Сэмюел Сайкс - Десять железных стрел [litres]

– Спокойно, – прошептала она. – Мы все еще в безопасности. Они здесь из-за меня.

«Они» быстро заявили о себе. Или, по крайней мере, «она».

Высокая, стройная, мускулистая – я знаю это наверняка, потому как ее платье открывало столько кожи, что без него она, наверное, выглядела бы пристойнее. Волосы, длинные, золотистые, ниспадали гривой по спине, когда она вошла, сияя усмешкой, столь же острой, что и ее клинок.

– Капитан! – проревела женщина. – Тебя повсюду ищут! Каждый пижон в Терассусе хочет, чтобы ты…

– Шеназар, – коротко и властно произнесла Веллайн, выронив мою ладонь. – Мы в битве?

Женщина, Шеназар, моргнула.

– Э-э… нет?

– Ты собираешься кого-то убить?

– Не в настоящий момент.

– Тогда почему твой клинок обнажен? – сузила глаза Веллайн.

– А-а, ну брось, капитан, – Шеназар вскинула меч – имперский, отметила я. Она тоже в чине. – Какой смысл носить меч, если нельзя им размахивать? А еще каждый раз, как я вытаскиваю эту штуковину, кто-то сует мне бокал вина.

Веллайн сурово на нее воззрилась.

– И сколько ты выпила?

– Шесть… – Шеназар сощурилась, пытаясь вспомнить. – …надцать?

– Больше ни капли.

– Чего?! – Лицо Шеназар исказилось сперва замешательством, потом гневом и наконец жалобной гримасой, а вот мое застряло на раздражении. – Но, капитан!..

– Я предупреждал, – между портьер проскользнул еще один голос, за которым проследовал и человек.

Мужчина. Утонченный телом в столь же утонченном мундире и бриджах, с идеально уложенными черными волосами, с идеальным во всех отношениях лицом, которое делает мужика скучным. Впрочем, кажется, это было взаимно, так как он уставился на меня ничуть не впечатленным взглядом карих глаз поверх бокала. Я не могла его винить – по сравнению с ним я выглядела откровенно убого. Он же был идеален.

Если, конечно, не обращать внимания на неестественную костяную пластину, торчащую у него изо лба.

– Тем не менее, капитан, – произнес он скучающим тоном, – ваше отсутствие заметили. Банальный сброд…

– Далторос, – предупредила Веллайн.

Далторос закатил глаза.

– Хорошо, небанальный сброд требует вашего возвращения. – Он махнул в сторону Шеназар. – Не будете ли вы столь любезны, чтобы избавить ваших верных солдат от необходимости их развлекать?

– Что ж. – Веллайн вздохнула. Затем указала на меня. – Но сперва имею честь представить…

– Капитан, умоляю, – Далторос развернулся и пошел прочь. – Еще хоть одно самовлюбленное ничтожество, и я начну терять благостный облик.

– Ага. – Шеназар шагнула за ним, демонстративно убирая меч в ножны. – Эй, а если Дал отдаст мне свое вино, это же не считается, правда?

– Если намереваешься его отобрать, то меч тебе таки понадобится.

Веллайн проследила за их уходом с явным неудовольствием на лице. Закрыла глаза, глубоко вздохнула и фыркнула.

– Сраные маги, – прошептала она и повернулась ко мне. – Прошу прощения. Остальные Бесноватые нуждаются в моих услугах. Но даже если и не нуждаются, я все равно хотела бы узнать ваше имя.

– Сэл, – вырвалось у меня.

– Сэл. – Веллайн покатала имя на языке, нашла его экстравагантным. Но все равно улыбнулась и кивнула. – Рада, что вы меня сегодня нашли. В следующий раз, прошу, не тяните.

Еще раз коротко поклонившись, Веллайн исчезла и оставила меня одну в темноте – с зарождающимся в голове вопросом.

На кой ляд ты выдала ей свое настоящее имя?!

Я потрясла головой. Вот что с тобой творит вино – делает расхлябанной, неосторожной. От виски же просто хочется бить морды и писать хреновые стихи. Поэтому-то ушлепки пьют вино – им плевать.

Сперва Веллайн заметила мой шрам, теперь знала имя. Может, через час, может, через день, но нет ни единого шанса, чтобы такая женщина в конце концов не догадалась, кто я такая. А значит в нашей операции возникнет гораздо больше сложностей.

В некотором роде стало интересно, почему я должна была оставить револьвер, если в итоге все равно облажалась, но времени на размышления не было. Времени не было ни на что, кроме как допить вино, выбросить бокал и сунуть руку под платье.

Из крошечного, вшитого в области талии кармана я выудила кусочек красного мела. Огляделась, чтобы вокруг опять не начали сновать очаровательные, суровые незнакомцы, потом шагнула в дальнюю часть комнаты и нашла место между двумя особенно безвкусными статуями.

Я схватила край простыни и протерла деревянную стену. Аккуратно взявшись за мелок, вывела квадрат, достаточно большой, чтобы вместить человека. На мелке засветились, оживая, крошечные сигилы Урды.

Создавать порталы – дельце с подвохом. Потому что все-таки нельзя постоянно срать на законы времени и пространства без определенных мер предосторожности. Чтобы обеспечить благополучный переход, нужно идеально вывести линии на чистой поверхности зачарованным мелом. Один косяк – и портал может рухнуть, а те, кто внутри, окажутся в ловушке.

Поэтому, наверное, не стоило пить столько вина, но, как говорят, рожденный пить бухать обязан.

Или… кто-то наверняка говорил.

Нарисовав квадрат, я дважды в него постучала. Портал молчал. Я нахмурилась, постучала еще раз, и снова ответом была тишина. Так продолжалось минут десять – я стучала, квадрат оставался квадратом. Только я начала гадать, сделала ли все правильно – все-таки приговорила две бутылки вина, – как вдруг кое-что произошло.

Я расслышала ее песнь.

Мелодию Госпожи Негоциант, далекую и причудливую, едва заметную ноту среди извергающейся снаружи, в зале, магии. И когда портал ожил, он оказался слаб, тускло сияя фиолетовыми завихрениями света.

И из него выскочила Ирия.

Вся покрытая кровью.

– Ирия? – позвала я, когда она с хрипом рухнула на пол, и потянулась ей помочь. – Какого хрена тут творится?

Скользкая от алого ладонь вцепилась мне в руку. Ирия уставилась на меня снизу вверх одним бешеным глазом – второй залило кровью из рассеченного лба. И, едва дыша, прохрипела:

– У нас проблема.

– Распущенность!

Вой унесся в ночь. Вскинулась сотня факелов.

– Тщеславие!

Следом – клинки; широкие лезвия вонзились в небо, словно могли выколоть звезды.

– МАГИЯ!

И поднялся крик.

Сотни – невозможно сказать точно, сколько – запрокинули головы, испуская протяжный, злой вопль. Длинные хвосты красных повязок на глазах затрепетали, словно пламя на ветру. Люди размахивали оружием и факелами, вырезали на своей плоти кровавые сигилы, жгли себя, чтобы показать устойчивость к боли. В считаные секунды площадь вся вымокла от крови, а небо запылало огнем и фанатизмом.

И уже не первый раз добрейший народ Обители замыслил разнести все на хер.