Ли Бардуго - Правление волков [litres]

Нина выпрямилась.

– Ханна, а как мне тебя теперь называть? Расмус?

Ханна вздрогнула.

– Я этого не вынесу. Нужно выбрать мне новое имя. Имя святого. В честь новообретенной веры принца в Детей Джеля.

– Святые свидетели, ты схватываешь на лету. Это ход настоящего политика.

– Но нужно выбрать хорошее имя.

– Как насчет Демьяна? Или Ильи? Один Илья был очень широко известен. Он изменил наш мир.

Ее принц улыбнулся.

– Я не знаю его истории.

– Я тебе расскажу, – пообещала Нина. Снаружи опускалась ночь, и небо усыпали миллиарды звезд. – Я расскажу тебе тысячи историй, любовь моя. И мы перепишем их финалы, один за другим.

Они путешествовали в сопровождении солнечных солдат не только в целях защиты, но еще и потому, что некоторые перевалы в горах были до сих пор завалены снегом.

– Драконом было бы быстрее, – ворчала Зоя, когда они взбирались на очередной перевал.

– И намного заметнее, – отвечал Николай.

– Просто шагайте вперед, – велела Женя. – Не хочу провести еще одну ночь в этих горах.

Николай обернулся назад, глядя, как Зоя помогает Жене взобраться на очередную скалу. Все они были одеты по-походному – в толстые, но теплые тулупы, штаны и меховые сапоги.

– И что же тебя не устраивает – дикие звери, погода или компания?

– Я – королева, – заявила Зоя. – Мне следует возлежать на носилках, чтобы мои нежные ступни даже не касались земли.

– Я могу попросить демона понести тебя.

Зоя фыркнула.

– Спасибо, пожалуй, откажусь. В последний раз, когда ты его выпускал, он чуть не укусил меня.

– Наверное, он так выражал свою привязанность.

– Ты уверен?

– Не совсем, – признал он.

Флайеры донесли их до равнин к северу от Сикурска. Оттуда они вынуждены были продолжать путь пешком. Ветры, бушевавшие над этими вершинами, превращали полет в весьма рискованное мероприятие. Впереди, окруженный солнечными солдатами, брел Дарклинг. Его руки были связаны, а сам он по-прежнему оставался в черной рясе Беззвездных. Казалось, холод его ничуть не беспокоит.

Николай гадал, что ждет их впереди, если они все-таки смогут найти этот монастырь – при условии, что он вообще существует. Он был полностью готов к тому, что эта безрассудная экспедиция окажется очередной хитростью Дарклинга, но это вовсе не значило, что он был готов к самой хитрости. Может быть, Дарклинг вызовет оползень и похоронит их всех под грудой камней или бросит в лабиринтах пещер. Вариантов было неисчислимое множество. У этого человека был припрятан неисчерпаемый запас неприятных сюрпризов.

Они перевалили через гребень, и перед ними раскинулась долина, укутанная серебристым туманом и опоясанная увенчанными снегом пиками Сикурзоя. Он разглядел горные озера, поблескивающие, как замерзшие монеты, и пасущееся вдалеке стадо лохматых бизонов, неспешно бродящих по лугу в поисках первых признаков весны.

Николай предпочел бы отправиться в путешествие после оттепели, но сообщения о пятнах тлена поступали все чаще, а сами пятна становились все больше – мили погубленной, превращенной в мертвые пески земли, сотни мужчин, женщин и детей, исчезнувших в мгновение ока, раны, которые могут никогда не затянуться.

После битвы за Ос Керво их следопытам не удалось разыскать Дарклинга. Последователи Беззвездного святого все так же проводили свои службы, а некоторые даже встали лагерем у дворцовых стен, чтобы обратиться к новой королеве с прошением о признании Дарклинга святым. Но самого его нигде не было. Пока однажды вечером они не вошли в зал советов Малого дворца и не обнаружили его развалившимся в одном из кресел, словно он никуда и не уходил.

