Сьюзан Деннард - Потому что ты любишь ненавидеть меня: 13 злодейских сказок [антология]

– Ну, попытка сражаться за права женщин в городе, выросшем на волне золотой лихорадки и населенном на девяносто процентов мужчинами, не могла закончиться ничем хорошим. И она не закончилась. Веселые девчонки из Брокен-Бридж присоединились к ковену... я имею в виду, к лиге, и их число увеличилось. Но затем пропал один мальчик. Ему было только четырнадцать, сын мэра. Тело мальчугана нашли в лесу несколькими днями позже, и оно выглядело так, словно его жевали, и не обычные в наших местах хищники вроде койотов, волков или пум, а нечто иное. Нечто более разборчивое... и точное. Нечто, разорвавшее в клочья легкие и выдравшее ко всем чертями сердце.

Индиго содрогнулась.

– Другой мальчик пропал, а затем девочка. В конце концов Жан Жорж Валуа приказал арестовать троих предводительниц ковена, и уговорил продажного священника объявить их «Ночными ведьмами». После этого весь город вышел на улицы. Они швыряли камни в женщин, пока те не упали на колени. А потом их связали и повесили за колдовство и убийство, и все на это радостно смотрели. Психология толпы. Жуткая вещь.

Индиго кивнула, глаза ее были расширены, а дар речи наверняка покинул девушку, потрясенную моим повествованием. Я прирожденный рассказчик – это один из многих талантов, что переходят в нашей семье из поколения в поколение.

– Само собой, повешение трех главных «ведьм» не помогло, в лесу начали обнаруживать новые тела. После первой троицы нашли еще двоих, но Ж. Ж. Валуа не дал сведениям о случившемся просочиться в газеты, просто-напросто застрелив журналиста, что оказался достаточно безрассудным и полез в горы расследовать дело.

Индиго содрогнулась вновь.

Почувствовал ли я тогда угрызения? Хотя бы крошечные угрызения совести? Возможно. Но я был горд, что принадлежу к Валуа. Так что пусть даже один из моих предков повесил нескольких ни в чем не повинных женщин в стародавние времена, чтобы сохранить мир... У кого нет скелетов в родовом шкафу?

Индиго все так же рассматривала меня огромными голубыми глазами.

– С того времени тела все еще находят иногда, погрызенные и изуродованные, – подняв руку, я потер челюсть. – Проходит десятилетие или два, и люди начинают умирать снова.

Ну вот, настало время признания...

– Чудовище живет в этих лесах, Индиго. Монстр охотится на людей и убивает их. Наступает ли засуха или наводнение, или свирепствует эпидемия новой болезни, или волчья стая появляется слишком близко к городу или даже луна выглядит слишком большой или слишком яркой... тут же начинаются разговоры, что Чудовище Молчаливых Лесов снова вернулось и рыщет в окрестностях. Близнецы Беллеруз утверждают, что видели его несколько недель назад, и я посмеялся над ними, но затем...

Индиго вскрикнула.

Я вскочил, хватая лук, крутанулся на месте, выглядывая цель...

Ничего.

Я наложил тетиву, успокаивая дыхание перед выстрелом...

Ничего.

Лишь небо, деревья, папоротники и тишина.

Индиго прижала ладони к ушам и закричала снова, и крик ее оказался печальным, мягким и леденящим. Я покрылся мурашками – второй раз за один и тот же день.

Я придвинулся к ней, оставив ноги полусогнутыми, а лук готовым к выстрелу.

– Что не так? Что ты увидела?

Она покачала головой.

– Индиго, почему ты кричишь?

Она снова покачала головой.

– Поднялся ветер, и мне показалось, что я могу слышать тех женщин, плакавших, когда им на шеи накидывали веревки. Я услышала, что они молят о милости, говорят, что невиновны, а толпа вопит, требуя их крови. Затем я услышала хруст, один раз, второй, и третий... и только после этого наступила тишина.

Она с размаху ударила ладонями по собственным ушам.

– Разве ты не слышишь их? Их голос слаб, но различим в шорохе листвы и свисте ветра... Это словно песня, поселившаяся в твоей голове... Призрачная, жуткая песня.

Я уставился на нее.

Я определенно не слышал ничего, и не менее определенно я не хотел ей верить. Чудовище было реально, кто угодно выросший из пеленок знал это... но призраки Молчаливых Ведьм?

Мертвые – это мертвые.

Понятное дело, что сначала я не поверил близнецам по поводу Чудовища, а затем сам убедился, что был не прав. Но это вовсе не означало, что я не прав снова, слишком уж невероятной выглядела вся эта история.

Я уселся обратно и осторожно положил руку на талию Индиго.

Она убрала ладони от ушей, и глаза ее оказались полны слез... девочки плачут легко.

– Может быть, мне все это привиделось, – сказала она.

Я кивнул:

– Конечно, само собой. Но это место жуткое, Индиго. Ты не должна приходить сюда более в одиночку, не взяв с собой того, кто может защитить тебя. Ну, вроде меня.

– Брам?

– Да?

– Я не хочу быть повешенной, как те женщины, я не хочу умереть с петлей на шее... рывок, боль, подергивающиеся ноги, темнота.

Я вздрогнул, когда она это сказала – вероятно, от холода.

– Что за странный повод для беспокойства, – буркнул я. – Людей больше не вешают. Если хочешь нервничать и переживать, то вспомни о Чудовище Молчаливых Лесов. Ты в самом деле не должна появляться тут в одиночку, даже в светлое время.

Индиго не ответила, она сдернула голубой шарф с шеи и накинула его на мои и на ее плечи, словно шаль. Ткань еще хранила девичье тепло, и пахла лавандой и медом.

– Индиго, я хочу пригласить тебя на ужин завтра вечером. Чего бы ты хотела? Морепродукты? Итальянская кухня? Французская? Тайская?

Она покачала головой.

– Или тебе нравится уличная еда? Рыбные такое и блинчики?

Ее подбородок качнулся справа налево.

– Ну, чего тогда ты желаешь?

– Я не могу пойти на ужин с тобой.

– Отлично, тогда отправимся в кино.

– Нет.

- Нет?

– Нет. Я не могу.

Это был первый раз, когда девушка столь решительно говорила мне «нет», и, честно говоря, я не знал, как себя вести в этой ситуации.

– Ты не можешь... или ты не хочешь? – я сам понял, что говорю обиженно и раздраженно.

В одно мгновение ситуация вдруг сделалась до жути напряженной.

Мы оба несколько мгновений без слов смотрели на небо, туда, где оно начало окрашиваться розовым, оранжевым и пурпурным.

Закат.

Я ощутил, как девушка неожиданно дернулась, ее плечо задело мое, и она оказалась на ногах.

– Мне нужно идти.

– Отлично. Я провожу тебя домой, – до города было добрых три мили, даже теми короткими тропами, которые знал только я.

Она в какой уже раз покачала головой.

– Послушай, я не собираюсь давить на тебя, поскольку вижу, что тебя не заинтересовал, но Молчаливые Леса опасны ночью. Позволь мне проводить тебя домой.

– Я дома, – сказала она.

И точно в этот момент заходящее солнце вспыхнуло, его лучи ударили мне в лицо, и я ослеп. Я отшатнулся, потер глаза, а когда зрение вернулось, Индиго рядом не было.