Ли Бардуго - Правление волков [litres]

Но когда Евгений предложил Александру обещанную награду, тот отказался от царского золота.

– Есть и другие, такие же, как я, гриши. Они всю жизнь скрываются. Дай мне право предложить им убежище, и я создам для тебя такую армию, какой мир еще не видел.

Александр путешествовал по всей Равке, по местам, где они бывали с матерью, в отдаленные земли, куда он отправлялся один, учиться. Он знал тайные тропы и укрытия гришей, и куда бы ни приходил, везде обещал новую жизнь, в которой не будет места страху.

– Нас будут уважать, – убеждал он. – Почитать. У нас наконец-то появится дом.

Сначала они не хотели идти с ним. Они были уверены, что это уловка и что, как только они окажутся за двойными стенами столицы, их всех убьют. Но несколько гришей согласились отправиться с ним и стали первыми солдатами Второй армии.

Само собой, от знати и священников посыпались протесты, обвинения в темной ворожбе, но поскольку на военном поприще продолжались победы, споры постепенно затихли.

И только Апрат короля Евгения продолжил борьбу против гришей. Он предрекал, что святые отвернутся от Равки, если король не перестанет селить ведьм и колдунов под своей крышей. Каждый день он приходил к королю и разглагольствовал до тех пор, пока не начинал задыхаться и краснеть. И однажды просто испустил дух. А если ему немного и помог в этом корпориал, прятавшийся за занавешенным окном, так ведь никто и не заметил.

Следующий Апрат был более осмотрителен в своих возражениях. В его проповедях прозвучала легенда о Яромире, Санкт-Феликсе и Первом алтаре, история о невероятных солдатах, которые помогли королю объединить страну, и спустя два года Александр начал строительство Малого дворца.

Тогда он думал, что выполнил свою задачу, что нашел своим людям надежное убежище, дом, где им не приходилось нести наказание за свою силу.

Что же изменилось? И ответом было – все. Короли жили и умирали. Их сыновья бывали честными, а бывали продажными. Войны заканчивались и начинались снова – и снова, и снова. Гришей так и не приняли: их ненавидели в Равке, на них охотились за ее пределами. Люди сражались с ними сначала мечами, потом ружьями, чем дальше, тем хуже. Процесс был бесконечным, а ему хотелось положить всему этому конец. Найти силу, равной которой не будет. Мощь, которую нельзя будет не брать в расчет. Результатом стал Каньон.

Его первые солдаты были давно мертвы. Любовницы, союзники, бесчисленные короли и королевы. И только он продолжал жить. Вечность требовала практики, а у него была возможность попрактиковаться. Мир стал другим. Война стала другой. А он не стал. Он путешествовал, учился, убивал. Он встретил свою сводную сестру, превратившуюся в легенду и ставшую святой. Он по всему миру искал других детей его матери, в стремлении ощутить родство, увидеть себя в других. Он менял жизни, как змея меняет кожу, становясь одновременно привлекательнее и опаснее с каждым новым воплощением себя. Но, возможно, в каждой сброшенной коже он оставлял кусочек того, кем на самом деле был.

Брат Азаров, вздрогнув, проснулся, когда Александр остановил фургон на покатой дороге, ведущей в Адену. Он зевнул и чмокнул губами. Было раннее утро, и Александр заметил, что в городке ярмарка. Даже отсюда чувствовалось, что настроение у людей мрачное из-за нависшей над страной угрозы войны, но на рыночной площади все равно было людно – горожане запасались провизией, дети играли или помогали родителям за прилавками, соседи обменивались приветствиями.

Александр спрыгнул с козел, чтобы размять ноги и убедиться, что оружие надежно спрятано в глубине фургона.

– Вы уже бывали в Адене? – спросил брат Азаров.

– Да, – ответил он, не подумав. Юрий здесь никогда не был. – Нет… Но всегда хотел.

– Да? – Азаров уставился на городок, словно надеясь разглядеть, чем он мог так заинтересовать кого-то. – Почему? Там есть что-нибудь интересное?

– В местном соборе есть отличная фреска.

– С изображением Санкты-Лизаветы?

Разве это ее город? Да, теперь он вспомнил. Она даже устроила здесь какое-то чудо, чтобы заманить молодого короля в Каньон. Но в здешней церкви не было фрески.

– Я имел в виду статую, – исправился он. Она тогда заставила ее плакать черными слезами и покрыться розами.

– Кто ты?

Александр оторвал взгляд от ружейных патронов, которые сортировал.

– Прошу прощения?

Брат Азаров стоял рядом с фургоном. Его соломенные волосы спутались во время ночной вылазки, глаза были прищурены.

– Кем бы ты ни был, ты не Юрий Веденин.

Он выдавил из себя смешок.

– Тогда кто же я?

– Я не знаю. – Лицо у Азарова было мрачным, и Александр только сейчас догадался, что все эти расспросы про Адену были просто ловушкой. – Предатель. Агент этого проклятого Ланцова. Один из шпионов Апрата. Я уверен лишь в одном – в том, что ты обманщик, а вовсе не слуга Беззвездного святого.

Александр медленно повернулся.

– Слуга? Нет. Я больше не стану никому служить, ни в этой жизни, ни в следующей. – Он обдумал свои варианты. Можно ли было заставить брата Азарова понять, что он видит, кто перед ним? – Слушай внимательно, Азаров. Ты на пороге великого открытия…

– Не приближайся ко мне! Ты – язычник. Еретик. Ты собрался повести нас в бой и посмотреть, как нас всех перебьют.

– Беззвездный святой…

– Не смей произносить его имя!

Александр чуть не расхохотался.

– Ни один человек еще так сильно не страдал от иронии судьбы.

– Брат Чернов! – крикнул Азаров.

Внизу, на площади, брат Чернов поднял голову и помахал. Они с другими пилигримами несли корзины и ящики, полные еды и других припасов.

Александр пихнул брата Азарова за фургон, зажав ему рот ладонью.

– Ты просил чудес, и я показал тебе чудеса. Ты не в состоянии понять, какие силы тут задействованы.

Азаров забился в его руках. Он оказался силен, этот бывший солдат. Внезапно ему удалось высвободить голову из захвата.

– Я в состоянии узнать зло, когда его вижу.

Тут Александр не сдержал улыбки.

– Может, и так.

Он сотворил ничегою , возвышающуюся крылатой тенью позади Азарова. Призывать мерзость оказалось больно – воздух словно забрали из легких, и на мгновение нахлынул ужас, будто он оторвал кусок своей жизни, чтобы создать другую. Творение. Скверна. Но он успел к ней привыкнуть.

Глаза Азарова в ужасе округлились, когда он заметил тень монстра за своей спиной. Ему так и не удалось повернуться. С его губ слетел короткий всхлип, когда когтистая лапа ничегои пробила грудь. Он опустил глаза на нее – в черных когтях твари билось его все еще живое сердце. И рухнул на землю.

«Убийца! – Тоскливый вопль Юрия сиреной бился в его мозгу. – Ты не имел права!»