Андреа Стюарт - Дочь костяных осколков [litres]

«Это довольно сложно».

Я узнаю голос, который эхом отражают полки в библиотеке.

Рука опускается на мое плечо.

Шиян.

«Да, но зачем увлекаться простым, если я способна на большее? – Я целую его руку. – Эта конструкция только для нас двоих. Страж. Личный охранник».

Начинаю вживлять осколки в Бинга Тая…

Воспоминания отхлынули, и я снова оказалась в обеденном зале дворца. Мои раны кровоточили. Надо мной стоял Бинг Тай.

– Убей ее! – крикнул Шиян. – Я выращу другую.

Бинг Тай медлил.

В моем сознании на мгновение вспыхнула команда: «Оссен Нисонг ен оссен Шиян».

«Сначала подчиняйся Нисонг, потом Шияну».

– Нет.

Я рывком встала на ноги. Вспомнила, что Бинг Тай не стал на меня нападать, когда я прокралась в комнату отца. Раньше я думала, что император вживил в него команду защищать семью, но теперь я знала, что его создала жена императора. Как бы я ни хотела быть только собой, и никем другим, часть личности жены императора стала моей.

Бинг Тай зарычал. Отринув страх, я протянула руку и прикоснулась к носу Бинга Тая. Он замер.

– Убей Шияна.

Бинг Тай развернулся и помчался на отца, на моего создателя, на моего мужа.

Он вцепился зубами в горло Шияна. В комнате воцарился хаос.

Я снова рухнула на пол. Кровь капала на половицы, как вода стекает с крыши после грозы.

Утром при свете стало еще заметнее, насколько изменился Мэфи. Теперь в холке он был мне по пояс, а на подбородке отрос клочок шерсти, который мог бы сойти за маленькую бородку.

Я рассеянно почесал его под этой самой бороденкой, он закрыл глаза и промурлыкал:

– Очень хорошо.

Ранами искренне обрадовалась, когда снова меня увидела, а Джио, как мне показалось, обрадовался даже больше ее. Но я уже знал, что у них разные мотивы и цели. Ранами была предана делу Безосколочного меньшинства, а у Джио были свои планы, но какие именно, я не знал.

– Вот. – Ранами передала мне бумажный пакет. – Тебе надо как-то поддерживать с нами связь. Здесь коды и довольно точный дубликат императорской печати. У пристаней одна женщина торгует парным хлебом, она вешает над своим прилавком белый флажок. Передавай свои сообщения только через нее. Часто связываться не стоит, но держи нас в курсе. Будет нужна помощь, дай знать. Ответ пришлем тоже через нее.

Я немного поколебался, но все же шепнул ей на ухо:

– Джио хотел убить Фалу, будь начеку.

Ранами никак не среагировала, но я этого от нее и не ждал.

Прощальные слова Джио показались мне слишком уж мудреными:

– Держи Мэфи при себе, он тебе понадобится.

Я внимательно к нему присмотрелся. Насколько мне было известно, для безосколочных Мэфи был всего лишь моим любимым питомцем. Джио что-то узнал, но я не понимал как.

– Ты говорил что-нибудь Джио? – уже в лодке спросил я Мэфи.

– Ты велел ничего не говорить. – Он округлил глаза.

– А ты?

– Не говорил.

Он отвернулся от меня, подскочил к борту и нырнул в море. Теперь он часто этим занимался. Когда он нырнул в первый раз после своего выздоровления, я даже запаниковал и начал вести отсчет. А когда он появился над водой с рыбой в зубах, я чуть не прослезился от облегчения. Теперь скорее я был у Мэфи на довольствии, чем он у меня. Однажды он даже кальмара поймал, и когда бросил его на палубу, тот еще долго дергал своими щупальцами. Я приготовил кальмара и поделился с Мэфи; уплетая свою долю, он громко урчал от удовольствия.

Он сильно подрос, и я уже меньше за него боялся. В Бескрайнем море, конечно, полно тварей, которые крупнее и опаснее Мэфи, но в воде он был быстрым, как дельфин, а его гладкая густая шерсть хорошо защищала кожу. Да и не мог я постоянно дрожать над ним, как мамаша над младенцем.

Ветер растрепал мне волосы. Повстанцы предложили их выпрямить, перед тем как пойти во дворец, но я отмахнулся от этой идеи. Я поступил в Академию мореплавателей и отлично ее окончил, не скрывая своего происхождения. Я не дурак. Глупым я был только с Эмалой, но любовь всех оглупляет. А еще она оставила в моем сердце рану, которая, видимо, будет ныть до самой моей смерти. Я слишком долго цеплялся за воспоминания об Эмале и не представлял, как жить без надежды найти ее. И вот теперь мне предстояло это узнать.

Чем ближе мы подплывали к Императорскому острову, тем чаще шел дождь. Утром мне повезло – дождя не было, но одного взгляда на небо было достаточно, чтобы понять: это везение долго не продлится.

Мэфи забрался на борт с большой рыбиной в зубах и сразу начал ее поедать, прямо вместе с потрохами. Потом вдруг прервал трапезу и повернул перепачканную в крови морду на север. Я проследил за его взглядом и увидел вдалеке зеленые склоны гор Императорского острова.

– План? – Мэфи посмотрел на меня и пошевелил усами.

– Не знаю. – Я провел рукой по волосам.

Я постоянно об этом думал. Снова оставлять Мэфи одного не хотелось; у меня были дурные предчувствия по поводу Джио, мне показалось, что к его сказанным на прощание словам стоит прислушаться.

Как объяснить свое желание попасть во дворец? Что я могу им предложить?

Меня опознают, это наверняка. Император или кто-то из его приспешников приказал развесить на островах плакаты с моей физиономией. Если не маскировать внешность и не разлучаться с Мэфи, единственный способ проникнуть во дворец – сдаться. Это может сработать. Им будет очень непросто меня убить, хотя вначале, конечно, покажется, что это плевое дело. И у меня была нужная им информация: я знал, где скрывается Кафра и вся верхушка Иоф Карн.

Это был мой единственный план.

– Я сдамся, – сказал я Мэфи. – И предложу свои услуги.

– Я сдамся с тобой. – Он подошел ко мне и ткнулся мордой в бедро. – Я делал то, что им не нравится.

– Значит, надо сдаться. – Я взъерошил шерсть у него на голове.

Со временем его речь заметно улучшилась.

Всерьез дождь припустил, когда мы вошли в гавань. Я надел промасленную куртку, но капли все равно задувало под капюшон.

Мэфи трусил рядом со мной, то и дело задирал морду и ловил ртом струи дождя. Он облизывал нос и временами встряхивался, обрызгивая меня, как будто мне дождя было мало.

– Ну хоть одного из нас радует такая погодка, – заметил я.

Мэфи издал какие-то звуки, очень похожие на смех.

На пристани я заплатил Докеру, и мы направились в город.

По островным меркам Императорский остров – очень богатый. В городе было много многоэтажных домов, все крыши черепичные, а некоторые веранды и водостоки украшали скульптуры.

Я сказал Мэфи, чтобы он и не думал от меня отходить. В такую погоду его легко могли принять за собаку, да и местные жители привыкли к конструкциям императора, так что очередное странное существо вряд ли привлекло бы их внимание.