Сильвия Морено-Гарсия - Боги нефрита и тени [litres]

– Посылает свои приветствия с юга.

– Ха! Никто не поверит, в какие только неприятности он может вляпаться, когда появляется возможность.

Женщина поправила очки, надавив на уголок оправы, и долгую минуту смотрела на них.

– Не могу понять, молодой человек. Ну… не такой уж и молодой, да? Ты одет в черное. И мальчик, и нет. Что за странная тьма тебя окружает?

– Намек на тьму Шибальбы.

– Ах, цветы сострадания, – широко улыбнувшись, женщина, продемонстрировав отсутствие зубов. – Боюсь, мой магазин слишком скромен для вас, поскольку, думаю, ты – Великий владыка.

При слове «владыка» Хун-Каме расправил плечи. Казалось, он коснулся короны, несомненно, сделанной из оникса и нефрита. Кассиопея представила его в тронном зале. Когда он вернется в свою Шибальбу, она никогда больше не увидит его. И что она станет делать, если останется здесь, в пограничном городе?

– Я – Хун-Каме, – сказал бог.

– И чего Повелитель хочет от меня?

– Ты ведь знаешь всех ведьм и колдунов поблизости?

– Да, знаю. Но кого ты ищешь?

– Уай Чиво.

Женщина скривилась, словно попробовала что-то невкусное.

– Ах, его… Лучше купи букет. Намного красивее этого старого козла и пахнет лучше.

– Боюсь, мне не нужны цветы.

– Твоей подруге не нравятся цветы? Девушка, у тебя аллергия на розы? Скажи, что это не так.

Кассиопея покачала головой.

Поняв, что ее шутки не веселят, женщина хмыкнула.

– Ну что же, если таково ваше желание… семь капель крови – вот моя цена. Заплатишь?

– Я… я заплачу, – поторопилась сказать Кассиопея. Она все это время стояла позади Хун-Каме, словно тень.

Женщина поманила ее подойти ближе. Девушка заколебалась, но сделала несколько шагов.

– Давай посмотрим. Ромашка у дороги… Ближе, ближе. А ты вообще кто?

– Не важно, кто я, – ответила Кассиопея, раздраженная тоном женщины. К тому же ей нечего было ответить – она была монетой, которой платили за проезд.

– Скромница какая. Ну, садись рядом со мной.

Женщина похлопала по стулу за прилавком. Кассиопея не села, а облокотилась о прилавок – маленький глупый вызов.

– Ты слишком худая, малышка. Правда, одни кости, – покачала головой женщина. – Ох, взгляните на эти темные круги под глазами. Ты плохо спишь?

– Не играйте со мной. Берите кровь, – ответила Кассиопея, протягивая руку запястьем вверх.

– Потеряешь всю свою прелесть, если продолжишь в том же духе, – женщина неодобрительно щелкнув языком. – Иди сюда, ягненочек.

Понимая, что нет смысла отказываться, Кассиопея зашла за прилавок и села на стул. Пожилая женщина ухватила ее за подбородок одной рукой и слегка сжала, как заботливая тетушка. Потом отпустила ее и откинулась назад.

– Семь капель – это не мелочи. Семь часов… и сны, и мечты юности. Я вижу, что в твоей голове много снов. Ты отдашь мне семь капель?

– На… наверное.

– Ты должна быть уверена. Здесь не может быть сомнений, – серьезным тоном предупредила ведьма.

– Уверена, – кивнула Кассиопея.

Ведьма улыбнулась, взяла подушечку с булавками и вытащила из-под стойки белую фарфоровую тарелку и протянула девушке.

– Хотите, чтобы я уколола себя вот этим? – Кассиопея показала глазами на булавки.

– Ну, милая, некоторые предпочитают шипы, и это можно устроить, но разве так не эффективнее?

Кассиопея нахмурилась, взяла игольницу и вытащила длинную серебряную булавку. Держа ее осторожно, прижала острие к мизинцу. Выступила кровь. На тарелку упала одна капля, потом другая. Остальные пришлось выдавливать. Закончив, она передала ведьме тарелку с кровью.

– Спасибо, моя хорошая, – ответила ведьма, отставляя тарелку в сторону. – А ты милашка. Хочешь, я тебе что-нибудь дам за все причиненные неудобства? Как насчет розы цвета лаванды?

Женщина потянулась к полке, где стояли букеты цветов, и, вытащив одну розу, передала Кассиопее.

– Для твоего милого, да? – улыбнулась она. – А теперь отдыхай, и надеюсь, сны твои будут приятными.

– Не знаю, о чем вы, – Кассиопея взяла розу.

Пожилая женщина продолжала улыбаться. Кассиопея почувствовала себя истощенной. Села на стул, закрыла глаза и сразу же заснула.

Дорога Шибальбы тянулась вперед черной лентой, пятнающей землю. Вокруг была серая пустыня, и когда Кассиопея повернула голову, чтобы взглянуть на небеса, она поняла, что звезд тут нет. Как и луны, впрочем. И все же окружающий ее мир купался в мягком свете, а у дороги она видела растения, похожие на светящиеся анемоны. Цветы шевелились, когда она проходила мимо.

Над ней пролетело что-то огромное, хлопая крыльями. Кассиопея испугалась и поспешила дальше. Иногда у дороги появлялись каменные колонны, и она присела на корточки рядом с одной из них. С опаской посмотрела на небо, но никого там не увидела.

Казалось, дороге не было конца. Но вот наконец она увидела озеро, поблескивающее жутковато-синим, словно все звезды упали в воду и спрятались на дне. Кассиопея протянула руку и коснулась поверхности воды. Ее пальцы тут же окутало голубоватым свечением. Потом она увидела, как в синие воды упала капля крови, отчего по поверхности побежала рябь. Кассиопея подняла запястья, понимая, что кровь течет из двух порезов, появившихся на ее руках. Кровь потекла сильнее, окрашивала озеро в алый.

Она отошла от воды и поспешила обратно к черной дороге, но та исчезла. Вместо нее землю клеймила другая дорога – темно-красного цвета. Ступив на нее, Кассиопея начала тонуть, как будто попала в зыбучие пески. Не в состоянии найти опору, она опускалась все ниже, и вот уже дорога поглотила ее. Во рту был металлический привкус крови. И ни одного звука, кроме биения ее сердца, в котором рос страх перед Шибальбой. Высоко над ней на обсидиановом троне, покоящемся на костях, сидел правитель, его глаза были серыми, как дым. Кассиопея признала в нем Вукуб-Каме.

Внезапно послышался щелчок, и вспыхнул свет.

Девушка повернула голову и увидела Хун-Каме, сидящего у ее постели в номере отеля. Она приподнялась на локтях. В горле пересохло, ей было трудно говорить.

– Что произошло?..

– Ты заснула, – просто ответил он.

– В магазине?

– Конечно.

– Как долго я спала?

– Семь часов, как и было сказано. Уже наступила ночь.

Бог укрыл ее одеялом, но Кассиопея скинула его. Ей хотелось подойти к окну и осмотреться. Но как только она собралась встать, по телу пробежала дрожь.

– Подожди, – сказал Хун-Каме, останавливая ее. – Тебе что-то нужно?

– Воды, – прохрипела девушка.

Хун-Каме вернулся со стаканом и снова сел на кровать. Кассиопея залпом выпила воду. Горло болело, и пить все равно очень хотелось. Она потерла запястья, ожидая увидеть там порезы, но на руке был только серебряный браслет.