Андреа Стюарт - Дочь костяных осколков [litres]

– Придумаем, как отсюда уплыть. – Она вытерла влажные ладони о рубашку. – И с этого дня зови меня Нисонг.

За ставнями послышался тихий скрежет. Я развернулась на своей узкой кровати и заплаканными глазами посмотрела в сторону окна.

Полночи я провела на полу возле двери, потом дотащилась до кровати и забралась под одеяла. Все казалось бессмысленным. Мой отец создал меня, он все продумал и до мельчайших деталей знал, какой я должна стать.

Я должна была стать в точности такой, как моя покойная мать.

Стоп. Она не была моей матерью. А он не был моим отцом. Он был императором. А я Лин, но никак не императорская дочь. Я с головой зарылась под одеяла. Я не знала, кто я.

Снова этот звук за ставнями, а потом – писк.

Это Хао – конструкция, команды которой я переписала под себя. Я пригляделась и увидела тень между створками. Не задумываясь потянулась к полке в столе, где хранила орехи, и достала один. Оказалось, что встать с кровати гораздо легче, когда делаешь это для кого-то. Стоило мне подойти к окну, маленькая Лазутчица тут же перестала скрести по ставням. Я просунула орех между створками. Конструкция схватила орех, немного уколов меня своими коготками.

Отец никогда не любил меня так, как я об этом мечтала. Боль и тоска захлестнули меня с головой. Это было похоже на открытую рану, которая никогда не затянется. Всю жизнь я стремилась к тому, чтобы заслужить его одобрение, но оказалось, что единственный способ его заслужить – это стать кем-то другим.

Моя конструкция снова пискнула.

Я покорно достала из полки еще один орех и скормила его Хао.

Свобода была так близко, солнечный свет проникал сквозь щели между деревянными планками и тонкими полосами разбегался по всей комнате.

Если бы я только могла…

Дверь заперта.

Что-то внутри меня перевернулось.

А когда это меня останавливало? Дверь моего отца тоже всегда заперта, как, впрочем, и все другие двери во дворце. Но я же нашла способ их открыть. И чего я кисну тут, в этой комнате? Должен быть какой-то выход.

Единственное, чего мне оставалось ждать, – это когда отец «поправит» мои воспоминания и превратит меня в бледную копию своей покойной жены. Я в любом случае себя потеряю.

Я попыталась протаранить дверь плечом – она не поддалась. Потом яростно дергала за ручку. Швыряла в нее стулом. Царапины на дереве – это все, чего я добилась.

Перешла к ставням. Раскачивала их туда-сюда, пыталась сломать, просовывала в щели пальцы.

Должен быть какой-то выход. Выход всегда есть.

Снова села на кровать и попыталась найти решение. Я одна. Сижу в запертой комнате, и у меня нет никаких инструментов, с помощью которых можно было бы сбежать.

Снова тихий скрежет возле окна. Хао выпрашивала очередной орех.

Она все еще сидела там, даже после того, как я билась о дверь и швыряла в нее стулом.

В сердце забрезжил слабый лучик надежды.

– Сиди там, где сидишь, – скомандовала я своей Лазутчице.

Вытащила из стола несколько орехов. Хао и без них бы меня послушалась, но именно благодаря им она появилась возле моего окна в самый критический момент. Я решила, что орехи могут стать для конструкции дополнительным стимулом.

В этот раз я не стала просовывать орех в щель и держала его так, чтобы конструкция могла его только понюхать.

– Хао, скажи, как заперты эти ставни?

Маленькая Лазутчица села на задние лапы и задергала усами. Моя команда явно ее озадачила.

– Эти ставни. Что ты видишь снаружи?

– Снаружи – дворец, за дворцом – земля и город, за городом – остров…

– Да, это понятно.

Я крепко зажмурилась. Надо было как-то более просто и доходчиво сформулировать свой вопрос.

Нумин и его родные пожертвовали своей жизнью. Они верили, что я смогу им помочь. Самое меньшее, что я могу сделать, – это постараться, чтобы их жертва не была напрасной.

– Хао, скажи мне, что ты видишь прямо перед собой, кроме рамы, планок и петель. Что-нибудь еще крепится к ставням снаружи?

Долгая пауза.

В какой-то момент я подумала, что снова не так задала вопрос и сбила свою Лазутчицу с толку.

Но тут Хао подала голос:

– Вижу засов.

Я прижалась носом к ставням, пытаясь разглядеть этот самый засов.

– Ты можешь его поднять?

Тень конструкции поползла вверх, я поняла, что она встала на задние лапы. Скрип, потом пауза.

– Нет, не могу.

– Ты можешь привести сюда еще одну конструкцию? У меня много орехов.

Я затаила дыхание. Отец мог приказать конструкциям держаться подальше от моей комнаты. Он мог запретить им мне помогать. Но он не предполагал, что какая-то из конструкций будет способна действовать за рамками заданных ей команд. Для него все конструкции были лишенными свободы воли существами.

Но поведение Хао доказывало обратное.

Лазутчица ничего не ответила, она просто убежала.

Я прислонилась лбом к ставням и выложила на подоконнике ровный ряд из орехов.

Мне стало интересно: отец считал, что я тоже лишена свободы воли? Он меня создал. Возможно, для него я была всего лишь конструкцией. Он запер меня в комнате и ожидал, что я так и буду там сидеть, пока он не примет другое решение.

Хао просунула нос в щель между ставнями:

– Мы вернулись.

Рядом с ней появилась вторая тень, эта была покрупнее. В щели между рейками можно было увидеть только то, что у этой конструкции коричневый мех и блестящие черные глазки.

– Привет, – поздоровалась я с новенькой. – Хочешь орех?

Я поднесла орех к ставням, но так, чтобы она до него не дотянулась. Конструкция принялась шевелить усами и скрести по ставням когтями.

– Ты должна помочь Хао поднять засов, – сказала я.

Конструкция села на задние лапы.

Но я уже проходила через это раньше.

– Какой от этого вред? У тебя нет команды, которая запрещает поднимать засов. Выполнишь одну маленькую задачу, и я дам тебе пять орехов. Это честная сделка, как думаешь?

Конструкция не приближалась к ставням, но она и не убежала.

– Шесть орехов?

Всего один орех, и чаша весов склонилась в мою пользу. Обе конструкции потянулись к засову. Дерево заскрипело, засов поддался, и ставни качнулись внутрь комнаты.

А потом засов поднялся до конца, и я открыла ставни. Никогда прежде глоток свежего воздуха не доставлял мне такого удовольствия. Моя Лазутчица проскочила в комнату. Я отсчитала шесть орехов и передала их ее напарнице. Та тут же принялась запихивать их за щеки.

Есть что-то, что сильнее вырезанных на осколках команд. Шиян, может, и создал меня, но он меня не знал.

Я постаралась собраться с мыслями. В одиночку мне отца не одолеть. Даже если я открою двери в его покои, без посторонней помощи мне не обойтись. У него слишком много конструкций, они наблюдают, сторожат стены, ожидают его команд.