Николай тогда, помнится, схватился за пистолеты, а Зоя с Толей встали в боевую стойку. Но Дарклинг просто подпер рукой подбородок и сказал:

– Похоже, уже не в первый раз у Равки проблема, решить которую могу только я.

Справедливости ради стоило бы заметить, что Дарклинг эту проблему и создал, но если собирался им помочь, Николай не видел смысла в препирательствах. По крайней мере, он вывел их на дорогу к монастырю Санкт-Феликса, где, как полагал, можно было найти все ответы. А что, если нет? Даже Дарклинг, вечный всезнайка, не мог сказать, что делать в этом случае. И его это, похоже, ничуть не беспокоило.

– Ты и в самом деле готов наблюдать за гибелью мира? – спросил его Николай.

Тот просто пожал плечами.

– Представь, если ты, конечно, на это способен, сколько времени я живу в этом мире. Ты никогда не задавался вопросом, что ждет в следующем?

«Задавался», – подумал Николай. Даже писал, будучи студентом в Кеттердаме, крайне депрессивные стихи о смерти и неизвестности, некоторые из них – в виде рифмованных двустиший, и все без исключения – невероятно плохие.

Он снова оглянулся на Зою, топающую за ним, в низко надвинутой на уши шапке из чернобурки, с красным от холода носом. Зачем ему думать о другом мире, когда она в этом? За последние несколько недель он видел, как она проводила встречи, дипломатические приемы, нелегкие первые переговоры о мире с фьерданцами. Он был рядом, чтобы очаровать недовольных или помочь советом при необходимости, но Зоина служба в качестве генерала Второй армии заставила ее заранее ознакомиться со всеми тонкостями внешней и внутренней политики Равки. И пусть она никогда не питала особого интереса к сельскохозяйственным реформам, но тут ей на помощь могли бы прийти ее министры. Да и Николай, если бы она позволила.

Они не были женаты. И даже помолвлены. Он давно бы уже попросил ее руки, но хотел сначала поухаживать за ней. Может быть, построить для нее что-нибудь. Или изобрести какой-нибудь милый пустячок, неприменимый в военных целях. Музыкальную шкатулку или механического лиса, в качестве украшения для ее сада. Какая-то часть его была твердо уверена, что ее отношение к нему вот-вот изменится и всему этому придет конец. Он так долго мечтал о ней, что теперь казалась невозможной сама мысль о том, что он будет рядом с ней каждый день, что она будет засыпать в его объятиях каждую ночь. «Не невозможной, – исправился он. – Маловероятной».

Он обернулся, и ручеек камешков потек по склону из-под его сапог.

– Поцелуй меня, Зоя, – попросил он.

– Зачем?

– Мне нужно удостовериться, что ты настоящая и мы все выживем.

Зоя приподнялась на цыпочки и прижалась теплыми губами к его рту.

– Я прямо здесь и чертовски замерзла, поэтому двигайся, пока я не столкнула тебя в пропасть.

Он счастливо вздохнул. Да, это она. Резкая и бодрящая, как крепкий алкоголь. Она была настоящей и принадлежала ему, по крайней мере пока.

Они оказались у монастыря внезапно. Только что протискивались между двух отвесных каменных стен, и вот уже смотрят на украшенные изысканной резьбой арки и колонны из серого камня, образующие фасад монастыря. На расположенных между ними фризах была изображена история появления первых святых стражей – монахов, превратившихся в зверей, чтобы служить первому королю Равки, и не сумевших вернуться в человеческое тело. Юрий верил, что и Санкт-Феликс был среди этих монахов, а подробности истории его мученичества изменились с течением времени после многочисленных пересказов. Феликс прошел через обисбайю , обряд Тернового огня, чтобы изгнать из себя зверя. А как быть с тем, что Николаю в последнее время все меньше хотелось расставаться со своим демоном? Он ведь по-прежнему мог трудиться на благо своей страны. В этом ничего не изменилось.