голову, ее глаза сияли, а клюв был перепачкан. Красные брызги разлетелись прочь, она выгнула шею и торжествующе закричала над распластанным телом Далтороса.

Остальные маги шокированно застыли. Сэл не стала бы их винить. Вам часто попадается такое зрелище? Она не могла бы их винить и за то, что, когда Агне, воспользовавшись заминкой, свернула одному из них шею, остальные растворились среди снега, вырвав тело своего командира из когтей Конгениальности.

Огромная птица щелкнула клювом и дернулась было в погоню, но рука на шее все-таки ее удержала.

– Хорошая птица, – сказала Сэл, поглаживая дрябловатую кожу, прежде чем с трудом затащить себя в седло. – Прекрасная, блядь, ты птица.

– Наконец-то, елы-палы, – вздохнула Ирия, размяв плечи. – Мало того, что я сраную руку потеряла, теперь ты еще и гребаное плечо оттянула. Дальше твою тугую жопку пусть несет твоя птица.

Сэл глянула поверх ее головы на битву.

– У нас есть время, пока кто-то из них не победит противника. Проще разделиться. Дальше по дороге идет повозка с Лиетт. Встретимся у нее. – Она глянула на мастера дверей. – Спасибо за комплимент моей тугой жопке.

– В этом есть резон, – согласилась Агне, поправляя Тенку на плече. – Еще увидимся. Ты по-прежнему должна мне много вина.

– Поддерживаю всеми, блядь, конечностями, – Ирия вытащила кусок мела, разгребла снег с небольшого участка и торопливо нарисовала портал. – Только не рассчитывай отделаться от меня лишь вином. Будешь отлизывать, пока я не решу, что мы квиты.

– Она имеет в виду… – любезно попытался подсказать Урда.

– Я знаю, что она имела в виду, – перебила Сэл. – И спасибо. Вам обоим.

Близнецы переглянулись.

– Видишь? – сказал Урда. – Я же говорил, что она нам обрадуется.

– Да-да, – Ирия щелкнула пальцами. Воздух пронзила нота. Портал раскрылся. Схватив брата за руку, Ирия прыгнула. – До встречи, ушлепки!

Они исчезли. Агне покосилась на Сэл.

– Эта женщина, – проговорила она, – Лиетт. Она… стоило всего этого?

Сэл вернула взгляд. Кровь из пореза стекла на губы, когда она улыбнулась. Вкус был отвратительным. Медный, живой.

– Мы – это все, что у нас осталось.

Агне, кажется, не очень-то поверила, когда, повернувшись, бросилась сквозь снег со своей ношей. Да и кто бы поверил? Впрочем, все это было неважно. Не имело значения.

Она смогла.

Она выжила.

И все, что потребовалось…

Все, что потребовалось…

Малогорка вдалеке содрогнулась. Дом – простой, подходящий для маленькой семьи, которой она никогда не знала – задрожал и рухнул, исчезнув в битве. Еще один труп, который будет похоронен, еще одна реликвия еще одной войны будет занесена снегом, землей, полита кровью, пока все до единой они не исчезнут.

И никто даже не вспомнит об этом.

Потребовалось – мысль пришла горькой, мрачной – все.

Исчез грохот оружия и магии. Несомый слабым ветром, долетел звук трубящего рога. Имперцы? Революционеры? Она не знала. Не знала и кому принадлежат несколько темных фигур, выбежавших из руин Малогорки.

Но последовавшая песня огня и масла, которая заставила ее взглянуть в небо, была очень знакома. Грохочущее эхо металла.

Она знала звук жестких крыльев саранчи.

Аэробль плавно опустился, раскинув черные крылья на фоне облаков, пропеллеры разбрасывали снег, стаскивая серо-белый плащ с окружающего пространства. Впервые Сэл увидела его таким, каким должно было видеть каждому неимущему ублюдку. Огромный. Невероятный. Черная тень во все небо.

Проливающая огонь.

Грянули пушки. Пламя сорвалось с ограждений. Малогорка исчезла в облаке дыма и огня. Могилы выстилались шрапнелью и грязью. Серый окрасился сотней алых ран, сотней вспышек сверкающего пламени, падающих звездами с небес.

Сэл пришпорила птицу. С клекотом и брызгами снега они снялись с места. Но даже когда пылающая пустота уменьшилась, облако красного и черного вздымалось все выше.

Там, над поселением, где когда-то жила небольшая кучка людей, которые никогда не узнают, почему это произошло, осело облако дыма. С большой высоты оно смотрело на нее серыми глазами пепла. Бесстрашный и зловещий взгляд преследовал Сэл. Много после, как она от него сбежала.