Андреа Стюарт - Дочь костяных осколков [litres]

Мэфи вцепился зубами ей в щиколотку. Конструкция взвыла, а я, воспользовавшись моментом, саданул ее дубинкой по одному из запястий. Рука конструкции разжалась, нож упал на ступени. Осталось еще три. Три ножа – это слишком много.

У меня имелся опыт драки с императорскими солдатами на Празднике десятины, но то были сопляки. Закаленных солдат посылать на такой ритуал – пустая трата ресурсов.

Пластика конструкции напоминала движения цапли, которая целится клювом в свою жертву. Нож поскакал вниз по ступеням, а конструкция продолжала размахивать длинными и тонкими, как у паука, руками. Две я заблокировал дубинкой. Третьей она схватилась за конец дубинки и ножом в четвертой полоснула меня по груди. Рассекла одежду и кожу. Мэфи вертелся, пытаясь найти слабое место для атаки. Я недооценил конструкцию. Императорские Воины – примитивные твари, но на эту он, похоже, времени не пожалел. Какие команды он в нее вживил? Какие знания? Ответа на эти вопросы у меня не было.

Просто наудачу я ткнул ее дубинкой в живот. Конструкция перехватила ее еще до того, как удар достиг цели. Мэфи, словно прочитав мои мысли, цапнул конструкцию за ногу. Она, даже не оглянувшись, отмахнулась от него тремя ножами.

Я собрался с силами и топнул.

Ступени крыльца содрогнулись.

Конструкция постаралась устоять на ногах, но та, за которую успел укусить Мэфи, подогнулась, и она упала на колени. Мы с Мэфи бросились вперед. Я врезал дубинкой по еще одному запястью. Конструкция зарычала, но нож не выронила. Ударил еще, и конструкция наконец-то разжала пальцы.

Боль накатила после удара. Удар пришелся в бедро. Я посмотрел вниз и увидел торчащую из ноги рукоятку ножа. Конструкция выдернула нож, теперь боль в ноге слилась с болью от пореза на груди.

Мэфи сдавленно пискнул. Я запаниковал. Он вцепился зубами в руку конструкции, но она сумела вывернуться и нанесла удар. Смогла зацепить ухо Мэфи.

Пришлось отступить, чтобы оценить нанесенный ущерб.

Я не мог всем весом опираться на раненую ногу. Мэфи едва не лишился уха. У конструкции осталось всего два ножа.

И тут она улыбнулась. Мне стало не по себе: ведь это существо должно было следовать написанным на его осколках командам, не более. А тут такое. Я поднял дубинку и приготовился к атаке, только конструкция не стала на меня нападать. Она резко развернулась, и я ударил ее по спине.

Но было уже поздно – она вонзила оба ножа в плечи Мэфи.

От его крика у меня чуть сердце не разорвалось. В груди нарастал гул, словно раскаты грома перед наступающей грозой. Я остро ощутил всю воду вокруг нас и не задумываясь протянул вперед руки. Дождь перестал, струи воды замерли, не долетев до земли. Я собирал капли из воздуха, а потом с земли и думал только об одном: эта тварь причинила боль Мэфи, ее надо остановить. Созданная мной волна обрушилась на конструкцию, словно на скалу на берегу океана.

Конструкция отлетела от Мэфи, и поток воды смыл ее со ступеней. Я прыгнул следом. Конструкция осталась без ножей. Я поставил колено ей на грудь и прижал дубинку к горлу.

– Что с ней произошло? Ты ее забрал. Что ты делал с этими людьми потом?

Конструкция закашлялась, у нее на губах появилась розовая пена.

– Я ничего не делал. Я только доставлял их сюда.

– Что с ними было потом? – Я сильнее надавил на дубинку. – Говори!

Конструкция скрипнула зубами.

– Поклянись, что отпустишь, если расскажу.

– Клянусь.

– Их отправляли к императору для опытов. Женщина, которую ты ищешь… Если это было семь лет назад, она давно уже мертва.

Мне казалось, что я смогу это принять. Казалось, что смогу жить с этим дальше. Но теперь, когда конструкция сказала об этом вслух, горе захлестнуло меня с головой.

Дождь усилился.

Я больше никогда ее не увижу. Никогда. Это было для меня непостижимо.

Я поднялся на ноги, крепче сжал дубинку и поставил ногу на грудь конструкции.

– Ты обещал! – Она начала извиваться.

– Я – человек, а не конструкция и могу обманывать, когда захочу.

Со всей силы я ударил конструкцию по голове, даже почувствовал, как у нее череп треснул. Печаль сдавливала грудь, как огромный кулак. Я прошел длинный путь, оставил семью, забыл о карьере навигатора… я мог бы столького достичь. Но я опоздал. И скорее всего, опоздал еще в тот день, когда нашел на кровати Эмалы серебряные монеты.

Мэфи заскулил.

Мой друг был еще жив. Я за него в ответе, и у меня еще оставались дела во дворце. Я расправил плечи. Мэфи, низко опустив голову, стоял на верхних ступеньках крыльца, струи дождя смешивались с его кровью и стекали вниз по морде.

Он посмотрел на меня и прохрипел:

– Плохо.

Я поднялся к нему и стянул через голову тунику, потом осторожно вынул ножи и туго перевязал раны.

Почесал Мэфи под подбородком:

– Сможешь идти? Нам надо найти того, кто тебе поможет.

– Смогу. Медленно. – Он ткнулся носом в мою ногу. – А ты?

– Тоже медленно.

Я оглядел пустую территорию дворца. Стражников у парадных дверей не было.

– Что-то здесь неладно. Ни людей, ни конструкций, если не считать этой твари с ножами.

С дубинкой наготове я поднялся на крыльцо и толкнул дверь. Дверь сразу подалась. Впереди был темный зал. Лампы никто не зажигал. Я шагнул внутрь. С меня на пол капала вода вперемешку с кровью. На колоннах возле стен были нарисованы пейзажи с горами и павлинами. Стену над лестницей украшала поблекшая фреска – мужчины и женщины стоят, взявшись за руки. Мне показалось, что все их взгляды устремлены прямо на меня.

– Держись рядом, – сказал я Мэфи.

Мы в полной тишине поднялись по лестнице и шагнули в темный коридор.

– Кто ты? – раздался чей-то голос из темноты.

У меня даже волоски на руках шевельнулись.

Я лежала на полу, а вокруг конструкции продолжали убивать друг друга. Конструкции отца и Баяна атаковали, не разбирая, где враг, а где союзник. Мои атаковали конструкции отца. Я услышала чьи-то шаги, а потом холодный нос Бинга Тая коснулся моей щеки, теплое дыхание согрело лоб.

Я победила.

Баян мертв. Нумин и его семья мертвы. А я жива, но такой одинокой я себя не чувствовала с того момента, как очнулась и увидела нарисованные на потолке золотые хризантемы.

Я перевернулась на живот и с трудом встала на ноги.

Остались только примитивные конструкции и Бинг Тай. Пока я вставала, была убита последняя конструкция отца. В обеденном зале наступила тишина. Вокруг валялись перевернутые или разломанные кресла. Было слышно, как стучит по черепичной крыше дождь. Я прижала ладонь к ране в плече и скривилась. Пришлось оторвать рукав, чтобы хоть как-то ее перевязать. Порез на животе был неглубокий, я решила, что промою его позже.